Мэри Роуз Блэк - Суть

На уроке очень скучно. Параллельно сидит в телефоне. Приходят эсэмэски от него. Каждый раз одни и те же. Это заводит. Последний раз чуть не оказался последним для хрупкого мотылька.

В столовой находиться не хочется. При оплате всего лишь одной диетической колы со льдом слышен говор и прямо-таки яростный взгляд работниц кафетерия, дежурный учитель качает головой. Дженни предчувствует ещё один поход к психологу. Садится за одинокий столик у окна. Внимательно наблюдает за стадом. Телефон вибрирует. Глаза читают сообщение. Дженни сглатывает.

Едкий вкус колы стекает в горло. Холодно. Приятно. Она улыбается. Замечает сестру, что плывёт по кафетерию, не замечая её. Дженни иногда желает таких взглядов в свой адрес. Но нравятся ей и те, что она уже получает. Следом выходит молодой мужчина-учитель. Дженни всё давно поняла про сестру. Когда к ней подсаживается какая-то светловолосая девушка с разбитой губой, она покидает столик.

В холодном свете туалетных ламп и стекла плитки она смотрит на себя в зеркало. Собственное отражение пугает и заставляет гордиться одновременно. Чёрная одежда на этом белом плиточном фоне превращает Дженни в нить чёрную. Заходят двое девушек, запах их духов малиновых ударяет в нос. Слышно, как кого-то рвёт, кто-то тяжело дышит, плачет.

Снова звонок. В классе балаган, никто не замечает тень летящую. На биологии все смотрят на неё, когда учитель рассказывает о пищевых нутриентах. Безразличие.

Уроки тянутся невыносимо долго. Хочется сбежать. Но есть маска. Сестры снова не видно поблизости. А ведь близнецы всегда должны быть рядом, как считала раньше мать, пока не превратилась в суку и перестала обращать внимания на дочерей своих.

После школы встречается с ним. На теле остаются синяки. Губы распухли. Она боится его и желает одновременно. Сегодня они встречаются. Ночью. Дженни не уверена, что выдержит ещё.

Дома снуёт в готовки пылу мать. Снова начинает кричать и приказывает перестать так жить. Слова пролетают мимо ушей. В дверях появляется свекровь и сын её, который в братья Дженни годится. Слушает его прекрасный голос, не смотря на него. Поднимается в свою комнату.

Через минут тридцать слышит крик снизу, спускается нехотя, маска снова надета.

Ядовитый запах вызывает тошноту. Хочется кофе. Или водки. Всей сущностью взгляды ощущает. Садится на отведённое место перед тарелкой с едой. Как всегда, здесь порция на десять человек. Мать что-то говорит свекрови тихо, чувствуется, что они вдруг вместе объединяются. Двое против одного. Нечестно.

Все молчат. Дженни берёт в руки нож и вилку, бусины горошка превращаются в половинки. Истекающее соком мясо теряет лишь небольшую часть. Наконец любовник матери что-то говорит, но она не слушает. Еда занимает всё внимание.

– Почему ты это делаешь? – эти слова Дженни слышит. Голос «бабушки» ей противен, раздражает, нужно ответить скорее, освободиться. – Зачем?

– Не спрашивай, Сара, – едко отвечает мать, – она не ответит.

– Но она же не немая, в конце концов, – парирует женщина, совсем ровесница матери, продолжая смотреть на Дженни. Девушка откладывает приборы, поднимает пустой взгляд. Молчание.

Исчезло лишь десять горошин и два куска стейка размером с цент. Дженни встаёт. Всё тело – сплошная натянутая струна. Всё так же хочется выпить. Хочется его.

– Чем скорее я умру, тем быстрей он заделает ей ребёнка, – гордо, слова чеканя, отвечает она, разворачивается и уходит. Уже скоро придёт он.

Мать вскакивает с места, её держит любовничек, крики, звон столового серебра. Тарелка задевает плечо Дженни, когда разбивается об угол. Ей всё равно, ей больно, она глотает слёзы, поднимаясь наверх. Маска совершенно здорового во всех смыслах человека сейчас совсем треснет. Она бежит к спасительной двери во тьму.

Щелчок, тихий скрип, дверь закрывается. Адреналин сбил дыхание, в глазах темно, дрожит тело. Дженни смеётся. Что-то касается её, горячее, сильное. Рука. Его рука. Через секунду она уже прижата к стенке, его руки на шее стеклянной душат. Он знает прекрасно, что она не любит его, оттого же ещё сильнее заводится, занимает всё к комнате пространство.

Падает на кровать от удара. Он рвёт на ней кофточку, секундным рывком снимает джинсы. От силы рёбра хрустят, она чувствует, что он ломает ей руку. Сдавленно кричит, продолжая подчиняться.

Дженни смотрит в потолок. Серый цвет уже сплошная дыра тёмная. Он мучает её своей жестокой игрой, она смеётся, когда чувствует удар. Это дикий смех, ненормальный, все тела клеточки замирают от него.

Становится очень тихо вдруг. Она знала, что не выдержит ещё одной ночи.

– Ты видела её? Такая страшная! – певучий голос девушки эхом отражается от кафельных стен.

– Похожа на смерть. Такое ощущение, что вот-вот брякнется в обморок. Да ещё и во всём чёрном ходит, – отвечает ей грубоватый голос курильщицы. Кэт часто слышит подобные разговоры, женский туалет – просто клубок из острых лезвий.

– Интересно, её предкам вообще есть до неё дело? Если ещё кто-то помрёт в нашей школе, то без репортёров никак не обойтись, – Кэт знает это певучий, но надменный голос. Его обладательница никак не трогает её, пока что, но часто метает ножи словесные в выделяющихся ребят школы. И не только ребят.

– Но, посуди сама, ты вновь окажешься в свете их камер. Будет приятно! – в её голосе столько зависти, но она замаскирована, и Кэт уверена, что первая девушка не найдёт её в словах. Уж больно зацикленная она на своей пустопорожней персоне.

Слышно, как они начинают о чём-то шептаться, попутно красятся. Кэт перестаёт их слушать. Теперь ей надо ждать, пока они уйдут, чтобы не обзавестись проблемами и убрать следы своего деяния.

В горле горит, словно расплавленное железо влили туда пару секунд назад. Чувствуется привкус крови и шоколада. В висках стучит. Кэт садится на стульчак унитаза, кистью вытирая рот. Тихо достаёт из кармана салфетку и зеркальце, смотрит на своё отражение в полутьме одинокой исписанной всевозможными фразочками, обидными и нет, похотливыми признаниями в любви, обзывательствами, просто девизами и цитатами из фильмов или книг, хотя вряд ли в этой школе кто-то последним занимается, кабинки.

Зелёные глаза покраснели, губы слегка опухли. Пятна слюны заметны на подбородке. Наконец Кэт слышит, как две сплетницы уходят, но здесь всё же не одна она. Она знает, кто плакал, пока она «очищалась», но никому никогда не станет говорить об этом.

Кэт решает завершить процесс, прекрасно понимая, что её слышно. Выходит из кабинки. У раковины набирает в ладони воды и умывает лицо водой ледяной. Поэтому она и не красится. В отражении смотрит на Кэт словно после кайфа девушка. Достаёт из кармана сумки глазные капли и освежает роговицу. Закидывает в рот мятную конфетку, чтобы боль в горле прошла и дыхание стало свежим.