Люси Монро - Подарок для Александры

– Надеюсь, это все, что ты хотела мне сказать?

– Вообще-то нет… – нотки неподдельной тревоги снова послышались в голосе Мэделейн.

Что еще могло случиться?

– Мать прилетела первым утренним самолетом. Интересовалась, где ты. Я ничего ей не сказала, но тут снова вмешался Хантер. Он, как все мужчины, даже не понял, что стал причиной начала третьей мировой войны. Конечно, он проговорился и сказал ей, что вы с Димитрием живете в гостинице. Мать упала в обморок, а я так накричала на мужа, что он со мной больше не разговаривает… – на этих словах голос Мэделейн оборвался.

– Дорогая, мне совсем не хочется взваливать свои личные проблемы на твои плечи.

Мэделейн рассмеялась, но смех явно прорывался сквозь слезы.

– Это так на тебя похоже. После смерти отца именно ты заботилась о нас с матерью, молча сносила все ее упреки. А когда самой понадобилась поддержка, то сильного плеча, на которое можно было бы опереться, не нашлось. И ты чувствуешь себя виноватой? Боже праведный, скажи, за что?

– Я оказалась в такой сложной ситуации по собственной глупости. Никто, кроме меня, не должен расплачиваться за мои неприглядные поступки.

Димитрий как-то неестественно напрягся, сидя рядом с ней.

– Мама уже на подъезде к гостинице, чтобы помочь тебе выпутаться из этой скверной истории.

Ей, должно быть, это послышалось.

– Но…

– Она чуть было вторично не лишилась чувств на манер непорочной девицы эпохи королевы Виктории. Если серьезно, то выглядела она ужасно, побледнела как смерть… Ну, я и сказала ей, в какой гостинице остановился Димитрий и в каком номере вы сейчас находитесь.

Мэделейн громко расплакалась, снова и снова принося извинения.

– Успокойся, Мэдди. Все будет хорошо. Она же моя мать. Мне и в голову бы не пришло засекречивать от нее место своего проживания, – солгала Александра.

– Но бульварная пресса… Это же просто чудовищно! Я не знаю, как ты с этим справишься.

– Газеты? Какие еще газеты? О чем ты говоришь, Мэдди?

– Ты еще ничего не знаешь? – Мэделейн снова расплакалась. – Это просто напасть какая-то, после всего, что тебе пришлось пережить!

Зная наперед, что ничего вразумительного от сестры уже не добьешься, Александа постаралась хоть немного успокоить Мэделейн, прежде чем повесить трубку. Закончив разговор, она быстро повернулась к Димитрию:

– К нам едет моя мать.

Бровь Димитрия резко поползла вверх.

– Я догадался.

– Похоже, она вступила на тропу войны и настроена очень решительно.

– Она твоя мать. Благополучие родной дочери должно ее волновать, – сказал он уверенным голосом.

Александра смогла только рассмеяться в ответ.

– Больше всего на свете ее заботит безупречность добропорядочного имени славной семьи Дюпре. Мое совместное проживание с тобой в одном гостиничном номере противоречит материным взглядам на мораль. И неважно, в какие красочные слова ты будешь облачать свои оправдания и сколь низким будет твой подобострастный поклон.

Димитрий молчал, внимательно вслушиваясь в каждое слово. К щекам Александры быстро приливала краска, сердце стучало все сильней.

– Ну так что? – требовательно спросила она Димитрия.

– Я шокирован своей наивностью. Я купился, как мальчишка. Я до сих пор под влиянием образа Ксандры Фочен. Известная французская манекенщица, девушка-сирота, сделавшая головокружительную карьеру в модельном бизнесе. Женщина мира со своеобразным взглядом на жизнь. Женщина, лишенная чувства семьи и связанных с ней обязательств, поскольку не было у нее никогда этой семьи.

– И что? Какое отношение это имело к неминуемому приезду матери?

Он замотал головой.

– Многие вещи в этот образ просто не вписываются.

– Ты искал простых, незатейливых отношений с красивой и популярной девушкой. Ты видел только то, что хотел видеть.

– Ты, как всегда, права. – Он нежно погладил ее по щеке. – Но у этой правды есть еще и другая сторона. Я видел только то, что ты позволяла мне видеть.

Отрицать это было неразумно. Она много раз порывалась во всем ему честно признаться, но чувство самосохранения всегда мешало ей. Потом родился страх, что Димитрий быстро потеряет интерес к простой девушке по имени Александра Дюпре.

– В каком-то смысле ты похож на мою мать. Ты всегда видишь только то, что лежит на поверхности. Копать глубже тебе уже незачем, – заявила она.

Он нежно обнял ее, поглаживая другой рукой отзывчивую на ласки грудь.

– Ты права, я без ума от этой оболочки. – Его улыбка была обольстительной, но исчезла с лица так же быстро, как и появилась. – Однако этим мои желания не исчерпываются. Ты нужна мне целиком и полностью и станешь моей во всем.

Его решительность и собственнический инстинкт, пронизывающие каждое слово, не могли не пугать. Александру бросило в дрожь. Возникло ощущение, что женитьба станет для него не просто формальной регистрацией их отношений. Он хотел гораздо большего: завладеть ее чувствами, влиять на ее разум. Это было видно по его глазам. На меньшее он вряд ли согласится.

– Мэделейн говорила о каких-то статьях в прессе. Деталей она не знает или не посмела их огласить. Просмотри газеты. Кто-то мог видеть нас вместе, а теперь выносит свои гнусные догадки на суд общественности.

Димитрия, казалось, это не очень встревожило.

– Сначала приму душ, а потом позвоню кому следует.

Она одобрительно закивала головой и постаралась высвободиться из его объятий.

– Мать уже выехала. Полчаса – и она здесь, если, конечно, не попадет в пробку. Нам срочно надо одеваться.

Он остановил ее, не дав выпорхнуть из постели.

– Ситуация меняется к лучшему, правда?

– Потому что мы снова спим вместе?

Он поцеловал ее в кончик носа.

– Нет, потому что нам удалось восстановить ту часть наших отношений, которая, возможно, и была самой захватывающей.

– Тебе вряд ли удастся склонить меня к женитьбе, – с нажимом произнесла Александра.

– Ты в этом абсолютно уверена? – его жаркие, блуждающие по всему телу руки сбивали дыхание, усиливали сердечный ритм.

Она промолчала, и он рассмеялся, встал с постели и повел ее за руку в душ.

– Пошли быстрее, примем душ вместе для экономии времени.

Александру не на шутку волновало, не вздумает ли Димитрий снова заняться с ней любовью под душем. Но он был верен своим словам. В считанные минуты они оделись и привели себя в божеский вид. Димитрий разговаривал по телефону со своим помощником, когда в дверь позвонили.

– Это мама, – на выдохе произнесла Александра.

Димитрий нервно обернулся, мельком взглянул на Александру, положил телефонную трубку и молча прошел к входной двери, чтобы впустить гостью. Стоявшая на пороге Сесилия Дюпре, стройная, изящная, хрупкая женщина, эффектно смотрелась в роскошном бледно-розовом костюме от Москино.