Юлия Пыкина - Воспоминания, унесенные океаном

– Классная фотка.

– Ага.

– А это что?! – подруга показала на большую золотую медаль, – не помню, чтобы я ее видела или ты говорила мне о ней.

И мои мысли унеслись далеко в прошлое.

***

– Держи! – воскликнула Эмма и протянула самодельный гамбургер собеседнику – надеюсь, в этот раз мы купили не жесткое мясо.

– Просто мариновать надо было лучше в прошлый раз, – ехидно улыбнулся Питер.

– Ну конечно же, во всем виновата я!

– Ну а кто еще? – парень подвинулся и девушка села рядом с ним, взяв еще одну тарелку с едой для себя, – может плед вынести из машины?

– Мне пока не холодно, а ты, что замерз? Лето ведь.

– Ну уже дело к ночи, поэтому я и подумал.

Питер и Эмма сидела у костра высоко в горах в городе Барроу.

– Но ведь солнце светит…

– Да, но в одиннадцать вечера оно совершенно не греет здесь.

– Шикарно, не правда ли? – Эмма подняла голову к небу.

– Не знаю. По мне так лучше, чтобы ночью было темно, а утром вставало солнце. Бедные местные жители, как они спят в такое время. Напомни сколько этот период здесь длиться?

– Солнце не садится в течение 84 дней, почти 3 месяца люди живут без заката.

– Необычно, но ужасно.

– А мне нравится, что у нас на Аляске есть белые ночи. Точнее такое явление называют здесь “полуночное солнце”.

– По-моему что-то похожее есть, где-то в России, да?

– В Санкт-Петербурге. Но знаешь, что самое классное, это явление влечет за собой цепную реакцию в зерновых культурах. Тыквы могут вырастать до чудовищных размеров из-за длительного воздействия солнца.

– Классно. И за свет платить не надо.

– О чем ты думаешь… – посмеялась девушка и доела свой бургер.

– Хотя солнце почти все лето это ладно, а вот когда зимой здесь период бесконечной темноты: это печально!

– Это необычно.

– Ладно, давай доставай – потер он руки друг об друга – поиграем.

– Ты серьезно, да? Опять? – Эмма закатила глаза.

– Конечно! Тебе же понравилось в прошлый раз!

– Ладно-ладно, давай, – девушка порылась в своем портфеле и достала пачку зефира.

– Так. Смотри. Я сейчас пожарю на костре по десять штук каждому, потом на счет три мы начинаем. Кто сможет большее количество зефира положить в рот, тот выиграл! Только чур не глотать!

– А какой приз?

– Да это просто на интерес.

– Нет. Давай придумаем приз, – девушка наблюдала как Питер надевает зефир на палку – например, медаль.

– Медаль?! – рассмеялся парень, – ты, что в детском садике, Эм?

– Ц. Ну это необычно!

– Давай тогда если ты выиграешь я куплю тебе медаль, а если я, то ты готовишь мне торт.

– Как всегда! Сладкоежка! – улыбнулась та и помахала в знак согласия.

Игра началась. Буквально за минуту Эмме удалось набить полный рот зефира, не оставив на палке ни одного.

– Тьфу! – выплюнул Питер сладкое и сдался, – да как так-то?! Как у тебя получается? Я давиться начинаю. Ты как тот хомяк, который полжизни хранит еду у себя во рту.

Девушке стало так смешно, что она выронила пару зефиров себе на джинсы.

– Свинюшка! – рассмеялся парень и достал салфетки.

– Это ты виноват! Зачем ты меня смешишь, когда у меня полный рот еды!

– Я ничего не сделал.

Питер посмотрел на Эмму и внезапно перестал улыбаться. Он сидел к ней так близко, что почти чувствовалось ее дыхание. Но та встала резко, сложив руки на талию.

– Я выиграла! Теперь ты должен мне медаль!

Парень кивнул в знак согласия и продолжил наблюдать за ней.

***

– Земля вызывает Эмму! Ку-ку! – Крис помахала рукой перед лицом подруги.

– Ой, извини, задумалась.

– Так что это за медаль то?

– Подарок Питера.

– Понятно.

Уф. Это хорошо, что Кристина не начала расспрашивать меня о том, зачем он мне ее подарил, ведь иначе я не сдержалась бы и расплакалась. Мы сели за стол и ели вкуснейшую на свете лазанью. Единственное, что меня смущало, это то, что я не получала никакого удовольствия от трапезы, мне было безразлично, что лежит у меня в тарелке и какого оно вкуса. А еще говорят, что во время депрессии просыпается аппетит и люди много едят – это теория не про меня.

– Эм, я давно хотела тебе сказать. На твое место взяли другую.

– Мистер Грей взял другого журналиста?!

– Да. Я говорила ему, что тебе нужно время. Рассказала всю твою историю. И он вроде как отнесся с пониманием, ждал. Однажды даже сам решил позвонить тебе, но телефон был отключен. А потом как-то раз пришел с новенькой и сказал, что она наш новый журналист. Он объяснил мне, что не может нагружать других твоей работой, что на этом месте всегда должен быть человек и ему пришлось это сделать.

– Ясно.

– Ясно? – Кристина подняла одну бровь и сделала возмутительное лицо, – Эм, ты должна пойти к нему, а не сдаваться. Если ты придешь сейчас, может все же он найдет для тебя место и ты сможешь вернуться.

– Но ведь там уже другой человек.

– Маргарет не сравниться с тобой. Она почти каждый раз выходит с его кабинета в слезах, и мы все ее успокаиваем.

– Привыкнет.

– Эмма, – она сказала таким тоном, что я увидела в ней свою маму – не забрасывай это! Я понимаю, что тебе тяжело, но жизнь идет. Посмотри на свой журнальный стол, – она указала на письма с просроченными выплатами за дом – все это копиться или ты хочешь, чтобы твой дом продали? Ты ведь понимаешь, что еще пару месяцев, и они это сделают.

– Понимаю…

– Я не думаю, что это есть хорошо. Ведь этот дом вы буквально построили вместе с Питером. Разве тебе не жалко?

Я ничего не ответила и отвернулась к окну.

– К тому же ему наврядли было бы приятно, если бы ты загубила свою карьеру журналиста из-за случившегося.

Кристина была очень тактична, высказывая свою точку зрения на происходящее, за что я была безмерно ей благодарна.

– Спасибо тебе.

– За что? – она удивилась, услышав эти слова.

– Что поддержала меня в тот день.

– Пустяки.

Глава 7

Я открыла свой шкаф с одеждой и мне стало плохо, ведь почти всю одежду, купленную для меня мы брали вместе с Питером, не считая пару свитеров и блузок, которые выбрала мне Кристина. Я порылась в нижней полке и нашла черно-серое, строгого стиля платье. Натянула плотные в цвет платья колготки и отправилась на работу.

Перед выходом я заглянула в зеркало. Синяки под глазами – результат моего затворья дома. Сильно краситься я не стала, удосужившись нанести только тушь на ресницы, и вызвала такси.

Ох! От свежего воздуха у меня перевело дыхание. Как же долго я не была на улице. Проезжая мимо домов, ларьков, разных построек, я почувствовала одиночество. Мир продолжает двигаться вперед, суетится и никому нет дела до того, что произошло пару месяцев назад. Все уже давно обо всем забыли и занимаются своими делами. Но только не я… Смогу ли я преодолеть и выйти из этого состояния? Может мне поможет работа, на которую я направлялась.