Юлия Добровольская - Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы

– Вот так… И тут снова вмешивается женщина…

– Мы договорились пока не трогать этого вопроса.

– Договорились.

– Жизнь продолжается.

– Да… Life goes on…

– Квартира на продажу выставлена… уже двое смотрели…

– Билеты не купил ещё?

– Нет.

– А с языком как?

– Учу уже год… мне не даются языки… ну напрочь не даются…

– Тяжко работать будет.

– Там, где он мне предлагает – просто невозможно… там постоянный контакт… владеть нужно едва ли не в совершенстве… Олег говорит, я тебя подтяну… А ты спикаешь?

– На бытовом уровне. Но мне бы в голову не пришло уезжать. Когда-то было, правда… когда здесь всё в тартарары летело, работать невозможно было… казалось, что мы все обречены, а где-то идёт жизнь… Но всё это были иллюзии, сейчас понимаю. И прошло давно. Всё на свои места встало… и в голове, и на земле этой…

– А вот у меня, похоже, нет… Я всё время гоню от себя вопросы типа: зачем я еду… за чем ?.. Чего жду от этого перемещения?..

– Так ты не знаешь ответов?

– Нет.

– Так это – неосознанный шаг?..

– Знаешь, вот прямо в эту секунду та же мысль пришла… Я в последнее время… с тех пор, как потерял… потерял семью, стараюсь осмысливать каждое своё движение… и души, и тела. А в этом деле почему-то постоянно заминаю все попытки… я конкретно гоню все вопросы и сомнения…

– Чтобы ответы на них не заставили тебя передумать?

– В точку!..

– Так тут диагноз ясен, как божий день… это же…

– Ну-ну?..

– Это же бегство от себя самого.

– Похоже…

– Причём, классический случай.

– Да уж… ты права…

32.

«Пусть будет так… Значит так нужно. Значит, другого варианта нет. Или – точнее – я к другому не готова. Буду готова – придёт то, к чему готова. Значит, надо готовиться… Только позитив в мыслях! Вперёд – шагом марш!..

Не шагается что-то… Негатив душỳ всеми силами, а позитива не проглядывается.

Надо дать себе право и время поплющиться. Даю… до конца рабочего дня… Поработать смогу и в расплющенном состоянии… Так, у меня на это час и семнадцать минут, потом – короткая встреча с автором… Окей… поехали…

Мы едем-едем-едем в далёкие края…

При чём здесь далёкие края?.. Про далёкие края сейчас не думаем! Не-ду-ма-ем!!!»

На три такта – тарелка, брек – барабаны… Фафа-фафа-фа-а …

«Ну вот и дальние края , видно, обрисовались…»

– Да, Женя?

– Да, Женя! … Что ты молчишь?..

– А ты что молчишь?

– Я не молчу…

– Тогда говори.

– Я вот билеты купил… … Ну, а теперь что молчишь?

– Я проявляю бурную радость…

– Я так и знал. Ты очень хотела посмотреть этот фильм. Сегодня в девять…

* * *

2011

Рассказ

1.

Они встретились в кафе, выпили по чашке кофе, и он вызвал такси.

В подъезде он хотел пропустить её, но она не любила подниматься впереди мужчины и поэтому пошла за ним.

Он шёл всего на пару ступеней впереди, но ступени были такими высокими, что его рука, выглядывающая из рукава тёмного плаща, была прямо перед её лицом.

Не успев осознать, что делает, она взялась за эту руку, как берутся дети.

Он на миг замедлил движение и, как ей показалось, оглянулся.

Но она не подняла глаз.

Он очень крепко сжал её ладонь.

На третьем этаже, не отпуская руки, он открыл массивную дверь.

В прихожей было сумрачно. Ей хотелось поцеловаться с ним прямо здесь и прямо сейчас. Ей хотелось поскорей узнать его губы.

Он принял её плащ, снял свой.

В большой гостиной было удивительно уютно.

Низкий диван, низкие кресла, низкий столик, низкие стеллажи.

Отсутствие свисающей из центра потолка люстры – взамен неё в нужных местах располагались несколько бра и торшер – только подчёркивало приземистость обстановки и располагало к комфортному отдыху. На стеклянном столе стояла в стеклянной вазе розово-жёлтая розочка с такими свежими зелёными листьями, что казалась только-только срезанной с летнего куста. Рядом – бутылка коньяка, два коньячных бокала, перевёрнутые кверху дном на салфетке, прозрачная миска с виноградом и мандаринами и коробка конфет.

Он предложил ей сесть.

– Покажи мне свой дом, – сказала она.

Она сказала «дом», потому что это был именно дом. Многие живут в «квартирах», но это был дом. В нём витал дух жизни, работы, интересов хозяина – его душа, одним словом. В «квартирах» же обычно всё стандартно, как в казармах, в них только спят и едят в перерывах между хождением на службу.

Он снова хотел пропустить её вперёд, но спохватился и пошёл первым.

Она взяла его за руку, как на лестнице.

Он опять очень крепко сжал её ладонь.

Из гостиной он повернул в коридор налево. Через несколько шагов этот коридор расходился в две противоположные стороны. В одном конце было две двери, в другом, напротив – одна.

– Здесь ванная, – сказал он и, щёлкнув выключателем, распахнул дверь, – а здесь уборная. – Он распахнул другую, повернулся к ней и улыбнулся.

Улыбка у него была застенчивая. Она, собственно, только такую его улыбку и знала.

Оба помещения казались очень просторными, потому что отделаны были в светлых тонах. Хотя они и были просторными – гораздо просторнее, чем в современных квартирах.

В другом тупичке была раздвижная дверь из матового стекла, она вела на кухню – большую кухню с двумя окнами. В них почти упирались ветки клёна – в том самом своём колдовском разноцветии, о котором спел поэт, и понять которое можно, только глядя на клёны ранней осенью.

– Я приготовил обед. Хочешь поесть?

– Потом, – сказала она, и оба поняли, что означает это «потом».

Из кухни он повёл её назад, в гостиную.

– Ну, здесь мы уже побывали, – сказал он и снова улыбнулся.

В противоположной от кухни стороне располагались такие же два тупичка с двумя дверями.

– Здесь я работаю.

Они вошли в кабинет, дверь которого тоже была раздвижной, и тоже из матового стекла.

Стол с компьютером, стеллажи с книгами, кресло – низкое и мягкое, как в гостиной – рядом с маленьким столиком. На нём чистая пепельница и пачка сигарет с зажигалкой.

Напротив была спальня.

– А здесь я сплю, – опять его улыбка, обращённая к ней.

Стеллажи с книгами и журналами по всему дому – спальня не явилась исключением. Низкая широкая тахта, застеленная тёмно-зелёным бельём с топорщащимися – ещё не смятыми – складками и откинутым углом одеяла. Рядом с постелью столик с будильником, блокнотом и ручкой. И, опять же, чистая пепельница с пачкой сигарет и зажигалкой.

Глядя на постель, она почувствовала, как на миг сжалась его рука, и без того крепко державшая её ладонь. Это было непроизвольное, конвульсивное движение – реакция на мысль, мелькнувшую у обоих. Даже не мысль… Сейчас они были как два сообщающихся сосуда, содержимое которых циркулировало из одного в другой через их прижатые ладони – если в одном сосуде поднималось давление, это сразу же сказывалось на втором.