Юлия Ляпина - Птичка для принца

– Вы обдумали мое предложение? – спросил лорд Шератон.

Иржина не стала тянуть:

– Я согласна, милорд.

– Я рад, – старик торжественно отсалютовал девушке бокалом лимонада.

– Что дальше? – спросила она, пригубив напиток.

– Мы с вами вернемся в отель, закажем чай в маленькую гостиную для приватных бесед, и вы подпишите бумаги. До премьеры вы будете вести себя как обычно, но исключите мужчин из круга близких знакомых.

Иржина повела плечом, не желая объяснять уверенному в ее развращенности советнику, что ни один мужчина, кроме принца, не заглядывал к ней под юбку.

– Сразу, как только вы поставите подпись, к вам будет приставлен телохранитель. Это вынужденная процедура, – жестом остановил он возражения Иржины. – Их Величества не желают рисковать.

Девушка невольно покосилась на невозмутимого Шелби, присевшего за спиной лорда.

– По возвращению в столицу вас осмотрит доктор.

– Зачем? – девушка смутилась.

– Его Высочество не может рисковать здоровьем, – с каменным лицом произнес советник.

Мисс Валевски вспыхнула, как красный мак, но промолчала. Сразу поняла, что возражения бесполезны.

Они посидели еще немного, попивая лимонад и любуясь видом, а потом вернулись в отель и, как планировали, попросили подать чай в малую гостиную.

Бумаги принес немой телохранитель. Внимательно читая строчки договора, в которых перечислялись кары за нарушение тайны, Иржина вдруг поднесла лист ближе к лицу и вдохнула. Договор пах бергамотом и солью – ровно так же пах камзол «мистера Грискелла», когда он кутал ее в мягкую ткань, укрывая от порывов ветра.

– Его Высочество читал договор? Он согласен содержать мою дочь? – уточнила девушка, делая вид, что вчитывается в строчки.

– Все бумаги проверены и подтверждены Его Высочеством и Его Величеством, – чопорно ответил лорд, готовя перо.

Закончив изучать бумаги, мисс Валевски украсила их своей подписью и вежливо простилась:

– Полагаю, мы закончили, милорд. Я бы хотела уйти к себе, уложить вещи, завтра я возвращаюсь к дочери.

Советник покивал и протянул девушке еще один лист:

– Возьмите и хорошо спрячьте. Это адрес доктора, мой столичный особняк и название банка, в котором будет открыт счет на ваше имя.

– Благодарю, милорд! – Иржина присела в книксене, забрала бумагу и удалилась.

Остаток лета пролетел незаметно. Купание в море, свежие фрукты, клавир и дочь – внешне казалось, что только это занимает мысли «певчей птички». Только сестра Грицина знала ее тайну, да и то не всю. Иржина рассказала о договоре и запланированном скандале. Немолодая уже женщина покивала головой, согласилась, что отказаться было просто невозможно, а потом сама написала матери-настоятельнице и получила ответ: сестры остаются с певицей даже в путешествии.

– Младших матушка заберет в новый приют, тот. что в западных трущобах построили, а мы с тобой останемся, если не прогонишь.

У Иржины заблестели на глазах слезы:

– Не прогоню! Без вас в чужой стране совсем страшно будет.

На том и порешили.

Возвращение в столицу вышло тихим. Агнешка перед отъездом успела переесть поздней ежевики и всю дорогу жаловалась на животик. Сестры дремали или вязали, и только Иржина сидела, как на иголках.

Уезжая из отеля, она и не заметила, что на запятках коляски умостился худощавый бледный человек в потертой одежде. Стоило ей добраться до дома, как он спрыгнул с приступки, встряхнул пыльную шляпу, представился и заявил, что прислан лордом Шератоном для охраны мисс Валевски. Девушка изумилась, но ей показали маленький свиток со знакомой печатью. Смирившись, Иржина распорядилась поселить мистера Тихоню в каморке под лестницей и поспешила к себе.

С той минуты она постоянно ощущала присутствие этого странного человека. Он не мелькал перед глазами, не требовал привилегий или подчинения. Он просто был рядом и наблюдал. Очень неловко было при нем спускаться в бухту, так что купалась Иржина теперь в рубашке, просила Агнешку не бегать по пляжу нагишом и тщательно закрывала окно купальни, прежде чем принять ванну.

В поезде Тихоня тоже был: лежал невидимый и неслышимый на верхней полке, но Иржина все равно чувствовала себя дорогой собачкой на поводке.

Когда настало время выходить, мужчина скользнул в двери первым. Еще одна особенность его поведения ярко проявилась во время путешествия: он никогда не помогал сестрам, не прикасался к багажу, не пропускал дам вперед, не раскланивался и почти не разговаривал.

Зато именно он придержал за юбку Агнешку, когда та собралась ринуться в коридор. Сестра Грицина уже набрала воздуха в грудь, чтобы отчитать непотребного мужлана, и тут в приоткрытую створку стало видно проводника с подносом чайных стаканов. Выбеги девочка в коридор – могла получить ворох стекла на голову, а может и кипяток.

На перроне их встречали. Знакомый Иржине Шелби протянул свою громадную лапу навстречу ей и неожиданно объявил густым басом:

– Мисс, я буду вас сопровождать по распоряжению моего господина.

– Вы же немой! – вырвалось у девушки.

– Иногда приходится быть немым, – ответил мужчина, смеясь глазами.

Задержав дыхание, чтобы не наговорить лишнего, мисс Валевски оперлась на предложенную руку и неспешно двинулась за провожатым к коляске. Тихоня растворился в толпе, а когда они подъехали к дому, серый человек уже стоял у крыльца и небрежно чистил ногти маленьким ножичком.

– Как тут? – негромко спросил великан.

– Тихо, – ответил Тихоня и показал пальцами какой-то знак.

– Мистер Шелби, что ваш коллега хотел сказать? – поинтересовалась Иржина.

Она давно контролировала свою жизнь сама и не теперь ее раздражало такое явное отношение к ней, как к безмозглой кукле. Великан попытался отмолчаться. Тогда она резко остановилась, выдернула руку и строгим тоном произнесла:

– Моему и вашему нанимателю не понравятся капризы и скандалы. Если не хотите привлечь внимание соседей прямо сейчас, вы перестанете передвигать меня, как бестолковую игрушку, и объясните в чем дело.

Мужчина отстранился и оценивающе взглянул не только на саму певицу, но и на ее свиту. Сестры уже вошли в дом и увели с собой Агнешку. Садовник и лакей вынимали из коляски багаж. Из приоткрытой двери дома тянуло сытным ароматом куриного супа и пирогов. Дом и его обитатели ждали хозяйку. Никто не пререкался, не спорил, каждый занимался своим делом, исподтишка поглядывая на странную пару, застывшую в трех шагах от крыльца.

– У меня оперный голос, – напомнила Иржина, – если я начну кричать, меня услышат даже на площади.

– Ваша взяла, – хмыкнул телохранитель и потише добавил: – Ох и намается с вами Рэг.