Анна Алексеева - Долгая дорога в Салкан

Из города Нетбурга по направлению к столице, которой в нашем королевстве является город Салкан, по узкой лесной дороге медленно и скрипуче ехала карета. Она принадлежала, судя по выцветшей темно-зеленой надписи на дверцах, монастырю святого Кирка. Сопровождали ее пять хорошо вооруженных всадников, в одном из которых осведомленные люди могли бы узнать личного телохранителя принцессы Агаты. Сама она, кстати, сидела в той самой карете и вела беседу с отцом Бенедиктом, настоятелем того самого монастыря.

Длинные волосы принцессы были заплетены в косу и уложены спирально на затылке, чтобы не мешались в дороге, скромное платье, пожалуй, слишком плотное для теплого июня, чем-то напоминало сутану ее спутника.

Агата была в крайне раздраженном расположении духа: экипаж изначально был не самым удобным средством передвижения, так еще и бесконечные ухабы добавляли неприятных ощущений. Не оправдывалась и надежда, что эта довольно запущенная, но прямая дорога выведет их процессию к столице до конца дня.

– Неужели нам придется ночевать в лесу? – зябко повела худенькими плечами принцесса.

– Если будет на то божья воля, – ответил отец Бенедикт ровным голосом, каким говорят только священники.

– Надо было поехать по главной дороге, – продолжала Агата, нервно теребя край занавески и неприязненно оглядывая деревья, которым не было конца и края. – Хотя бы переночевали в приличной гостинице.

– Возможно, Ваше Высочество, вы и правы, – отвечал отец Бенедикт, – и направляться во дворец нужно было со всем подобающим вашему статусу достоинством: в собственной карете и с полным штатом слуг.

– Ну, не-е-ет! – отмахнулась Агата. – Одни сборы заняли бы тогда целый день. А еще пришлось бы постоянно останавливаться и общаться с важными, – по тону принцессы становилось понятно, что важность эта весьма сомнительна, – людьми. Скорее бы добраться до столицы. Эта внезапная болезнь отца очень тревожит меня.

– Успокойте свою душу молитвой, дитя мое, – отец Бенедикт уже устал слушать сетования принцессы и не нашел лучшего выхода, чем предложить ей сменить собеседника. По крайней мере, так подумала Агата.

Она несколько секунд молчала, а потом, склонив голову и картинно сложив ладони, заговорила тихо, но так, чтобы святой отец слышал каждое слово:

– Здравствуй, господи. Это я, Агата, та, что принцесса. Давно я к тебе не обращалась, но ты и сам знаешь, что с тобой разговаривают лишь в минуту нужды. Вот и я сегодня буду просить у тебя милости, – отец Бенедикт укоризненно посмотрел на свою спутницу, но ничего не сказал. Она продолжала: – Во-первых, помоги нам как можно скорее добраться до Салкана. Эти постоянные остановки из-за упавших поперек дороги деревьев просто сводят меня с ума. Во-вторых, пусть король поправится. Я давно интересуюсь медициной, но ни разу не встречала болезни с такими симптомами, как у него. Знаю, на Бога надейся, а сам не плошай, поэтому я взяла с собой лучшие лекарства Нетбургской больницы. Хотя не думаю, что среди них есть что-то, чего нет в столице. Таким образом, тебе осталось всего-навсего сделать так, чтобы они подействовали. Пусть он живет еще долгие-долгие годы – я совсем не хочу сейчас становиться королевой. А еще, – добавила Агата, высоко подпрыгнув вместе с каретой, – сделай так, чтобы на дороге было поменьше камней и корней. Спасибо. Аминь.

– Первый раз слышу такую странную молитву, – строго произнес отец Бенедикт.

– Думаете, не сбудется? – спросила Агата, сделав невинное личико. В серых глазах мелькнул лукавый огонек.

– Не сбудется? – настоятель монастыря даже повысил голос. – Вы общались с Богом, а не с волшебной феей! К тому же не зря говорят: хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Вы не должны Его просить о том, чтобы сбылось, намеченное вами, – вы должны вверить себя Его воле и просить о милосердии.

Агате удалось вывести святого отца из его обычного невозмутимого состояния, и интерес к беседе сразу пропал. К тому же у нее было свое мнение, которое она не собиралась отстаивать перед убежденным сторонником противоположной теории.

– Оставим это, – скучающим голосом произнесла она.

В этот момент карета, тоскливо скрипнув, остановилась.

– Опять завал? – чуть не взвыла принцесса и попросила отца Бенедикта. – Вы бы выглянули, поторопили наших телохранителей-лесорубов.

Тот покорно кивнул и открыл дверцу, чтобы выбраться наружу. Вдруг раздался странный звук, напоминающий свист, и отец Бенедикт ввалился обратно в карету, прижимая руку к груди, из которой торчала стрела. От неожиданности и испуга принцесса отпрянула в противоположный конец кареты и вывалилась через вторую дверь. Тут же она, повинуясь желанию спрятаться, заползла под повозку. И только тогда начала соображать, что происходит. Очевидно, на них напали разбойники. Сколько их? Удастся ли отбиться? Как сохранить свою жизнь?

Агата осторожно выглянула из своего укрытия: впереди шла ожесточенная битва. Нескольких всадников постигла та же участь, что и отца Бенедикта. Оставшиеся в живых сбились в кучку и пытались защищаться. К сожалению, разбойников было значительно больше. Не питая иллюзий насчет исхода этой битвы, принцесса решила бежать. Огляделась по сторонам, выскочила из-под кареты и, подобрав юбку, ринулась в сторону деревьев.

Она преодолела уже шагов двадцать, когда из гвалта за спиной вырвался крик: «Одна удирает!» От страха по спине пробежали ледяные мурашки, и принцесса еще быстрее заработала ногами, углубляясь в лес. Деревья здесь росли не столь свободно, а почва между ними была не такой ровной, как в парке Нетбурга. Агата бежала, то и дело спотыкаясь о корни и падая, перебираясь через поваленные деревья или подлезая под ними. Она не могла понять, слышит ли шум погони или ей только кажется: в ушах звенело, дыхание сбилось, и воздух из легких вырывался с хрипом, бежать бесшумно по опавшей листве было и вовсе невозможно. Под ноги попал очередной коварный корень, и принцесса растянулась на земле во весь рост, больно ударившись коленкой. Потянулась к ноге, чтобы растереть ушиб, и нащупала в голенище сапога кинжал, о котором совсем забыла. Зажала его в руке.

Агата решила не вставать сразу, а сначала прислушаться и понять, преследуют ли ее до сих пор. «Ведь могут и оставить погоню, – подумала она с надеждой. – Зачем я им? Даже если смогу снова выйти на дорогу и выбраться к людям за подмогой, у разбойников будет достаточно времени, чтобы скрыться с награбленным». Она укрепилась в своей надежде, когда смогла совладать с дыханием и биением сердца и прислушалась.