Мария Сальватор - Тысяча молний в бензиновых лужах

Испепеляющий взгляд парня замер на моем лице.

– Это тебе следует держаться от меня подальше, серая мышка. Потому что может оказаться так, что утром ты проснешься в моей комнате и в моих объятиях, потому что мечтам суждено сбываться, и какая разница чьим.

С этими словами Картер задел меня плечом, выходя со склада и оставляя меня наедине с собой.

Маргарита

Пролистывая ленту дневника и читая чужие записи, я постепенно приходила в себя. Открыв чистый лист, я начала писать:

«Единственное, чего бы я хотела сейчас – забыть все, что произошло со мной за эти два дня. Все так сильно раздражает, что меня буквально тошнит от тех людей, которых я вижу каждый день. Происходят такие странные вещи, что я сама не понимаю, насколько все запутано. Мои чувства перемешались, и теперь я окончательно ничего не понимаю. Если бы хоть что-то было понятно, мне было бы проще. Кажется, я нашла человека, который понимает меня, помимо моей подруги. Боже, что я несу? Бред какой-то».

Нажав на рамочку «Опубликовать», я тяжело вздохнула.

– Ну, что такое? – спросила Рая.

– Ты знаешь, – промычала я.

– Знаю, но не могу понять, чего ты хочешь.

– Я хочу не знать его и просто ходить в универ.

– В чем проблема? – удивленно спросила подруга. – Ходи. Просто забудь о нем, о той ссоре и видео, будто бы ничего не было.

– Я не понимаю, почему меня так это волнует. И, знаешь, когда я пошла туда, я хотела…

Хлопнула входная дверь, мы с Раей вздрогнули.

– Девять часов, кого там еще принесло? – недовольно проворчала подруга.

В комнату залетел разгоряченный Кирилл.

– Киря? – удивленно ахнула подруга. – Ты же не собирался приходить.

– Привет, – сказал он, отдышавшись. – Там полный кошмар, что творится, это трэш.

– В смысле? – спросила я, хмурясь.

– Разборки были не детские. Из-за тебя, по ходу, Круглова.

– Чего?

– Они так распетушились, ты бы видела. Один орет «Ты совсем одурел? А если бы ты ей по лицу попал?», другой возражает «Какого черта ты ее лапал?» Страсть, что. Ну, я так понял, это из-за тебя, дорогуша. А Ильяс так Димана разукрасил, я в шоке, правда, Ильюхе тоже досталось, синяк под глазом, губы разбиты, швы накладывали. Тренер в ярости, как бы до ректора не дошло, а то исключат обоих.

– Проклятье… – Протянула я, закрывая лицо руками.

– Рит, – тихо спросила Рая, – ты целовалась с Димкой?

– Да не целовались мы, Рай. – Грубо ответила я подруге. – Я поскользнулась и чуть не слетела с этого проклятого подоконника, а он меня во время подхватил, а этот придурок Ильяс видел и начал нас дразнить.

– Рит, если Наташка узнает, то…

– Да надоело мне это все! – Крикнула я. – И что, если Наташка узнает? Она сама хвостом крутит направо и налево! Боже мой! Буду еще Наташку бояться! Да пошло все к черту! И универ этот дурацкий! – С этими словами я схватила со стула куртку и, громко хлопнув дверью, выбежала на лестничную площадку.

Мне нужно было прогуляться, злость внутри меня так и кипела. Я в городе нахожусь третий день, а мне уже до ужаса все надоело. И этот Ильяс «гроза всего района» и наставления Раи и эти разборки и эта Соболева и… А Кудрявцев неплохой парень, симпатичный, хорошо сложен, высокий, добрый, с ним есть о чем поговорить. Но больше всего мне интересно, что это было за чувство, которое настигло меня, когда Димка стоял так близко.

ЛПА: Плохой день?

Я улыбнулась, кажется, диалог с этим человеком вчера начался с похожего вопроса.

