Алёна Петрина - Игра для твоей жены

– Вы Милана, да? Дочь Марата? – спросил он её.

– Да. А вы новый программист, приехавший делать мамину игру? – поинтересовалась девушка лукаво. Она была очень хороша: смуглая кожа, зелёные глаза, тёмно-русые волосы и стройная фигура. А задорные ямочки на щеках при её улыбке сводили с ума Михаила.

– Не совсем программист, я буду делать графику для игры, но да, можно сказать и так, – поправил он, скромно опуская глаза в пол. Несмотря на то, что девушка была явно лет на пятнадцать его моложе, она заставляла его краснеть и робеть как мальчишку. – Меня зовут Михаил, – представился он. – Можно просто Миша.

– Приятно познакомиться, Милана, – ответила девушка, протягивая ему руку. – Вы давно бегаете?

– Да, со студенческой скамьи, – соврал Миша, который бегал всего третий день.

– А давно вы уже не студент? – спросила Милана, смеясь.

– А что, заметно, что давно? – улыбнулся Михаил.

– Ну, мужчины особо не скрывают свой возраст. Мне, например, двадцать один, но я не скрываю этого, как многие дамы, – призналась девушка.

Миша рассмеялся, а потом сказал:

– Когда тебе будет тридцать шесть, как мне, ты начнёшь тоже скрывать свой возраст.

– Ну, это мы ещё посмотрим. По-моему, тридцать шесть лет – это ещё не такой возраст, чтобы его бояться и скрывать, – девушка остановилась, чтобы передохнуть и Миша с удовольствием присоединился к ней. Всё-таки бегать ему было тяжеловато.

– Я рад слышать, что не стар для тебя, – сказал Михаил лукаво.

– С чего это вы взяли, что мне нравятся мужчины постарше?

Миша подошёл к девушке вплотную и, глядя ей в глаза, заявил:

– По глазам разглядел.

– И что же говорят мои глаза? – Милана улыбалась и заигрывала с ним.

– Что я тебе нравлюсь, – осмелел Михаил.

– А это мы ещё посмотрим, догоняй! – крикнула она мужчине и припустила что было мочи. Михаилу было не догнать молодую, спортивную девушку.

Он лишь остался смотреть ей вслед с восхищением и вздыхать, что она не его.

– Ничего, ты ещё будешь моей! – сказал он, но девушка уже этого не слышала.

Однажды Михаил заработался допоздна, и его одолела жажда. Мужчина решил спуститься в столовую за стаканом воды, всё-таки беспокоить горничную ночью было неприлично. Он проходил по тёмному коридору и услышал стоны. Эти стоны доносились из комнаты покойной хозяйки. Миша вообще парень был нетрусливый, но тут холодок пошёл и по его затылку. Он решил не заглядывать в комнату и, быстро прошмыгнув мимо, побежал вниз в столовую. Не включая света, он шагнул к холодильнику, решив поискать сока или молока, но вдруг вспышка света – и он увидел Марата, сидящего за барной стойкой.

– Что, тоже не спится? – спросил мужчина, опустошая бокал с виски.

– Типа того, я работал и совсем не заметил, как стемнело, – ответил Михаил.

– Да, бывает. Садись. Виски будешь или ты предпочитаешь коньяк? – осведомился хозяин дома.

– Спасибо, я лучше сока или молока, – сказал ему Миша.

– Как хочешь. Знаешь, раньше мы часто тут в тишине посреди ночи встречались с Алсу. Помню эти ночи как сейчас, ей не спится, бессонница, я заработаюсь или просто захочу выпить, и мы сидим с ней здесь вдвоём за барной стойкой, пьём, болтаем, иногда, конечно, не только болтали… – Марат нервно кашлянул. – Сам понимаешь, самый лучший секс – спонтанный. Если бы ты только знал, как мне её не хватает.

– Давно она умерла? – поинтересовался Михаил.

– Около трёх месяцев назад, – отмахнулся печально вдовец.

– А как это произошло?

– Если честно, не хочу даже вспоминать, это худшая ночь в моей жизни. Мы тогда сильно повздорили, помню, она била всё, что попадало под руку, кучу антикварной посуды разбила, Алсу вообще женщиной была эмоциональной, актриса всё-таки. Ну так вот, поругались в пух и прах, разбежались каждый по своим этажам. А я лежу, уснуть не могу, совесть мучает, что обидел её, ну бывает, сам понимаешь, припёрло меня – помириться решил пойти к ней, просить прощения. Захожу к ней в комнату, а там она висит на верёвке, – Марат выпил бокал одним глотком, утёр скупую мужскую слезу, подкатившую к глазу, и продолжил: – В общем, повесилась она. До сих пор не понимаю, что её толкнуло на это? Ну, поссорились, и что? Мы часто ссорились, потом бурно мирились, но чтобы суицид. Как ей только в голову такое пришло?

Марат посмотрел Мише в глаза.

– Я же любил её, стерву, сколько крови она у меня выпила, дрянь, а я любил её, душу готов был за неё выложить. Как она могла так со мной поступить? Как, скажи мне, пожалуйста! – обратился он к Михаилу, но тут же продолжил, наливая новый бокал: – Я виню себя до сих пор, что ругался с ней, я же не знал, что эта ненормальная пойдёт и повесится. Короче, мужик, я на грани, вот не знаю, успокоит мои страдания эта игра или нет, я хочу, чтобы она была счастлива там, – он показал на потолок, – где бы она ни была. Я выполню её волю.

– Надеюсь, вам полегчает, – сказал Миша, осушив стакан молока и собравшись смыться от исповедей босса.

– Спасибо тебе, – пьяный Марат постучал Мише по плечу. – Ты хороший собеседник.

– Не за что, – буркнул Миша, выходя из столовой, и добавил, обернувшись: – Спокойной ночи.

– Эх, ночи у меня давно уже спокойные, – с горестью в голосе проговорил Марат.

Миша не стал отвечать на эту реплику и останавливаться, боясь, что потом Марат его не отпустит, вышел из столовой и побежал по лестнице. Поднявшись на третий этаж, он стал прислушиваться. Стоны стихли. Миша подкрался к комнате покойной Алсу и, приложив ухо к двери, насторожился, но теперь было тихо. Тогда Миша решил открыть. Дёрнул за ручку, но дверь так и не открылась, видно, была заперта на ключ. Ну а чего он ожидал? Что её комната будет открыта для всех? Наверное, туда ходят Милана и Марат, когда им грустно. Миша сразу представил тоскующую по матери, грустную Милану, заходящую в эту комнату и, возможно, даже разговаривавшую с ней как с живой. Мужчине стало жаль красотку, и ему очень захотелось её увидеть и обнять. Поймав себя на мысли, что, если он сейчас не ляжет спать, он завтра не проснётся к утренней пробежке Миланы и не увидит её, Миша поспешно пошёл к себе в спальню.

Михаил очень быстро привязывался к людям, это относилось и к обслуживающему персоналу. Он жил в доме Марата уже две недели и очень привязался к пожилой и добродушной горничной, которая приносила ему еду в комнату, когда он просил, или бесшумно убиралась, пока он спал в рабочем кабинете. Она всегда удачно ловила момент в его выходы из дома, чтобы навести порядок в спальне. Одним словом, женщина пришлась ему по душе, и он даже с ней немного подружился, узнал, что она из маленького городка, что дома у неё осталась больная дочь, ради которой она здесь и работает. Стоило Михаилу с ней подружиться, как женщина резко исчезла и на её место тут же пришла молодая, болтливая и раздражающая Михаила своими разговорами не в тему, особа.