Александр Золотарев - Мазохистка

Маленькое предисловие

Эта повесть выросла из романа «Ирочка». Сюда заползли несколько похожих ситуаций, рассуждений и даже персонажей, например – встреченный на улице изобретатель. Но, все же, это совершенно разные вещи.

Жила-была девушка. Впрочем, какая там девушка в тридцать четыре года. Говорят, что для женщины критический возраст – двадцать семь. Если в двадцать семь личная жизнь не устроена, а детей нет и не предвидится, то девушка начинает стервенеть. А если даже не стервенеть, то все равно меняться не в лучшую сторону. Она вдруг обнаруживает, что написанный ею для себя сценарий жизни не срабатывает. Ее мечты тускнеют, идеальное представление о будущем начинает колебаться и расплываться как мираж в пустыне.

Она смотрит на себя в зеркало и не понимает, что же в ней такого плохого, что она никому не нужна. Ну, что не так? Вроде и физиономия симпатичная, вроде и фигура ничего. И не дура. Кажется. Нет, не красавица, конечно. Так, обыкновенненькая. Но, не хуже других. Да лучше! Вон, половина одноклассниц уже растолстели. А тут и ноги. И грудь. И талия. Она долго смотрит в зеркало и, наконец, начинает находить в себе недостатки. Волосы какого-то непонятного цвета. И макияж неудачный. Точно! Нужно сходить в салон. И маникюр сделать заодно. И, топает в салон. И вообще – начинает тратить на свой внешний вид больше денег. Впрочем, естественности это ей не добавляет.

И так, день за днем, она ведет борьбу за свое счастье, исправляя свои недостатки. Внешние.

Параллельно, она начинает все хуже и хуже относиться к мужскому полу. Мужской пол ее сильно подводит. Ее сверстники начинают портиться. Они становятся все менее симпатичными – толстеют, лысеют. Вроде молодой, а уже лысый. Пить начинают. А самое главное – женятся сволочи. На других. И от романтики ничего не остается. Все хотят только одного – секса.

И если бы это помогало! Ну, потрахались. Чего тебе еще надо? Еще? Пожалуйста! Теперь хорошо?

Исчез.

Но на других-то, почему женятся? Впрочем, они ведь раньше женились. Когда глупыми были. Так это что же получается? Выйти замуж можно только пока мужчина еще дурак?

И чувство неудачи заползает в ее душу. И растет. Сначала это страх, что так будет и дальше. Потом страх постепенно превращается в убежденность. А убежденность переходит в чувство обреченности и горечь. Женщина по инерции смотрит в зеркало, беспокоится о своей внешности, красится, ходит в салон. Самые умные и волевые даже гимнастикой начинают заниматься. Но, отражение в зеркале заметно лучше не становится. С ним вообще что-то начинает происходить. Его становится труднее заметить. И не потому, что зрение падает, хотя и это есть. А потому, что призраки в зеркале не отражаются.

А мужчин вокруг – тьма. И не все женатые. Кое-кто уже разведен. Но теперь женщина уже не может относиться к ним хорошо. Да и не заслуживают они этого. Эти совсем растолстели. Эти совсем облысели. Эти без мата двух слов сказать не могут. Эти спились. Этот в тюрьму сел. А этот, такая сволочь, что лучше повеситься, чем с ним связываться. Этот весь в алиментах и все время к своим детям бегает, а новых заводить ни за что не хочет. А этот от алиментов бегает и детей больше всего на свете боится.

А рядом появляются бывшие замужние подруги. Толстые, с детьми на руках и такие же несчастные. И вот что обидно – если мужчины кого-то и выбирают, то именно этих, с детьми. Ну не хотят они больше детей заводить. На готовенькое им хочется.

Круг замкнулся.

Теперь, она может мужчин только ненавидеть. Хотя бы за то, что они делают фильмы о большой и чистой любви, и превращают девочек в будущих мучениц.

И все это происходит с женщиной в тридцать четыре. Или в тридцать шесть.

А Насте как раз тридцать четыре.

Уже тридцать четыре! И она это очень остро осознает.

На Настином рабочем столе красуется открытка с витиеватой, но беспардонной надписью: «Поздравляем с Днем рождения! 34 года – лучший возраст для женщины! Желаем счастья и здоровья!». Рядом красуются другие подарки: цветы в вазочке, кукла-младенец, еще пара открыток, и довольно большой альбом с творениями Кандинского.

Настя сидит за рабочим столом в своем кабинете и с высоты десятого этажа смотрит на заснеженную улицу. И думает о своем возрасте. Когда ей стукнуло тридцать, она уже тогда восприняла это как катастрофу. Теперь – тридцать четыре. Еще чуть-чуть, и будет сорок. Потом еще чуть-чуть, и будет пятьдесят. Потом еще чуть-чуть, и нужно будет сдыхать, потому что тогда она уже точно никому не понадобится. Может и ждать не стоит. Открыл окошко – и готово. Десятый этаж.

А тут еще этот День рождения! Какой дурак празднует День рождения в тридцать четыре года?! Но, нет, понабежали, отпраздновали. Даже подарки подарили. Ненужные, конечно. Дашка, вот, альбом Кандинского подарила. Вот уж подарок, в котором она «нуждалась» больше всего! У дизайнеров, точно, мозги не в ту сторону повернуты! Но еще хуже пупс этот дурацкий. Как у Людки вообще хватило ума подарить ей пупса? Это что – намек на то, что нужно срочно детьми обзаводиться? В магазине прикупить? Или выйти на улицу и отдаться первому встречному? Или зайти к начальнику и его осчастливить?

Даже подзалетела бы, но что-то мужики очень аккуратно предохраняются. Да и что потом? Сразу маме отдать на воспитание? Да и не было у нее давно ничего. Да и не хочется.

Ой, правда не хочется.

От этой мысли еще тошнее стало. А захочется ли еще когда-нибудь?

Открылась дверь, и зашел Максим. Так, вроде ничего парень. Женатый, конечно.

– Привет Настя. Как жизнь? Это что у тебя за кукла?

– Подарили.

– А по какому поводу?

– По поводу дня рождения.

– О-о, Настя, прими мои поздравления!

– Издеваешься?

– Ну, что ты! Вот, шоколадку хочешь? Если бы я был в курсе, купил бы что-нибудь посущественнее.

– А ты для кого ее купил?

– Для тебя.

– А почему же ты спрашиваешь, хочу я или нет?

– А вдруг ты скажешь, что не хочешь.

– А ты тогда не дашь?

Максим тормознул.

– Ну, если не хочешь.

– Вот интересно, а ты всегда спрашиваешь: «Дарить вам подарок, который я для вас купил или можно себе оставить?».

Максим смутился.

– Ну, Настя, чего ты? Подарок и есть подарок.

– И что же ты его не даришь?

– Настя! Ну ты же и не даешь подарить!

Максим положил шоколадку на стол и ушел обиженный.

Настя опять уставилась в окно. Какого черта он лезет со своими шоколадками?! Нравлюсь, так и скажи!

Настя попыталась работать. Клац по клавишам, клац еще. Нет, совершенно работать не хочется!

Потом прошло еще минут пять, и зашел Кривицкий из соседнего отдела. Почтенный человек. Лет под пятьдесят. Уже внуки есть.