Стефани Лоуренс - За синей птицей

Сердце Лукино не выдержало, он слег с тяжелым инфарктом, и Анджело в возрасте двадцати четырех лет стал главой семейной фирмы. Он даже не успел толком оплакать родителей: на него свалилась огромная ответственность. Видя удар, постигший семью Феретти, как стервятники, налетели конкуренты. Тогда Анджело отбил их атаки, испытания закалили его, и со временем империя Феретти стала еще сильнее, чем прежде. Сейчас, когда Анджело тридцать два, никто не посмеет перейти ему дорогу. Но империи нужен новый наследник, в этом Лукино прав. Только обеспечит продолжение рода не Анджело, брак не для него. Если кто и подарит Лукино правнука, то это Рафаэль и его будущая жена. Что же касается блондинки, липнувшей к Рафаэлю, ей придется поискать другого богатого любовника. Анджело снова окинул взглядом ее роскошную фигуру и подумал, с такой внешностью ей будет нетрудно найти Рафаэлю замену.

Темные, почти черные глаза старшего брата Рафаэля уже несколько раз смерили Эбби оценивающим взглядом, а она только и могла, что стоять, вцепившись в руку Рафаэля, и молча взирать на него. У нее просто не было слов. Она была много наслышана о Великом и Ужасном Большом Брате от самого Рафаэля, но реальность намного превзошла все ожидания. Она знала, что Анджело – жесткий, безжалостный бизнесмен, знала она и то, что женщины вьются вокруг него, как мотыльки вокруг свечи, он выбирает ту, что ему понравится, но вскоре выбрасывает ее, как надоевшую игрушку, и заменяет на более свежий образец. Теперь Эбби понимала, почему так происходит. Дело не только в его баснословном богатстве, Анджело Феретти привлекал бы женщин, даже если бы у него не было ни гроша. Судьба распорядилась несправедливо, отпустив одному человеку слишком много. Мало того, что Анджело был баснословно богат и обладал сильным характером, делавшим его очень опасным противником, он был еще и наделен мощным сексуальным магнетизмом. Впрочем, последнее во многом объясняется первым – окружавшей его аурой силы и власти, но в его притягательность вносили вклад и чисто физические достоинства, которыми он был наделен так щедро. Эбби и сама чувствовала себя беспомощной перед его мощным магнетизмом. Все в нем, от внушительного роста до ненавязчивого, но волнующего аромата одеколона, дышало мужественностью.

Фотографии Анджело Феретти, которые она видела в газетах и глянцевых журналах, передавали его эффектную внешность, но не подготовили Эбби к встрече с этим человеком. И уж тем более к ее реакции на него. Она беспечно полагала, что если на нее не действует красота Рафаэля, то и Анджело оставит ее равнодушной. Как же она ошибалась! У Анджело было более волевое лицо, глаза оказались темнее, чем у брата, а взгляд их был куда более проницательным. Его губам, возможно, недоставало той полноты, что отличала губы Рафаэля, но они были крупными, подвижными и, с замиранием поняла Эбби, в тысячу раз более сексуальными. Более того, то же самое она могла сказать о каждой клеточке его существа: Анджело Феретти весь был в тысячу раз сексуальнее своего младшего брата.

И в миллион раз опаснее.

Повинуясь инстинкту самосохранения, Эбби поспешно опустила ресницы, чтобы скрыть оценивающий взгляд, и напустила на лицо глуповатое выражение, какое только и могло быть у особы, которую она изображала. Роль пустоголовой красотки имела определенные плюсы: под этой маской Эбби могла разглядывать Анджело так, как ей хотелось.

Впрочем, Эбби сомневалась, что Анджело еще раз удостоит ее взглядом. Все его женщины были знаменитостями: кинозвезда, пианистка, певица, фотомодель… Однако Анджело на нее смотрел – да еще как внимательно! – он оценивал ее с видом знатока женской красоты. Взгляд скользил по ней, и Эбби ощущала его почти как прикосновение. Она почувствовала себя неуютно, ноги ослабели, почему-то трудно стало дышать, а сердце почти остановилось. Но, когда Эбби уже почти растаяла под его по-мужски оценивающим осмотром, она вдруг поняла, что в его глазах читается неприкрытое презрение, и это ее отрезвило. Что Анджело Феретти думает о женщине, одетой столь неприкрыто, было ясно без слов.

Эбби захотелось сорвать скатерть с ближайшего стола и прикрыться, и одновременно она едва сдерживала желание залепить этому высокомерному наглецу пощечину. К сожалению, она не могла себе позволить ни первого, ни второго. Поэтому Эбби повела себя так, как предписывала ее роль.

– Рафаэль, – с придыханием прошептала она, – кто это потрясающий мужчина?

Она прижалась к Рафаэлю еще теснее, и это была не только игра, Эбби подсознательно искало у своего спутника защиты от мужчины, который одновременно и возбуждал, и пугал ее. Ответить Рафаэль не успел, старший брат его опередил.

– Анджело Феретти.

Его голос с заметным итальянским акцентом зазвучал ниже на целую октаву и в нем появилась сексуальная хрипотца. По спине Эбби пробежали мурашки. А тут он еще послал взглядом киловаттный заряд сексуальной энергии и тут же спрятал глаза, слегка прикрыв тяжелые веки.

Анджело повернулся к Рафаэлю.

– А это?

Эбби разобрала злость. Как он смеет говорить о ней в третьем лице и обращаться к брату, как будто она не способна говорить сама за себя?!

– Это Абигайль, – неохотно ответил Рафаэль.

– Хадсон, – уточнила Эбби.

– Абигайль, – протянул Анджело, игнорируя ее фамилию.

Ну конечно, ведь женщинам такого сорта, как она, достаточно имени, желательно какого-нибудь экзотического.

– Вы очень красивы, Абигайль. – он выдержал короткую паузу. – Очень. Вся.

Взгляд темных глаз с тяжелыми веками снова обдал ее горячей волной. Эбби показалось, что он сорвал с нее одежду до последнего лоскутка. Анджело взял ее руку, не дожидаясь, пока она сама протянет ее для рукопожатия. Прикосновение подействовало на нее так же сильно, как взгляд, к стыду своему, Эбби почувствовала, что вздрогнула. Рука у Анджело была большая, теплая, сильная. Анджело неспешно, даже лениво поднес ее руку к лицу, но вместо того, чтобы вежливо коснуться ее губами, как это обычно делается, он вдруг перевернул ее руку Эбби ладонью вверх и склонился над ней.

Эбби почувствовала прикосновение его влажного языка. Ее словно током ударило, ощущение было одновременно и приятным, и пугающим, по венам разлился жидкий огонь. Казалось, с ее ладони содрали кожу и все нервные окончания обнажились. И вдруг Анджело с шокирующей многозначительностью коснулся кончиком языка места, где соединялись ее пальцы. У Эбби захватило дух. Гнев, возмущение и мощное сексуальное возбуждение захватили ее одновременно. Она была настолько ошеломлена шокирующее интимной лаской, что несколько мгновений не могла шелохнуться, даже когда Анджело выпустил ее руку. Эбби казалось, что весь мир закружился вокруг нее в безумной хороводе и единственной точкой в этой круговерти была огненная вспышка, горевшая в ее ладони.

Читать дальше