Джулиана Маклейн - Прелюдия любви

Недалеко от дома они остановились, собираясь перейти дорогу. Но в этот момент над головой Донована пролетела пуля. Донован инстинктивно бросился к стоявшей рядом телефонной будке.

Джоселин ринулась за ним и закрыла его своим телом, как это было в первый раз. Люди на улице с криком разбегались в стороны. Сердце в груди Донована стучало как отбойный молоток.

Через несколько мгновений в него опять выстрелили, но пуля опять пролетела мимо.

– Он не сдается, – заметила Джоселин, прижимая к себе пистолет и оглядываясь в поисках лучшего убежища.

Донован выглянул из-за будки.

– Назад! – закричала Джоселин.

– Он там.

– Где?

Донован указал на свой дом. Джоселин выглянула как раз в тот момент, когда третья пуля ударилась о телефонную будку. Не теряя ни секунды, она прицелилась и… чудесным образом выбила оружие из рук Коэна. Он застонал от боли, потом бросился бежать.

Донован выскочил из-за укрытия и погнался за Коэном.

– Донован, подожди, – крикнула Джоселин, ринувшись за ним.

Где-то вдалеке послышалась сирена полицейской машины, но Донован не останавливался. У него появился шанс поймать Коэна, и он не хотел его упускать.

Он преследовал его до конца улицы и затем свернул за ним в переулок. Он слышал за собой звонкий дробь от туфель Джоселин. У нее был пистолет, а Коэн безоружен. Нет, теперь он ни за что не сдастся.

Расстояние между Донованом и его противником быстро сокращалось: Коэн оказался плохим бегуном. Наконец Донован догнал его и, прыгнув на него сверху, повалил на землю. Его челюсть ударилась о голову Коэна, и на губе выступила кровь.

Преступник яростно пытался сбросить его с себя. Но, увидев дуло пистолета Джоселин, нацеленное на него, замер на месте.

– Не двигаться! – скомандовала Джоселин, расставив ноги как заправский коп.

Донован поднялся и взглянул на нее – железная леди. Коэн поднял руки вверх, и в этот момент подъехали полицейские машины. Из них выскочили несколько людей в форме и окружили Коэна.

– Хорошая работа, Маккензи, – похвалил один из них, надевая на преступника наручники.

Джоселин опустила оружие.

– Большую часть работы проделал доктор Найт, Чарли. Ты как? – спросила она, повернувшись к Доновану.

Он вытер кровь на губе, потом взглянул на руку.

– Жить буду.

Она внимательно посмотрела на него, и что-то в ее лице изменилось: выражение стало мягче и в глазах сверкнули слезы. Донован тяжело дышал, она тоже.

Джоселин медленно подошла к нему и обняла его за шею. Окружающий мир исчез для них. Ему было все равно, что будет с Коэном, он лишь краем уха слышал, как ему зачитывали его права.

Все, что он сейчас видел, о чем думал, – это была Джоселин, прижавшаяся к его плечу и содрогавшаяся от слез.

– Все кончилось, – говорил он, гладя ее волосы, – Коэн скоро опять будет за решеткой.

Она посмотрела на него.

– Я не поэтому плачу. Это моя работа, я проделываю это постоянно.

Что-то внутри него сжалось от радостного предчувствия.

– Тогда почему ты плачешь?

– Потому что я очень боялась, что потеряю тебя и у меня никогда не будет возможности сказать, как я сожалею.

«Рано радуешься», – предупредил его внутренний голос, назвав тысячу вещей, о чем она могла сожалеть. Может быть, она жалеет о том, что не предотвратила стрельбу, или о том, что так холодно попрощалась с ним. Он всеми силами старался отогнать от себя мысль, что она может сожалеть о том, что ушла от него в тот вечер.

– О чем ты жалеешь? – спросил он нерешительно.

Но она не успела ответить, так как полицейский по имени Чарли подошел к ним.

– Мне нужны ваши показания.

Донован и Джоселин разомкнули объятья.

Джоселин провела ладонью под глазами и, снова превратившись в железную леди, начала докладывать о случившемся, не забыв упомянуть об оружии Коэна, которое валялось где-то у дома Донована, откуда стрелял преступник.

Чарли задал несколько вопросов Доновану, закрыл записную книжку и сказал, что позвонит, когда они понадобятся.

После отъезда полицейских машин они снова остались одни. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Ты в порядке? – спросил наконец Донован, больше всего на свете сейчас желая, чтобы их не прерывали.

Но мгновенье ушло, и перед ним опять стоял строгий телохранитель со стальными нервами.

– Хочешь, пойдем ко мне, выпьем пива? У тебя ведь на сегодня больше нет работы? Мне кружка пива также не помешает, ведь никогда раньше я не участвовал в поимке преступника.

Джоселин улыбнулась.

– Почему бы и нет? Я люблю пиво.

Она согласилась!

Радость заполнила все уголки его существа. От обиды не осталось и следа. Он улыбнулся ей в ответ, понимая, что его счастливое будущее во многом зависит от следующего получаса.

Донован достал ключ из кармана и отпер дверь.

– Подожди. – Джоселин дотронулась до его руки. – Позволь мне осмотреть квартиру. Мало ли что.

Донован пропустил ее. Она ответственно относилась к своей работе, и он уважал ее за это, даже когда эта ответственность вставала на пути его надежд.

Он ждал у двери, пока она проверяла сигнализацию и осматривала комнаты. Наконец она вышла из его спальни.

Чего бы он не отдал, чтобы видеть ее выходящей оттуда каждое утро до конца своей жизни!

– Все в порядке? – спросил он, отложив пока надежды в сторону.

– Похоже, да. Так как насчет пива?

– Проходи. Чувствуй себя как дома.

Так странно было обращаться с ней как с гостем, в то время как еще недавно они спали в одной кровати.

Донован переоделся в джинсы и чистую рубашку, достал из холодильника две бутылки пива и, разлив его по кружкам, направился в гостиную.

Однако он застыл как вкопанный, услышав по радио песню Эрика Клэптона, ту самую, которую он включал в первые дни их знакомства. Он вспомнил, как она улыбалась, слушая ее, и он понял тогда, что под маской сурового телохранителя скрывается нежная женская душа.

Он тяжело сглотнул, подумав, что сегодняшняя встреча может закончиться так же печально, как тот вечер, когда после спора и обидных слов, брошенных друг другу, они были уверены, что расстаются навсегда.

– Вот и я. – Он подошел к ней и протянул стеклянную кружку. – Давай выпьем за то, что Коэн опять за решеткой.

– За это я выпью.

Они чокнулись.

– Давай присядем, – предложил Донован, чувствуя себя неловко. Он пытался быть любезным, в то время как ему хотелось обнять ее и говорить совсем другие слова.

Джоселин села на диван, сбросила туфли и поджала свои длинные ноги.

– Донован, я рада, что ты пригласил меня, потому что я хочу поговорить с тобой.

Донован нервно сглотнул.

– О Коэне?

Она серьезно посмотрела на него.