Наталия Доманчук - Вьюга злится

И, не недослушав причитания бабульки, взяла за руку Снежану и увела из квартиры. У Леры за спиной был большой рюкзак, но Снежана постеснялась спрашивать, что там.

До места назначения они добирались почти час, вышли из метро и оказались в толпе народа.

– Это Лужа, Снежок. Лужники. Тут продается все, что только есть на свете. И мы с тобой тоже будем продавать, пойдем.

Валерия повела девочку к автомобилю, на капоте которого лежали женские зимние колготки и черные мужские брюки. Рядом с этим товаром стояла бойкая женщина, которая громко кричала:

– Женские теплые колго-о-о-отки, покупаем, не замерзаем!

Валерия подошла к ней, они перекинулись парой слов, женщина пренебрежительно посмотрела на Снежану и недовольно кивнула.

Лера сняла массивный рюкзак, затащила его в салон автомобиля на заднее сидение, достала две эмалированные миски, накрытые маленькими клетчатыми полотенцами, и одну протянула Снежане:

– Крепко держи, смотри не урони!

Она достала из миски пирожок и поместила его сверху на полотенце:

– Будешь ходить по рядам и продавать. Пирожки с капустой. Один – сто рублей. Поняла?

– Ты с дуба рухнула? – спросила ее продавщица теплых колготок, которую, как потом узнала Снежана, звали Марго. – Кто у тебя за сто рублей купит такой маленький пирожок? Он же на один зуб, и, чтобы наесться, надо штук десять купить. Я за восемьсот могу позволить себе шикануть и взять хот-дог или сосиску в тесте, еще двести за пепси-колу или оранж и наемся до отвала! Не то что твоими пирожками.

– Марго, давай мы сами разберемся, хорошо? – и, подмигнув Снежане, продолжила: – Иди, родная, и пусть у нас все получится.

Спрос был неплохой, и к обеду две эмалированные миски были пустые. Валерия радовалась, но когда они добрались до дома и она посчитала чистую прибыль, то вышло всего три тысячи рублей.

И если бы это было в начале года, когда средняя заработная плата составляла примерно пятнадцать тысяч рублей, то этот бизнес можно было бы назвать прибыльным. Но к концу года из-за инфляции, которая составила восемьсот сорок процентов, средняя зарплата выросла до ста сорока тысяч. Люди не поспевали за ценами в магазине. Булка хлеба в январе стоила сто двадцать рублей, а в декабре этого же года уже шестьсот. Цены на все поднимались, а заплату не платили, задерживали.

С мая прошлого года отменили закон «О пенсиях в СССР» и начали действовать новые нормативы, по которым были введены понижающие коэффициенты к пенсиям прошлых лет. Для большинства пенсионеров реальный размер пенсии упал вдвое, многие стали получать меньше прожиточного уровня. На пенсию бабы Глашы в двадцать тысяч прожить было невозможно.

Валерия думала сутки, на следующее утро сама поехала в Лужники, вернулась только к вечеру и доложила:

– Продавать еду невыгодно. Возможно, на пропитание хватит, но нам нужно заработать, а не выжить. Сейчас самое время зарабатывать. Я в Польшу поеду за товаром, а потом вместе будем его продавать.

– Вместе – это с кем? – возмутилась баба Глаша.

– Со Снежаной.

– Я больная женщина, одной ногой уже в могиле, за мной надо ухаживать, и внучку я не пущу.

– Да? Ну тогда и живите как знаете! – психанула Валерия и пошла на выход.

Снежана побежала за ней и, уже закрывая за собой дверь, Валерия шепотом сказала девочке:

– Не переживай, я вас не брошу. Пусть неделю без моей помощи поест пшенку или лепешки на воде, потом быстренько отпустит тебя работать со мной.

– А где ты деньги возьмешь на Польшу? А паспорт? – спросила Снежана.

– С паспортом Марго помогает. Завтра шубу свою продам, уже договорилась с одной мадамой на рынке, и пару золотых браслетиков и сережки, подаренные Виталиком, ей втюхаю. Скажу, что бриллианты. Надеюсь, что покойный Колено не экономил на мне и это действительно брюлики.

Валерия собралась ехать в Польшу с новой знакомой, с которой познакомилась возле прилавка Марго. Та приехала на заработки из Воронежа и временно проживала у родственников. Звали ее Галя, на вид ей было лет двадцать пять – ярко-красные волосы, длинный нос и тонкие губы. Галя очень громко разговаривала, а еще громче смеялась. Валерию она ужасно раздражала, но другого выхода не было: им нужно было держаться вместе.

– Порожняком ехать в Польшу глупо, – поучала Леру Галя, – тетя сказала, что надо везти туда все что есть. Она мне собрала две торбы, даже не знаю, где она все это раздобыла.

– А почему нельзя просто поехать с долларами, купить там товар и продать в Луже? – не понимала Лера.

– Потому что ты хреновый математик. Вот смотри: у тебя есть три рубля, ты поехала в Польшу, купила за эти три рубля три пары джинсов, продала их в Москве за шесть. Прибыль сто процентов. Хорошо? А теперь смотри мою схему: я за три рубля, которые у меня есть, купила тут товар, приехала в Польшу и продала его за шесть, купила товар в Польше за шесть и продала его в Луже за двенадцать. Доходность – триста процентов.

– А что именно ты везешь?

– Три искусственные елки, три чайника, кипятильников штук двадцать, дядьке их на заводе выдали вместо зарплаты, сигареты и десять бутылок водки.

– Марго сказала, что можно только две бутылки провести…

– Ну а остальные спрячем, не ссы.

У Валерии в доме не было никакого товара, чтобы можно было вывезти, потому что ее покойная бабушка и мама много лет именно этим и занимались, у них в квартире даже занавесок не было.

– Когда раскрутимся, то поедем в Китай, а потом в Турцию. А пока будем радоваться и Польше.

Галя была оптимисткой, и только этим качеством она нравилась Лере. Да и потом, за границей лучше держаться вместе.

Компания им попалась интересная: два кандидата наук, муж и жена по фамилии Коробейниковы, пожилой врач-терапевт Антонина Павловна и молодая, но уже бывшая учительница пения Мариночка. Перезнакомились все еще на автобусной остановке, а когда добрались до Польши, вообще как родные стали, делились опытом и помогали друг другу продать привезенный товар.

Коробейниковы обращались друг к другу по фамилии, много шутили и громко смеялись. Дома их ждал сын-студент. Они ездили в Варшаву более трех лет, все знали, советовали, куда спрятать товар, чтобы его не обнаружили таможенники. По закону можно было провезти только два блока сигарет и две бутылки водки. И этот товар был самым продаваемым. Коробейниковы подсказали, что в следующий раз для провоза нелегальной продукции нужно сделать чемоданы и сумки на колесиках с двойным дном. Сами они уже давно пользовались таким примитивным способом, который, как ни странно, долго работал без осечек. А вот до сумок у них были гитары. Кроме того что гитары очень хорошо продавались, в них чета провозила контрабанду: снимали струны, а резонаторы под завязку забивали сигаретами. Но на пятый раз пограничники раскусили этот трюк, и им пришлось искать новые хитрости.