Эрин Кьянти - Их сладкие губы

Морозец забирался под тонкую куртку, легко покалывал невидимыми иголочками щеки и нос. Приходилось прятать лицо в большой шарф и жалеть, что не послушалась Дэвида, не оделась потеплее. Ведь всего-то надо было перебежать дорогу до пекарни, чтобы купить любимых горячих булочек. Теперь они грели сквозь бумажный пакет озябшие руки, а предвкушение поднимало настроение.

Мечты разлетелись ледяными осколками при виде серебристой машины на стоянке: у нас гости. А, значит, уютные посиделки откладываются. Булочки остынут и даже какао с корицей не вернет ушедшего настроения.

На вешалке висело знакомое серое пальто. И ярко-оранжевый шарф. Ингвар! Старый друг, с которым Дэвид вместе учился. Даже в шутку называл братом. Уж кто-кто, а Ингвар точно не будет против посиделок.

Но почему он приехал не на своей машине?

Я скинула куртку, сапожки и босиком прошла в гостиную – большую, светлую комнату на первом этаже.

– Ингвар, привет… – радостно начала я и осеклась.

Что-то происходило. Инвар и Дэвид стояли напротив друг друга, и воздух между ними словно искрился от напряжения.

– Что-то случилось? Вы поругались?

Чувствовала себя дурой, лезущей не в свое дело, но мне было слишком неуютно. Я обживала этот дом, мы с Дэвидом его обживали, и я могла позволить кому-то разрушить его ауру.

– С чего ты взяла? – Дэвид повернулся ко мне слишком резко и порывисто. И приобнял за плечи: – Ты чего?

От его рук стало тепло. И уютно. Я тут же разозлилась на Ингвара: приехал, нарушил покой, заставил волноваться. И тут же устыдилась: Ингвар всегда был на моей стороне.

– Рут? Ты чего? – Дэвид удивленно заглянул мне в лицо. – Что стряслось?

Теперь волновался уже он. Стало неловко.

– Замерзла, – я поежилась, хотя в доме было тепло.

– Руки ледяные, – Дэвид взял мои ладони и поднес к губам. От его дыхания меня в жар бросило. – Опять раздетой на улицу выскакивала?

Он повернулся Ингвару:

– Принеси плед.

И, забрав пакет с еще теплыми булочками, вышел.

Ингвар тоже скрылся за дверью. Было слышно, как он поднимается по лестнице.

От обиды я чуть не расплакалась: бросили одну, замерзшую, испуганную…

Хотя чего я испугалась-то? Ну, поспорили приятели, в первый раз, что ли?

Нос «разморозился», и захлюпал. Я громко чихнула.

– Еще простынь!

Мои плечи укутал теплый плед. Ингвар по-свойски привлек меня к себе и легонько щелкнул по носу:

– Ты как Санта-Клаус. Нос такой же красный. Меховых сапог не хватает.... Ох, да ты босиком!

Он толкнул меня к креслу и вдруг опустился передо мной на колени.

– Ногу давай!

Вот это поворот! Видеть этого голубоглазого гиганта на коленях было… странно. Внизу живота появилась какая-то пустота, словно с горки на санках – уух!

– Что ты делаешь? Ингвар?

Он молча стянул с меня носок и, взяв озябшую ступню в ладони, принялся растирать. Осторожно, стараясь не причинить боль своими ручищами.

Я сидела, понимая, что надо прекратить, что это слишком интимно, что ли. Войдет Дэнис – и как я ему объясню? Но сил не было даже на простое движение. Это было так приятно: мягкий массаж и теплое дыхание…

Что? Дыхание?

Ингвар наклонился к самой ступне и дышал, стараясь поскорее согреть.

– Да что ты делаешь? – не выдержала я.

– Грею тебе ноги, – невозмутимо ответил Ингвар. – Ты же не хочешь свалиться с воспалением легких?

Ой, как неловко. Его губы были слишком близко к моей коже, я почти ощущала, как они прикасаются к щиколотке.

Борясь со смущением, я опустила взгляд. Склоненная голова, чуть волнистые, светло-русые волосы, мощные плечи под футболкой.

От одного вида стало жарко.

– Спасибо за помощь. Я уже согрелась.

Попытка прекратить не удалась. Ингвар поднял голову, небесно-синие глаза заволокло поволокой.

– Уверена? Ты дрожишь.

Конечно, я дрожала. Только уже не от холода. Мне еще не приходилось видеть у своих ног мужчину. Никто никогда не целовал мои ступни, не согревал дыханием. Это было не только смущающе, но и волнительно.

А еще безумно, невероятно сексуально. Я уже почти не помнила о Дэнисе и из последних сил цеплялась за мысли о нем.

– Уверена, – пробормотала на выдохе, убеждая, скорее, себя, а не Ингвара.

Он ответил насмешливым взглядом и, оперевшись рукой на край дивана, одним движением уселся рядом со мной.

– А мне так не кажется.

Он взялся за края пледа и свел их вместе, а потом сцепил руки за моей спиной. Я оказалась в плену, в объятиях жарких и постыдных одновременно.

– Так теплее?

– Дда, – проскулила я, – Пусти.

Больше всего я боялась, что сейчас войдет Дэнис и застукает нас в этой двусмысленной позе. Ингвар же совсем не волновался. И даже не повернул голову, когда дверь распахнулась.

Дэнис застыл на пороге. А потом шагнул в комнату, словно ничего не случилось. Даже поднос в его руках не дрогнул.

Сильно запахло какао и корицей. Но сейчас ароматы тепла и уюта казались колючими и слишком навязчивыми. Я изо всех сил оттолкнула Ингвара и попыталась рвануться навстречу Дэнису. Ничего не получилось, светловолосый гигант даже не покачнулся. Оставалось одно, прошептать пересохшими губами:

– Дэнис, это не то, что ты подумал.

Глупейшая фраза. Но мне было все равно. Я что-то лепетала, оправдывалась, почти плакала.

Дэнис не проронил ни слова. Поставил поднос на журнальный столик и поднес к моим губам чашку с какао:

– Пей. Только не обожгись, оно горячее.

Я задохнулась, забыв прошептать очередное объяснение. И послушно пригубила.

Сладкий, пахнущий корицей какао был горяч ровно настолько, чтобы согревать, но не обжигать. Позволив сделать глоток, Дэнис отломил кусочек коричной булочки и тоже поднес к моим губам:

– Еще теплые.

Я послушно прожевала, в этот раз не чувствуя вкуса. Дэнис отряхнул пальцы от налипшей сахарной пудры и вдруг, подавшись вперед, слизнул её остатки с моих губ. И промурчал довольно:

– Сладкая…

Когда Дэвид так шептал, у меня кожа покрывалась мурашками, а в животе сворачивался тугой клубок желания. Хотелось раствориться в этом голосе, забыть обо всем, дать волю чувствам.

Но мы были не одни. Я так и не смогла высвободиться из кольца рук Ингвара, и Дэниса, кажется, это совсем не смущало. Он продолжал поить меня какао и кормить булочками, слизывая с моих губ сахарную пудру.

Но когда в очередной раз несколько крупинок просыпались мне на шею, Дэвид опоздал. Ингвар оказался быстрее.

Лизнул, а потом осторожно коснулся этого же места губами. Поцеловал, мягко и невесомо, словно боясь спугнуть. И рассмеялся:

– Действительно – сладко. Ты эгоист, Дэнис, но я это исправлю.

Я ту же забилась в его руках. Но с тем же успехом можно было биться в кирпичную стену: силы у Ингвара было не меряно. Наверное, так чувствуют себя попавшие в ловушку птицы.