Макс Линн - Ее тень длиною в мою жизнь… Первая книга

Знакомые женщины, в большинстве, цепкие – любопытные до моих с дочкой будней, нос суют во всё, хотят прийти, типа – помочь… Навязываются. А я сразу на это реагирую. Обрываю. Нет! Яна вырастет, потом мне все вспомнит! Дом – это, где только я и дочь.

А вдруг моя девочка обидится и не поймет!? Ей еще жить, рожать. Как начну думать о ее будущем, успокоиться не могу. Вырастет. Начнет влюбляться. Этого не отменить. А сколько подонков вокруг? Как ее уберечь? В этой теме накручиваю себя по полной. Волнуюсь за нее…

В дороге. Я отвлекся от аудиокниги. Придется перематывать назад. Пропустил, кто кого там кокнул на вечеринке… Снова воспоминания гложут мозг. Начинало светать. Проехал знак: Малая Зоркальцева. До Тобольска оставалось, как показывала нави, 27 км. Отошел на пару метров от машины, в кустики. И тут:

– Мужик, помоги…

Я, аж дернулся, и чуть шорты не обмочил от неожиданности. Огляделся. Из канавы, внизу, лицо выглядывает. Все в крови, месиво сплошное. Глазам смотреть страшно. В изорванной футболке, в коротких то ли шортах, то ли трусах, босой…

– Ты кто? Бомж? Машина сбила?

– Я шофёр-дальнобойщик. Бандиты выследили. Побили. Ребра, думаю, сломали. Битой, сволочи, дубасили. У меня фуру угнали, гружёную. Оборудование… Дорогое… Я жилетку со всеми причиндалами снял, жарко, еще до остановки в пути. Там карманы. С документами, наличкой. Сговорился с одним, до этого, по пути себе лодку хотел купить. Резиновую моторку. У меня дача на Каме…

Я не сдержался и высказался многоэтажным матом. Ночь. Попутки тормозить толку мало. Что делать? Сам нашел! Сам и разруливаю. Не оставлять же его тут одного мерзнуть в канаве?!

– Тебя в скорую везти? Или в полицию?

– Нет. Меня как раз гаишная машина и тормознула. В форме были. А с Жигулей вышли братки вооруженные. Думаю, схвачено у них тут все… Возьми меня до Тобольска. Там решу, куда податься дальше…

– Идти можешь?

– Нет. Ноги не чувствую. Сомлели что ли…

Я метнулся к машине. Янка спала. Отодвинул сидение и опрокинул немного. Расстелил на переднем месте простынь. Взял свое одеяло, которым в пути укрываюсь, когда надо поспать…

Тяжелый он был. Плотнее, чем я. И высокий. Самое трудное оказалось, его из канавы наверх втащить, а там уже полегче пошло. Волок его на одеяле. Усадил, прислонив к машине. Взял одну из пластиковых канистр с водой. Помог ополоснуться, промыл антисептиком кровавые ссадины. Дал попить. Взял все нужное с аптечки. Я запасливый. Все-таки с ребенком в пути! Посмотрел его. Открытых переломов не было. Только кровоподтеки и ушибы. Вытащил из сумки свою футболку и шорты на резинке. Все подошло. Дальнобойщик даже улыбнулся. «Довезу», – решил я, и мы поехали уже втроем.

Илья Маркович. Так звали моего спасенного водителя фуры. 48 лет. Выглядит старше. Изношенным каким-то. Жизнью. Или его дальнобойным балластом. Дома, в Перми, ждут жена, тесть, похоронивший в прошлом году жену, и два сына. Еще подростки. Есть напарник. Молодой парень. Перед самой командировкой, в ночь, по неотложке лег в больницу. Острый аппендицит. Прооперировали сразу. Пришлось Илье самому ехать. Других шоферов у него нет. Теперь и работы нет. Фуру угнали…

Я подвез его до магазина и купил еды. Сам пошел. Лицо у Ильи совсем распухло. Перепугал бы всех. Потом хотел в больницу отвезти, но он возразил:

– Если ложиться, то дома, в Перми. На кой ляд я здесь, в чужом городе, кому-то сдался? Давай, адрес полиции найдем. По горячим следам, может быть, фуру разыщут…

Дальнобойщика я оставил в городском отделении полиции. Дал ему денег. Он благодарил и несколько раз повторял, что переведет мне все назад. Я пожал ему руку.

