Анна Сехан - Берлинское танго Анн

Ровно в девять, как мы и договаривались, я подъехала к гостинице. У входа меня ждала парочка, брюнет лет сорока пяти и большеглазая блондинка лет пяти. Ребенок очаровывал с первого взгляда, чего нельзя было сказать о мужчине, состоявшем, казалось, из одних «не» невысокий, неспортивный, неброский. Но при отсутствии яркой привлекательности мой новый знакомый обладал тем классически обаятельным типом внешности, который производит приятное впечатление всегда и на всех: спокойное лицо, некрасивые, но интеллигентные и утонченные черты, глаза глубокого зеленого цвета. Меня особенно привлек его открытый и спокойный взгляд, глаза не бегали, как нередко бывает у современных мужчин. Вместе с тем в них читалась какая-то ранимость. Тонкая оправа очков не портила лица, а как-то завершала весь облик Максима. Невысокий «очкарик» не выглядел «ботаником», напротив. «Что ж, с интеллигентным человеком и общаться можно интеллигентно» – подумала я. К тому же и его маленькая спутница меня растрогала. Новые знакомые сели ко мне в машину.

– Моя дочь Алиса, – пояснил Максим, – собственно говоря, это она нуждается в консультации доктора.

– Почему же вы мне сразу не сказали? – я растрогалась еще больше. – Я бы ни на минуту не усомнилась, ехать ли мне с вами. Ребенок – это святое. В какое отделение мы едем, и что, собственно говоря, мы будем лечить?

– Ничего страшного. Мы уже были у врача, это отделение проктологии.

– Не волнуйтесь, я знаю, что в Шарите лечат детей от болезней желудочно-кишечного тракта, я даже точно знаю, в каком корпусе, мне уже приходилось возить туда ребенка.

Алиса нервно ерзала на своем сидении с самого начала нашего разговора, а к окончанию и вовсе расплакалась, и заявила, что не пойдет лечиться. Максим начал ее успокаивать, уговаривать, пообещал, что никто не будет ее лечить, сегодня ее только осмотрят, дядя доктор очень хороший, он не сделает ей больно. Но от всех уговоров отца девочка хныкала еще больше.

– Дядя доктор не сделает тебе ничего плохого! Он даже лечить не будет! – вмешалась в разговор и я. – Он только посмотрит твою попку и все.

– Чего это он не видел в моей попе? – со всей прямотой юного создания спросила Алиса.

– Ну как, – замешкалась я – он посмотрит попу, посмотрит, что там…

– Он что, совсем глупый, да? Даже самые маленькие дети знают, что в попе – каки! – философски заметила девочка.

«Наш человек», – отметила я про себя. А вслух сказала:

– А ведь Алиса права. Что еще можно найти в попе?

Осмотр закончился часа через два. Наградой за мое терпение было то, что доктор нашел Алису абсолютно здоровой. Максим извинялся за беспокойство, потом смущенно предложил мне деньги. Я, конечно, отказалась и сказала, что рада, что все закончилось хорошо. Он же расстроился, что не может меня отблагодарить. Сказал, что даже пригласить в ресторан не удается, девочка устала и хочет спать.

Поспешно попрощавшись, я поехала домой, размышляя о том, что Наташа права. Вот была бы у меня фирма, можно было бы спокойно, еще вчера, заявить Максиму, что ему безумно повезло набрать именно мой номер, поскольку занимаюсь этим профессионально. И мой новый знакомый рассчитался бы со мной по прейскуранту и не чувствовал бы себя обязанным. А теперь он будет ломать голову, чем бы в следующий приезд меня порадовать. Я очень хорошо поняла состояние Максима, поскольку он тоже относится к числу людей, которые не любят «халяву», а предпочитают за все платить. Этот малознакомый Максим не знал, что, честно говоря, я и так была довольна, эта девочка меня просто покорила, и то, что она оказалась здорова, воспринималось мною, как личная удача.

3

Следующий день, долгожданный выходной – суббота, прошел, как я и планировала: можно спать, потом читать, потом посмотреть сериал по телевизору. Немцы часто показывают одну серию в неделю, вот я и жду от субботы до субботы. Нам иногда это кажется нудным и однообразным – такой распорядок. Но, живя в Германии, я стала понимать, как порой важно в жизни расставлять для себя такие «флажки радости», чтобы совсем не потеряться в этой жизни. Я думаю, маленькие удовольствия, которые мы себе позволяем, делают нашу жизнь счастливее. Ведь чем старше становишься, тем меньше в жизни новых эмоций и впечатлений! И это не «призрак старости», как начинают думать многие уже в 30 лет. Просто, чем больше человек переживет и перечувствует, тем прохладнее он воспринимает все происходящее. А вот мелкие приятные события – букетик фиалок на столе, улыбка ребенка, аромат свежей булки, чириканье воробья за окошком, даже очередной выпуск любимого сериала – все это делает жизнь ярче. Ведь даже великие художники писали свои картины тысячами мазков. Так и мы можем превратить нашу жизнь в праздник, расцвечивая ее такими «капельками счастья». Хотя, конечно, от сплошного праздника тоже устаешь.

Днем пришла дочка, рассказала про свои проблемы с мужем. Они встретились, когда ей было 17, а ему 19. Все были в шоке. Моя Соня – длинноногая красавица влюбилась в совершенно невыразительного и незаметного паренька, на такого никогда не обратишь внимание, не запомнишь в лицо. Я пыталась уговорить дочку, что ей еще рано влюбляться, тем более вступать в близкие отношения с кем бы то ни было. Я понимала, что говорить об этом молодом человеке лично что-либо плохое не могу. Конечно, в таких случаях мнение матери всегда субъективно. Но здесь! Моя подруга Люба прямо сказала Соне о ее женихе: «Да, это настоящая любовь! Потому что любить его не за что! – и, увидев гневный взгляд совсем еще юной, но твердой в своих убеждениях и привязанностях Соньки, ретировалась и добавила, – уж слишком страшненький он для тебя». На что дочка абсолютно спокойно ответила, что жених должен нравиться ей самой, а не Любе, и он ей нравится, а это самое главное. С тех пор, если нам нужно описать кого-то, кто очень некрасив, мы говорим: «Такой, который может понравиться нашей Соне».

Надо сказать, что все эти годы они жили очень дружно, несколько лет назад расписались, зять закончил институт в Лондоне, переехал в Берлин, родили сына. Сонин муж похорошел, подрос, возмужал… Только сейчас я чувствую в их отношениях какое-то напряжение. Да и со мной зять стал как-то не очень любезен – всегда спешит «улизнуть», чтобы не вступать в беседу с тещей. Мои подруги говорят, что это небольшой кризис семейной жизни – такой как раз бывает спустя семь лет после свадьбы. Но я-то, как каждая мать, хочу, чтобы моего ребенка любили независимо ни от какого кризиса! После того, как я несколько раз, в процессе Сонькиного рассказа, повторила одну единственную фразу «ну, тебя и угораздило в замужество!», дочка спросила:

– Мама, ты сегодня какая-то не такая, как всегда, в чем дело?