Анжела Биссел - Рискованное счастье

Она передала ему вторую фотографию из своего дневника. Цвета на ней поблекли и края немного обтрепались. Ксавье бросил на фотографию беглый взгляд и отстранился.

– Это ни о чем мне не говорит, – сказал он пренебрежительно.

Джордан оставила фотографию на столе.

– Это вы, – сказала она, вздрогнув от мысли, что малыш на фотографии вырос в столь сильного и пугающего мужчину.

Нахмурив брови, Ксавье довольно пренебрежительно указал на фотографию:

– Этот ребенок может быть кем угодно.

Джордан наклонилась и перевернула фото. Синие чернила на обороте выцвели со временем, но почерк Камилы все еще был разборчив.

– Тут написано «Ксавье», – прочла она и ждала ответа, чувствуя, что он не желает смотреть.

Когда он все же опустил глаза, его зрачки расширились.

– А дата рождения внизу… Кажется, это…

– Моя, – отрезал он, перебив Джордан.

Он откинулся на спинку кресла, на его скулах заходили желваки.

– Не секрет, что меня усыновили. Старая фотография с моим именем и датой рождения ничего не доказывает.

– Может, и нет, – чуть отступила Джордан, чувствуя его сопротивление и враждебность. – Но мачеха кое-что мне рассказывала. Детали, которые могли знать только ваши приемные родители и ваша биологическая мать.

Его глаза потемнели.

– Какие, например?

Ее губы пересохли.

– Тридцать пять лет назад Регина Мартинес служила домработницей у ваших родителей, – начала Джордан, внимательно пересказывая то, что поведала ей Камила за месяц до смерти. – У нее была восемнадцатилетняя незамужняя племянница, которая забеременела. В то время ваши родители думали об усыновлении, после того как у вашей матери случилось несколько выкидышей. Было организовано усыновление, и вскоре после вашего рождения – в частной больнице, здесь, в Барселоне, – они забрали вас домой. – Джордан вздохнула: – Молодая Камила была опустошена, хотя она сделала так, как считала правильным. Жизнь с ребенком и без мужа в их маленькой деревне с традиционным укладом была бы кошмарной и для малыша, и для нее.

Зная не понаслышке, каково это – быть нежеланным ребенком своей биологической матери, Джордан надеялась, что Ксавье воспримет решение Камилы не как акт отвержения или добровольного отказа, а как акт любви.

Девушка ждала, пока он что-нибудь скажет. Вполне понятно, что ему может понадобиться минута или две, чтобы обдумать услышанное.

– Что вам нужно, мисс Уолш?

Вопрос застал ее врасплох, не говоря уж о явном холоде в его голосе.

– Простите?

– Деньги?

Она уставилась на него.

– Деньги? – переспросила Джордан.

Его взгляд был пронзителен как сталь, брови нахмурены.

– Общеизвестно, что моя семья – одна из богатейших в Испании. Вы не первая, кто претендует на отдаленное родство в надежде на подачку.

Подачку?! Джордан задохнулась, словно ее ударили в солнечное сплетение. Она схватила дневник, борясь с приступом негодования.

– Это оскорбительно!

– Конечно, – согласился Ксавье. – Поэтому я спрошу вас еще раз: чего вы хотите, мисс Уолш?

Сердце Джордан бешено колотилось. Как этот высокомерный властный человек мог быть сыном ее мачехи? Камила была доброй, нежной душой, она всегда искала лучшее в людях, несмотря на трагедию, которую перенесла в юности.

Джордан посмотрела на конверт, который она так трепетно положила между страниц своего дневника. Она пронесла этот конверт через полмира, и ни разу у нее не возникло соблазна открыть его. В письме содержится личное, святое – драгоценные слова умирающей женщины к своему сыну.

Подняв подбородок, Джордан посмотрела ему в глаза, давая понять, что ему не удалось запугать ее, что ей нечего стыдиться. Она подняла конверт.

– Я пришла, чтобы отдать вам это.

– И что это?

– Письмо от вашей матери.

– Камилы Уолш?

– Да, вашей биологической матери, – повторила она.

Взгляд Ксавье скользнул по фотографии, которая лежала перевернутой на его столе, а затем посмотрел на девушку.

– Это не более чем предположение.

Джордан стиснула зубы и постаралась успокоиться. Она не была человеком, который слетает с катушек при малейшей провокации.

Внезапно она рассердилась на себя. Почему она не предвидела и не подготовилась к подобной реакции? С чего она взяла, что близость с Камилой даст почувствовать родство с этим человеком? Джордан спрятала горе в глубине сердца и отправилась в эту миссию, чтобы доставить письмо Камилы и развеять ее пепел на родине, которую та покинула тридцать три года назад.

Это последнее, что она могла сделать для своей мачехи, чья любовь и доброта помогли исцелить рану, нанесенную родной матерью, бросившей ее много лет назад.

Стыдно было признать, но Джордан воображала, что подружится с сыном Камилы. Теперь эти фантазии казались смехотворны.

Перед ней стоял не тот человек, с которым она могла представить себе дружбу. Девочки, глядя на своих братьев, не ощущают страха.

Он даже не походил на парня, который мог бы ее привлечь. На самом деле Ксавье воплощал в себе все то, что ей не нравилось в мужчинах. Высокомерный. Бесчувственный. Самозваный полубог в дизайнерском костюме, правящий королевством с вершины позолоченной башни.

А Джордан немало знала о мужчинах с комплексами бога… Она встречалась с хирургом, чье эго было размером с Сиднейский оперный театр, а затем – еще хуже, – она переехала к нему и решила, что влюблена.

Прервав размышления, она задержала взгляд на холодном, красивом лице мужчины перед ней и приняла мгновенное решение:

– Не думаю, что вы готовы к этому письму, мистер Де Ла Вега.

В этот момент она поняла, что не может расстаться с письмом. По крайней мере, пока. Что будет, если Ксавье Де Ла Вега не отнесется к нему с должным уважением? Что, если он выбросит его, даже не прочитав?

Собрав волю в кулак, Джордан положила конверт в дневник, вырвала страницу, вытащила ручку и написала номер своего мобильного телефона.

– Я останусь в номере «Жардин кросс таун» еще на несколько дней, после поеду на Майорку, а затем в Мадрид.

Она положила лист бумаги на стол.

– Если вы захотите связаться со мной, вот мой номер. – Она убрала вещи в сумку и перекинула ремень через плечо. – Спасибо, что уделили мне время, мистер Де Ла Вега.

И Джордан повернулась, чтобы уйти.

– Мисс Уолш.

Его глубокий властный голос заставил ее остановиться. Сердце забилось надеждой. Может, это прозрение? Дыхание остановилось, она обернулась… и тут же испытала разочарование.

Ксавье стоял, протягивая фотографию, которую она оставила на столе, – ту, где он был ребенком.

– Вы забыли это.

Отдышавшись, она покачала головой:

– Это ваше. Оставьте или выбросьте.

Джордан подошла к двери. Несколько мучительных секунд ее нервные пальцы возились с ручкой. Но Ксавье больше не называл ее по имени и не пытался остановить ее.