– Денег не надо. Так даю. Удача, что я именно возле тебя остановился… Ты везучий! С каждым может в дороге беда случиться. Главное, получить помощь вовремя. Давай, поправляйся! Номерами обменялись. Будем сообщаться. Бывай!

– Да, ночью на трассе… Копец! Спасибо тебе, браток. Счастливого пути, хорошо тебе с дочкой добраться к твоим! На юг.

Заправился. Мы с Янкой поели на трассе Р 404 в проверенной годами кафешке… За Тобольском. Потом она умяла еще мороженное, а я налил себе из термоса – кофе. Домашний. Умею его готовить.

Еще три дня пути с остановками. Четыре детектива…

Янка их терпеть не может. У нее в наушниках – все по темам. Я много чего ей скачал. Сказки, песни из мультиков, музыка, что ей нравится, а я не против. Без папиной цензуры нельзя! Стараюсь, ограждаю от плохого и ненужного её слуху. Еще книжки записал. Сам проверял. Добрые, без ужастиков и ненужной ребенку фигни. Классику детскую мы с ней давно перечитали. Нет, вру. «Алису в стране чудес» еще прихватили. Дочитаем в отпуске…

Едем дальше. А чем дальше, тем ближе к цели!

Только коробит, что каждый год одно и тоже! По дороге мало что меняется. Гаишники. Состояние стабильное. Голодные! Ямы старые, узнаваемые уже, и новые – здрасьте, вам! Разбитая дорога. Крутые склоны, повороты и перекрестки, где часты аварии – выучил уже. Попутчиков не берем. Только если такой экстренный случай, как с дальнобойщиком… А так, еще раз на те же грабли наступать… Себе дороже. Знаю, пробовал.

Это случилось как раз в тот год, когда Томка умотала на ее

бл#дские заработки.

Яне исполнилось три. Одному в дороге было трудно с маленькой дочкой. Капризничала. Сидела одна в детском кресле, сзади. Томкина подруга Элка нам это кресло из Германии привезла. Хоть за это ей, данке.

Янка просто еще очень маленькая была. Вот и вопила. Все ей было не так! Наушники с песенками и сказками как-то улетели ко мне. На переднюю панель. Я затормозил. Отругал. Затихла и закапала слезами. В такие моменты педагог из меня хреновый. Обмяк. Приласкал. Успокоил ее и сам успокоился… Она же не виновата, что у ее папы все через одно место в жизни делается? Что мама нас бросила?

То наше первое путешествие, без жены, далось мне непросто. Не поездка, а вынос нервов. Уже после Волгограда на трассе остановились. Пробка километров пять. Большая авария. Пропускают потихоньку. Автобус столкнулся с газелью. МЧС, ГАИ, полиция, скорые, вертолет.

Я только боялся, что моя малышка окровавленные тела погибших пассажиров увидит и испугается. Тормозили там всех, кто мог подвезти дальше уцелевших и не раненых пассажиров. Я что – не человек что ли? Место есть. Совсем молодую девчонку с двумя детьми надо было подбросить по пути – в Калач-на-Дону, вернее, в село за ним.

Сели и поехали. Гаишники дали одно детское кресло. Для двухлетнего пацаненка. Устроил. Посередине. Рядом с Яной. Пассажирку, с другой стороны, за моим сидением. Пятимесячная малышка была у нее на коленях, в переноске. Все остальные вещи этой мамы по имени Лена превратились в непонятные куски, в грязь. И коляска тоже.