Елена Третьякова - Красной нитью

Но на всякий случай я накидала пару баз отдыха, куда хотела бы поехать. Несмотря на мою загруженность на работе, на плотный график у Славы, мы старались часто вместе с детьми отдыхать, выезжать на выходные. И у нас были любимые места недалеко от Питера.

Нарисовав цветочек на полях ежедневника, я задумалась над словами Аллочки. Новенькая девочка – это хорошо. В отделе, из которого я ушла, как раз не хватает человека. И даже то, что всему придется учить, не страшно. В конце концов и меня когда-то учили. Попрошу Алину присмотреться к девочке, если толковая, то все покажем и расскажем. Страшнее то, что она чья-то жена. И муж, видимо, влиятельный, раз сам Петр Семёнович за нее будет договариваться. Таких « позвонковых» людей я не любила. Даже не то, чтобы не любила, я их опасалась. Сама, хоть и попала на работу с лёгкой Славкиной руки, никому не рассказывала, что за меня замолвили словечко. Мне было стыдно, хотя взяли меня вначале на должность девочки на побегушках. Уже потом я росла по карьерной лестнице сама. Слава перешел в другую сферу. И меня полезными знакомствами не попрекали.

Пририсовав к цветочку пару листочков, я дорисовала змеиную голову, выглядывающую из-за цветка. Посмотрела на свои каракули и вздохнула. Иногда мое пятиминутное творчество на полях в ежедневнике или просто клочках бумаги заводит куда-то в неведомые дебри.

По понедельникам летучка проходит в конференц-зале. Все сотрудники редакции вплоть до курьеров обязаны присутствовать на ней. Эта традиция сложилась ещё при первом главном редакторе и никогда не нарушалась. При Петре Семёновиче утро понедельника напоминало хвалебные встречи. Ругать он предпочитал с глазу на глаз. А хвалить сотрудников, премировать или указывать вектор работы – прилюдно. После летучки все разбегались по своим рабочим местам, кто-то мог вообще не появляться неделю, передавая материал по электронной почте.

Прихватив свой ежедневник, я направилась в конференц-зал. Летучка прошла в штатном режиме и уже через полчаса я сидела в кабинете у главного редактора.

– Марина, я хотел бы попросить вас об одолжении. Один мой хороший знакомый попросил взять на работу его родственницу. Девушка молодая. В силу жизненных обстоятельств опыта работы совсем мало. Я понимаю, что все начальники хотят получить уже опытного сотрудника. Сам такой… Но всё-таки молодежь тоже надо учить. Вот ты и подумай, с кем в твой отдел можно поставить ее в пару. Чтобы все объяснили, показали, всему научили. Если надо, то за руку поводили.

– Девочка совсем без опыта? Вот совсем без представления о нашей работе или всё-таки что-то она знает и умеет?– мне хотелось детальнее узнать, с кем буду иметь дело.

– Так глубоко я не вникал. Университет она закончила, потом пару лет болталась с мужем по заграницам. Вот теперь он решил осесть на родине, а ей приспичило пойти работать. Так что тебе самой придется выяснять, что к чему.

– Тогда для начала стоит с девочкой познакомиться. А вот того, кто ее будет курировать, может стоить премировать или назначить бонус за каждый месяц наставничества?

У нас в издательстве всегда хорошо оплачивался труд. Премии, бонусы, различные сверхурочные начальство не зажимало, справедливо полагая, что сотрудники, довольные своей зарплатой, и работать будут охотнее и конкурентам тайны не продадут.

– Подготовь приказ после беседы с новенькой. Думаю, трёх месяцев обучения будет достаточно, чтобы понять ее потенциал, – Петр Семёнович кивнул. – Вот на три месяца и добавь процент тому, кто будет ее курировать.

– Когда ее ждать? Место выделяем постоянное или подсаживаем к куратору?

– Выйдет на следующей неделе. С понедельника. Место давай постоянное. После беседы с ней ко мне подойди, потолкуем. В остальном всё на твое усмотрение.

Разговор с Даной не занял много времени. А потом в дверь неуверенно постучались.

Плюсом в должности выпускающего редактора для меня был отдельный кабинет. Находился он в конце спейса, но был отгорожен стенами.

Когда я только пришла работать в редакцию после университета, мы ютились в нескольких комнатах в здании старой фабрики. Потом пару раз переезжали, пережили одно объединение с другой редакцией, в результате чего образовалось крупное издательство. Нашему журналу « Калейдоскоп судеб» было выделено большое помещение, практически весь этаж, в офис-центре возле метро Сенная Площадь. Руководство ещё на этапе ремонта решило, что отдельные кабинеты должны быть у шефа, главного редактора и выпускающего редактора. Причем два кабинета шефа и главного имели общий секретариат, а кабинет выпускающего был в стороне, в закутке. Остальную площадь объединили в опенспейс с минимальным зонированием шкафами.

Для удобства кадров и общего документооборота основные сотрудники редакции делились на два отдела: живых и мертвых. Названия закрепились с лёгкой руки первой начальницы отдела кадров.

Живой отдел означал, что интервью берут у знаменитых людей, звёзд кино и телевидения, спортсменов и прочих интересных читателям личностей. В мёртвом отделе статьи писали о тех, кто умер, по фотографиям и воспоминаниям очевидцев, по мемуарам современников. Неблагозвучное название мертвый отдел пытались заменить на ретро отдел, но этот вариант не прижился

Также были вспомогательные сотрудники: сисадмин Макс, отдел безопасности в лице начальника Дмитрия и трёх сменных охранников, секретариат с курьерами.

Я проработала в спейсе вплоть до моего назначения, но, только получив свой отдельный кабинет, поняла насколько это здорово и круто, что уж там, когда есть возможность работать в тишине или пить кофе без свидетелей. Да элементарно поговорить с мужем или объясняться с классным руководителем Твиксов спокойнее без посторонних ушей.

– Марина Александровна, здравствуйте. Можно? Я не помешаю? – Леночка из отдела живых заглядывала в кабинете через едва приоткрытую дверь.

Среднего роста, худощавая, с русыми волосами и серыми глазами она напоминала мне мышонка своими невыразительными чертами лица и тихим голосом. Одевалась она тоже неярко, даже блекло для ее возраста. Взяли ее в отдел недавно, но с прошлого места работы были хорошие рекомендации. К тому же Леночка обладала в полной мере необходимым для интервьюера качеством – она располагала к себе. Даже самый замкнутый и зажатый человек в беседе с ней раскрывался. При этом она своей серостью и незаметностью не затмевала человека в диалоге, а оттеняла. Взятые Леночкой интервью были интересны, небанальны и отличались искренностью. Но в последние два месяца при подготовке к выпуску на нее были одни нарекания со стороны Алины – начальницы отдела живых.