Лика Ви - Твой герой

А Малая не разозлилась, даже когда я признал, что хрень какую-то несу, сказала, что ей это нужно.

Видимо она не такая. Даже не так, я точно знаю, что не такая и с теми всякими ее нельзя сравнивать.

Никак нельзя.

Смотрит на меня с интересом, волнуется, кажется, все обо мне хочет знать…

Вот тогда я и понял, что сказать мне нечего.

Хорошая она. Я ее защищать буду и беречь, и трахать или любить, если пойму как это, а сейчас просто слова закончились. Бредовые они все и лживые.

Я пока ничего не могу, я только учиться буду, мне бы времени немного, чтобы она приняла меня как есть, и кредит, чтобы стало жить лучше.

Тогда я все сделаю.

– Зато я твоя, – сказала она мне, когда я что-то промямлил о том, что таких как она у меня не было.

Моя?

В это было сложно поверить. Неужели вот так вот? По-настоящему?

Дурацкая бутылка выпала у меня из рук. Мне вдруг стало стыдно, а она испугалась и посмотрела на меня взволнованно.

Я знаю этот взгляд, так смотрит моя мать, прежде чем начать причетать о дурных знаках.

Вот и она так глянула, словно хотела сказать, что всё, теперь всё будет плохо. Мне эта дурная мысль тоже в голову пришла, и я решил от нее избавиться.

Схватил ее и поцеловал, чтобы она глаза свои взволнованные закрыла. Я ее целовал и смотрел, как дрожат ее ресницы. Она мне поддавалась, отдавалась.

Моя.

Я вел ее домой и думал, что должен сказать те самые важные для баб слова, треклятое "я люблю тебя", а оно не говорилось, стояло поперек горла и не произносилось.

– Ты обещала быть только моей. Не забудь! – зачем-то сказал я, доведя ее до угла дома, а она покраснела, кивнула и убежала.

И че так сложно сказать то, что ей наверняка надо, после моих уже сказанных "не усложняй", когда она говорила об отношениях, я просто обязан был сказать совсем другое, но не сказал, только проважал ее взглядом и курил.

Она была в моей голове всю дорогу. Я мчал на байке по шоссе и думал о ее дрожащих ресницах и податливых губах, даже не думал, а просто видел их перед глазами. Зло меня пробирало на себя, но на работу приехал и обо всем забыл. Дел тут много и одни перетекают в другие.

Еще и детали битые, как хочешь, так и превращай их в рабочие, еще и так, чтобы клиент оказывался доволен. Все воскресенье я пахал, отрабатывая еще и субботний прогул, а вечером даже лапшу из стаканчика не дожевал, уснул на матрасе в углу. Я не покатаюсь туда-сюда, и тут все это знают.

Телефон я отключил, как только выехал, потому что отвлекаться на него мне некогда, а истерики матери или Лидки мне не нужны, пусть лучше не мешают. Только утром в понедельник, копаясь в очередной машине, я вдруг вспомнил, что у Малой есть номер, а следом истерику Лидки на тему моего отключенного телефона.

– Тебе плевать на меня! Вот ты и вырубил его, и работа тут ни при чем! – орала она что-то в этом роде, потом еще и била меня собственным лифчиком.

С нее-то что взять? Трахнешь и утихнет, но ведь все женщины злятся, когда их кидаешь, вернее, когда отвлекаешься и забываешь про них, а я о ней забыл уже на целые сутки. Включил телефон, а там уже сообщение о картине. Я про картину и подавно забыл.

Она, видишь ли, спрашивает, показать ли мне картину, а зачем мне смотреть на самого себя голого? Чего я там не видел? Едва так не написал, но опомнился и вытер все. Это же ее работа. Как она мазюкает, я не видел, но как ей написать?

Ломал голову, еще и отверткой стал ухо чесать, вымазал всю рожу маслом, а ничего кроме «покажи» так и не выдумал.

Только вернулся к работе, а она мне ответила. Заранее закатил глаза, открыл, а там фото портрета.

Так я еще не офигевал. Во-первых, это было красиво и даже придурковатый заяц не казался неуместным. Во-вторых, себя я не узнал. Никогда не думал, что у меня могут быть такие глаза. В-третьих… член. Она нарисовала его так, что я не мог поверить, что это моя Малая. Ладно каждую жилку на руках и намеки на шрамы, ладно прорисовала все мышцы на животе и груди, но член!

– Дэн, чем ты там занимаешься вообще!? Работа надоела? – внезапно окликнул меня хозяин этого места.

Захотелось послать его куда подальше, но мне эта работа действительно нужна. Другую такую я едва ли найду, а если отсюда вылечу, то точно не найду. Приходится неловко улыбаться и бормотать извинения.

– Простите, это важно. Я уже все, – только и сказал я, спешно набирая самую искреннюю свою реакцию: «Охренеть».

Но не отправляю, быстро меняю на «Зашибись», прячу телефон в карман и думаю, что это очень глупо, но ничего не поделать, поздно. Да и этот гад следит за мной, как надзиратель за рабами на галере. Я в каком-то фильме видел, как с такой же рожей мерзкий тип лупил их плетью, чтобы они гребли быстрее. Вот он точно плеть бы взял, если бы мог, а что некоторых моих коллег он тут бил, не страшно, но было дело. Меня не трогает, просто потому что я отвечу быстрее, чем осознаю это, но мне нужна эта работа, а ему моя чуйка и дешевая рабочая сила.

Дождался, когда он уйдет и снова достал телефон. Она у меня перед глазами была и морщила нос от моего «зашибись», только ничего толкового я так и не придумал.

Просто сказал, что вернусь в обед во вторник и отключил телефон от греха подальше. Отключил и сразу забыл обо всем кроме движка.

Умылся только вечером, когда начало темнеть.

Рухнул на матрас и вспомнил о ней.

Лапша в стакане еще набухала, а я включил телефон, открыл наш с ней чат и задумался. Надо было что-то написать, а что я не знал. Не умею я, оказывается, разговаривать с нормальными девушками, неудивительно, что у меня их не было.

После долгих сомнений все же написал:

«Ты же там не обижаешься?»

Потом дописал обращение «Малая», потом хотел его убрать и написать «милая», потом подумал, что это стремно. Оставил «Малую». Потом еще подумал. Добавил, что у меня тут времени нет.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.