Александр Семенов - Ох, уж эти женщины…

В клубе, как всегда в воскресенье, было полно народу. Чтобы поиграть в бильярд, надо было занять очередь. И хорошо, если выиграешь, тогда можно еще две-три партии сыграть. А проиграл, вылетаешь из игры и следующей очереди не дождешься. Пашка играл хорошо, да и Антон поднаторел. Потому могли играть пока не попадется серьезный противник.

Домой шли неспешно. Поталкивались плечами и рассказывали истории из своей жизни.

– Знаешь, Антоха, у нас в училище раза два в месяц танцы устраивают.

– Чего, пацаны друг с другом танцуют?

– Нет. К нам на эти вечера приглашают десятиклассниц из соседней школы. Знаешь какие классные девчонки!

– Втюрился, небось, в какую-то?

– Нравится мне одна стройняшка. Худощавая, а сиськи, как у взрослой бабы. Танцует – зашибись!

– Ну, и как?

– Да никак. Не нравлюсь я ей, видимо. Надеюсь, что уломаю я ее все-таки.

– Уломаешь. Ты у нас парень видный. Только вот сопли с носа часто капают.

– Сейчас я тебе покажу сопли! – Пашка схватил друга за плечи.

– Ну ладно! Ладно! Я пошутил.

– А у тебя как? Не приглядел никого из наших?

– Да некогда мне! Вот закончу этот долбаный восьмой класс, поступлю в техникум, тогда и по бабам.

– А ты на очный или заочный поступать будешь? – поинтересовался Пашка.

– На заочный, наверное. Устроюсь на какую-нибудь работу в гараж. Зарплату буду получать. Без денег по бабам как-то неинтересно, – рассуждал Антон.

– Ну да, хоть пряник ей надо изредка купить.

Поговорили друзья. Разбежались. И так до следующего приезда Пашки. У Антона, конечно, были и другие друзья-товарищи, но Павел был самым близким из всех. О таких, обычно, говорят: "не разлей вода".

Глава 4

– Эй, Марго, привет! В грядках копаешься?

Маргарита оторвалась от сорняков и выпрямилась. У калитки стояла ее одноклассница Женька Власова, поступившая в Москве в медицинский институт. Подружками они в школе не были, но и не враждовали. Женька была куда симпатичнее, но характер имела замкнутый. Потому, видимо, парни к ней тоже не липли.

– Мама приболела немного. Давление у нее подскочило. Вот и приходится мне тут в грядках ковыряться. А ты, что на каникулы приехала?

– Да. Недельки две побуду у родителей, а потом опять в столицу.

– А, что так мало будешь?

– Обстоятельства. Давай вечером встретимся в парке. Обо всем поболтаем.

– Давай, в семь у каруселей.

Женька пришла на встречу в легком ситцевом платьице, по подолу которого рассыпались крупные красные маки, и красивых бежевых туфлях с тонкими ремешками, оплетающими стопу и лодыжку. " Ишь, какая расфуфыренная! – Подумала Маргарита. – Раньше была серой мышкой, а теперь барышня на выданье."

– Пойдем в какой-нибудь закуток. А то тут детвора верещит, поговорить не дадут, – предложила Женька.

– Пошли к памятнику. Там всегда тихо.

Девчонки не спеша продефилировали к памятнику воину-освободителю и уселись на свободную скамейку.

– Ну, Марго, рассказывай, как у тебя жизнь провинциальная протекает.

– Да не о чем, собственно, рассказывать. Живем, как и жили. Вот на третий курс в училище перешла. Это у тебя в столице все бурлит. А в нашем болоте только лягушки квакают.

– Что, и на личном фронте никаких изменений?

– Да, что тут может измениться. На все училище десяток пацанов и тех деревенские захапали.

– Ой! А я, наверное, скоро замуж выйду.

– Да ты что?! Ну, рассказывай. Кто он?

– Студент. Москвич. На одном курсе учимся. Красавец парень.

– И как это ты сумела его захомутать?

Женька сделала лицо, вскинула вверх белокурую свою головку и самодовольно широко провела в сторону рукой с растопыренными пальцами:

– Да уж, пришлось потрудиться. Сначала я к нему и так, и эдак, а он смотреть на меня не хочет. Нет, конечно, смотрел, но как на всех однокурсниц. Женщины во мне явно не видел. Говорили, что у него зазноба на другом курсе.

– Ну, а дальше то что?

– Ой, Марго! А что дальше словами и не опишешь.

Девушка сделала многозначительную паузу, внимательно посмотрела на собеседницу, как бы прикидывая, можно ли быть с ней откровенной. Потом откинулась на спинку скамейки и неторопливо положила ногу на ногу.

– Ой, даже не знаю, как тебе все это передать?

– Ну, рассказывай, рассказывай! Хватит выпендриваться!

– Тогда слушай. В одно прекрасное воскресенье моя соседка уехала к родителям, они у нее живут в Долгопрудном, а я вышла на улицу подышать воздухом, в скверик у общаги. И надо же было такому случиться, что по какой-то надобности, то ли за учебником, то ли за конспектом, мой Толенька забежал в наше общежитие к однокурснице. В комнате ее не оказалось, и Толя вышел в сквер. Решил подождать. Тут то я его и начала обрабатывать. Правдами и неправдами затащила к себе в комнату. Потихоньку склонила его к любви… Ох, Марго, что я только не вытворяла. Такие пируэты с ним выделывала. После этого он так ко мне воспылал, что никого, кроме меня, и видеть не хочет. А я, то его отодвину от себя немножечко, то опять за поводок потяну. Когда я его от себя понарошку отталкиваю, он умоляет меня, клянется, что я единственная на свете, способная приносить ему столько удовольствия. И правда, увивается вокруг меня. Трактором не оттянешь. И вот, буквально две недели назад, позвал меня замуж. Вот так-то, Марго.

– Ой, Женя, какая ты молодчина! А тут, хоть пропади.

– А ты не будь дурой. Вот будет у вас на следующем курсе практика в больнице. Наверняка туда пришлют и ребят из института. Не теряйся! Лови момент.

– А как его поймаешь? Я ведь в этих делах совсем не опытная. У меня еще никого не было. Да и ты, насколько я осведомлена, в близких отношениях с ребятами не была. И как это у тебя получилось Толика так ублажить, что он кроме тебя никого не желает?

– Знаешь, Марго, сама до сих пор не пойму. Ведь до него я девочкой была. От девчонок наслушалась о блаженстве в близости, книжки разные греховные начала читать. А тут еще, как-то зачитанная до дыр "Катамастра" в руки попалась. Позы с соседкой по комнате репетировали. И такое желание во мне накопилось, что его надо было выплеснуть. Вот я с Толиком его и выплеснула. Даже никакой боли не почувствовала. Так несколько капель крови на простыне потом обнаружили и все. А теперь, при близости с моим милым стараюсь марку держать.

– Отчаянная ты, Женька. У меня так, наверно, никогда не получится.

– Получится, ты только не робей и будь пораскрепощенней. А хочешь, приходи завтра днем ко мне. Родителей дома не будет. Я тебя кое-чему научу.

– Хорошо, зайду, – решилась Маргарита и не пожалела.

Занятия с Женькой так разгорячили ее, что она была готова отдаться любому. И он стал бы желанным и милым. Жаль, что подходящего объекта рядом не было. А когда он появится, как без подружки себя в такое состояние привести?