Алёна Сеткевич - Наше лето

* * *

В саму улицу водитель ехать наотрез отказался.

– Я там не развернусь потом!

Высадил Яну с вещами прямо у доски объявлений, не забыв содрать кругленькую сумму за услуги.

Чертыхаясь и проклиная про себя таксиста, девушка с трудом подняла с земли сумку и огромный пакет. По закону подлости у пакета тут же порвалась одна ручка.

– Да, чтоб тебя! – В сердцах ругнулась новоиспечённая дачница.

– Тебе помочь? – Послышался откуда-то слева мужской голос.

С трудом повернув голову на звук, она увидела молодого парня в спортивных шортах на голое тело, китайских шлёпках на ногах и с увесистым топором (раньше казалось, что они все одинаковые, а этот был просто гигантским) в руках.

Поспешив бросить презрительное «нет», Яна поковыляла дальше. Её домик находился в самом конце улицы, поэтому тащить тяжёлые авоськи предстояло ещё долго. И тут она подумала, а с какой стати ей обязательно отказываться от предложенной помощи. Если уж таксист не удосужился выполнить свои обязанности в полном объёме, то пусть хотя бы этот хамоватый парень применит силу в нужное русло. Надо же когда-то начинать делать то, что не получалось раньше. Неделю назад она бы и не подумала ответить согласием на подобное предложение. Это невежливо! Чужой человек будет ей помогать? Попросить об одолжении можно было только хорошего знакомого. Но раз уж начинать новую страницу в жизни, то прямо сейчас. «Куй железо, пока горячо!» – любила говорить бабушка.

Яна резко повернулась в сторону продолжавшего спокойно рубить дрова парня и громко, стараясь перекричать раздающийся треск, крикнула:

– Я передумала! Будь добр, дотащи сумку до семнадцатого домика, а то у меня совсем сил нет.

Молодой человек засадил топор в следующее полено, обтёр грязные руки об шорты и направился в сторону девушки.

– То-то же! Куда тебе такие тяжести таскать, небось тяжелее шариковой ручки с роду ничего не поднимала.

Яна хотела возмутиться и демонстративно продолжить тащить вещи сама, но парень не дал ей такой возможности. Он ловко подхватил одной рукой сумку, а второй закрутил верхний край пакета и взвалил его себе на плечо.

Еле успевая за помощником, Яна шла следом и молчала.

– Надолго сюда?

– Надолго!

– Ну, тогда давай знакомиться?

Рамки приличия диктовали ей сам собой напрашивающийся в такой ситуации ответ, мол, спасибо за помощь, на этом давайте распрощаемся. Но «новая» Яна почему-то сказала:

– Сейчас даже секс не повод для знакомства, а ты всего-то мешки помог дотащить.

– Ну, у вас, в городе, – парень выделил это слово, – может, и не повод, а в нашей большой деревне и без секса все друг друга знают. В общем, меня Егор зовут, если что надо будет, кричи, я всегда где-то поблизости бываю.

Молодой человек поставил на крыльцо вещи, развернулся и собрался уходить.

– Подожди, – окликнула его Яна.

Егор внутренне самодовольно улыбнулся, но как оказалось напрасно. Девушка достала из сумки портмоне и деловито спросила:

– Сколько я тебе должна?

Парень обиделся:

– Это у вас в городе, может быть, всё деньгами измеряется, а тут ещё не утратили люди простые человеческие качества. Слышала, небось, про такие, как доброта, отзывчивость, внимание, уважение?..

– Ты, мальчик, сам-то про уважение слышал? Да я тебя чуть ли не вдвое старше, а ты с порога ко мне на «ты». И заметь, я с тобой на брудершафт не пила!

– Тихоныч тоже не пил, а он нас с тобой вместе взятых на пятьдесят лет старше и ничего, нос не задирает. Проще надо быть!

С этими словами Егор быстрым шагом пошёл прочь, не давая возможности девушке сказать последнее слово.

* * *

На двери дома красовался большой амбарный замок. Яна помнила его ещё с детства. Каждую осень, закрывая дачный сезон, бабушка перекрывала на участке воду, заносила маленькую скамеечку с крыльца в дом (чтоб не сгнила за зиму) и запирала дверь вот на этот самый амбарный замок. Яна опять порылась в сумке и после пяти минут усердных поисков выудила, наконец-таки, заветный ключик. Сомнений не было, ключ был тот самый, но он никак не хотел отпирать замок. Девушка пробовала повернуть в одну сторону, потом в другую, старалась засунуть его в скважину подальше, затем наоборот, почти совсем высунуть, но результатов это никаких не давало. Ключ не поворачивался, хоть ты тресни. Вот тебе и новый этап в жизни, вот тебе и новая Яна, у которой с самого начала уже ничего не получается. Не получается скрыться от всех, чтобы ни одна живая душа её не трогала, не получается быть самостоятельной, не получается не обращать внимания на неприятности, которые вообще-то с началом новой жизни, по её подсчётам, должны были закончиться. Ничего не выходит. А возвращаться к старому, как побитая собака, очень не хочется. Яна чуть было чисто по-женски не расплакалась, но вовремя вспомнила, что запретила себе это делать в своём новом периоде жизни.

«Может, плюнуть на гордость и желание быть независимой и сходить всё-таки к этому невоспитанному мальчишке за помощью? А вот потом, когда дом откроется, и она в конечном итоге заселится, можно будет и начинать проявлять свою самостоятельность», – подумала девушка.

– Что? Не пускают? – Послышался от забора злорадный смешок. – А ты стучала? Может, там слова какие-нибудь волшебные надо пошептать, типа «сим-сим откройся» или пароль назвать?

– Издеваешься, да? Легко смеяться над слабой женщиной… – Яна уже собиралась пустить наигранную слезу, как парень вдруг подошёл вплотную, бесцеремонно отодвинул её в сторону от двери и начал колдовать над замком.

Упрямый ключ не поворачивался. Егор что-то достал из левого кармана своих шорт, послышался шипящий звук и вновь скрежет замка. Что именно делал парень, Яне видно не было, но уже через минуту ключ последний раз лязгнул, и замок с грохотом упал на деревянное крыльцо.

– Прошу, – посторонился спаситель, пропуская девушку вглубь дома.

– Спасибо тебе огромное, – искренне поблагодарила хозяйка, испытав чувство вины за своё недавнее поведение.

– Вскипятишь чайник, свистнешь, – сказал Егор, но почему-то не спешил уходить. – А может, тебе ещё и воды натаскать?

– Не знаю, – честно призналась Яна. – Я тут лет пять не была, даже не помню, где кран на участке находится… или питьевую воду откуда-то из другого места берут?

– Эх, ты! – Вздохнул парень и вышел из домика.