УД: Даже слишком… По-моему, мы поменялись ролями, тебе не кажется?

ЛПА: Хочешь сказать, что мои неудачи перешли на тебя? Ха-ха. Обрадую – ни-фи-га! У меня тоже все хреново.

Я зашла на его профиль и прочитала пост, опубликованный двадцать минут назад:

«С чего бы начать? Наверное, у каждого человека наступает такой день, когда вы встречаете свое несчастье лицом к лицу, да? Я встретил ее. Ту, которая наносит мне удары ножом не в спину, а в самое сердце. Она задевает все жилы в моей груди. Говорит то, что думает прямо в глаза, не задумываясь, насколько слова могут убить человеческую личность. Я всегда был Люцифером в своем Аду, но эта чертовка будто из другой реальности, она другая, она неприкасаемая, недоступная, как дикий плод, до которого сложно дотянуться. Чем ближе я к ней подхожу, тем для меня больнее, потому что она… Проклятье, ненавижу ее!»

УД: Ого! Очень трепетно все написано.

ЛПА: Да уж…

УД: А что-нибудь хорошее есть?

ЛПА: Да, пожалуй. Я помирился с другом. Точнее, он сам это сделал.

УД: Уже кое-что. А я познакомилась с одним человеком.

ЛПА: Да ну на хер??? Ты девчонка???

Я поджала губу.

Черт! Я сама себя раскрыла. Правила требуют сохранять все в тайне. Проклятье!

УД: Да…

ЛПА: Охренеть! Как я раньше этого не понял?

УД: Прежде чем ты что-то скажешь, я отвечу, я знаю, что ты ненавидишь девушек.

ЛПА: Погоди. Нет. То есть, да, я их ненавижу, но ты, мне кажется, что я смог бы поддерживать с тобой общение, по крайней мере, у тебя широкий кругозор, ты не ноешь и не выводишь меня из себя.

УД: Ха-ха. Это реальные показатели.

ЛПА: Не хочешь нарушить еще оно правило? Скажи свое имя.

УД: Нет. Я итак нарушаю политику конфиденциальности.

ЛПА: В одном я уверен точно.

УД: В чем?

ЛПА: Девушка с таким кругозором, наверняка, чертовски привлекательна!

УД: Ох, Люци, ты владеешь навыками прорицания.

ЛПА: Люци? Серьезно? Я же предводитель Ада, забыла?

УД: Помню). Но что-то мне говорит о том, что даже предводитель Ада может быть чертовски милым.

ЛПА: Ха-ха. А ты милая.

УД: Не говори того, в чем не уверен.

Я улыбнулась и спрятала айфон в карман куртки. Выйдя из подъезда, в лицо мне ударил теплый сентябрьский ветер. Небо было невероятно красивым, закат просто прелесть. Разве в такую погоду можно сидеть дома? По набережной проходили влюбленные парочки, держащиеся за руки. Настроение разом улучшилось, и я уже начала жалеть, что нагрубила ребятам.

– Рита?

Я удивленно обернулась. Передо мной стоял разукрашенный Кудрявцев. Нос его опух, синяки на скулах были фиолетового цвета, но даже они не могли испортить его невинного, милого, детского взгляда.

– Дима? – ахнула я. – Что ты здесь делаешь? Откуда знаешь мой адрес?

– Я пришел к тебе, – смущенно сказал парень. – Я с Кириллом.

– Ко мне? Но зачем? – удивилась я.

– Рит, на самом деле, я хотел извиниться. Я повел себя, как дурак, мне не стоило начинать драку. Тем более при тебе. Из-за меня ты могла пострадать. Прости, пожалуйста. – Он взял мою руку в свои теплые ладони.

– Ты сейчас серьезно? – спросила я. Честно говоря, я была в шоке. Димка пришел ко мне, чтобы принести свои извинения, в то время как самовлюбленный нарцисс Ильяс сидел спокойно дома или где-нибудь еще и даже думать о произошедшем забыл.