Елена Медведева - Любое желание за Вашу душу

Сегодня со мной произошёл на первый взгляд незначительный случай, который, однако, стал наглядным подтверждением, что в любой момент может наступить час Х. Это когда доведённые до краха надежд граждане крезанутся, то есть съедут с ума. И тогда наша любимая родина – уродина, родина, ставшая мачехой для большинства, запылает и рассыплется как пепел.

Мой угасающий организм поддерживали на плову только два драйвера: вкусная еда и мечты. Вкусы, как известно, у всех разные и меняются с возрастом. На данном жизненном этапе я получаю кайф, запивая арбуз козьим молоком. Что касается мечты, то она также зависит от возраста. И чем старше я становилась, тем более несбыточными становились мои желания. Но я говорю себе: «never give up» (никогда не сдаваться) и вдохновляю себя исполнением песни типа: «Наверх вы, товарищи, все по местам. Последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“. Пощады никто не желает. И крикнем мы громкое, братцы, „ура!“…»

Но сегодня один эфэсбэшник и одна кассирша, словно сговорившись, вынудили меня съехать с катушек. Всё! Хватит быть добренькой, всех понимать, всем сочувствовать. Пусть Сатана здесь правит бал, раз уж кругом царит вопиющая несправедливость. Ничто не остановит меня от того, чтобы продать душу Дьяволу. Только бы он согласился… Но и продешевить тоже не хочу. Я не портовая девка, я писатель, довольно известный в определённых кругах. В первую очередь в тех, которые надзирают над несогласными.

Я со многим не согласна. Но лично меня более всего возмущает, что даже моя родная московская область состоит из островов, полосок и т. п., уровень жизни внутри которых значительно отличается по качеству медицинского обслуживания и образования, уровню зарплат и пенсий и т. д. О жизни людей в удалённых областях я уже молчу.

Диабет 2 типа заставляет меня периодически ублажать свой желудок. Если в животе пусто, ноги подкашиваются, потом холодным обливаешься, в глазах темнеет. Для меня вкусная еда является ещё и допингом для творческого процесса. Я пишу, пишу, пишу, поставив перед собой несбыточную цель – признание в цивилизованном мире, выраженное в каком-либо денежном эквиваленте. Честнее сказать – не в каком-нибудь, а максимально возможном.

Итак, стою я в очереди в кассу магазина «Дикси». Будучи обладателем учёной степени в области физики и математики, без труда подсчитала в уме, что мне хватит тысячи ре на цыплёнка табака, пару двухсотграммовых бутылочек козьего молока, два маленьких батончика колбаски, продававшихся по акции за 99 ре, на крохотный кусочек сыра и на килограмм яблок из «братской» Словении. Я не учла, однако, того обстоятельства, что ценники очень часто являются фейковыми.

– Ну, как Ваши дела? Всё пишите? – спросил стоявший за мной мужчина.

Я его не узнала и ответила стандартной фразой из лексикона страны Советов:

– Дела идут, контора пишет.

В переводе на современный язык это означало, что за всеми делами советских людей наблюдало всевидящее око конторы. Так между собой называли КГБ.

– Ну, это когда было! – возмутился мужчина. – Теперь нет никакой слежки за гражданами. Мы живём в свободной демократической стране!

Ну, о-очень возмутился, доказав тем самым, что имеет к конторе непосредственное отношение. Он напомнил мне, что является владельцем миттельшнауцера, и что мы как-то разговорились с ним во время прогулки в парке о делах собачьих.

– Вы считаете, что мы живём в свободной стране? Я пишу, а контора отслеживает и пополняет моё досье. Ведь я пишу о вопиющих несправедливостях, о том, что многие из нас ощущают себя выброшенными за борт, нищебродами. Когда-то я жила в центре столицы. А теперь я туда не наведываюсь. Не хочу напоминать себе, что отношусь к людям второго сорта. Центр это рай для богатых. В общем, пишу диссидентские романы.

Мужчина просверлил меня леденящим душу взглядом спецслужбиста, и вслух произнёс:

– Нобелевскую премию в области литературы Вы не получите никогда. Слишком большая конкуренция. Я знаю, что в своих произведениях Вы дважды свергали Президента, сочиняли сценарий военного переворота, приводили к власти Дуче и Рыцарей в львиной и тигровой шкуре, организовывали русский бунт, меняли конституцию, возрождали честную и справедливую систему выборов, устраивали второе пришествие Иисуса Христа.

– Вы сами перечислили мои достижения. Среди российских писателей мне нет равных. Тем более что я писала так смело, что ожидала ареста после издания книги о госперевороте, изменении конституции, ограничении президентской власти. Но оказалось, что мой сценарий пришёлся по вкусу Кремлю. И моя книга появилась в продаже в крупнейшем российском издательстве электронной литературы. А один из известных госдумовцев прислал мне письмо с пожеланием творческих успехов.

– Писатели, пишущие на русском, не востребованы. Вы сами об этом знаете. Переходите лучше в соцсети.

– Вы, блин, провокатор! Мои книги – это художественные произведения, в которых, как это положено указывать, все герои и события являются плодом фантазии автора. Но если бы я выкладывала всё это в соцсетях, меня привлекли бы по ряду статей главы 29-ой Уголовного Кодекса РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства». А у меня 4 кота и 6 собак.

– Никто Вас не собирается привлекать!

– Вы имеете в виду – на обиженных воду возят?

– С Вас 1333 рубля, – прервала наш ток кассирша.

– Что-о? Это развод! Я математик! По моим подсчётам – 910 ре.

– Проверьте чеки.

– Я имею в виду не чеки, а фейковые ценники. Ладно, впредь буду умнее. Убирайте цыплёнка.

После того, как из оплаты за корзинку продуктов убрали грузинское национальное блюдо, стоимость снизилась на 330 ре. Офигевшая от разговора с владельцем миттельшнауцера, я не сразу врубилась. На ценнике была указана стоимость 174 ре за килограмм. Вес цыплёнка кило двести. Значит, стоил он двести ре с копейками. Однако, не став раздувать скандал, я сунула кассирше наличные.

– Что Вы мне полтинник суёте? С Вас тысяча!

– Извините, распереживалась от того, что и премию не дадут, и голодная останусь. На голодный желудок даже собака кусает хозяина.

– Дадут Вам, дадут! – утешила меня кассирша. – Правда, может быть, в другой жизни.

– Тыц – пиздыц, моя радость, – приветствовал меня муж. – Что с тобой?! На тебе лица нет.

Я почувствовала, что на меня накатило. В меня вселился бес. По другому я бы не смогла охарактеризовать состояние, когда гнев шагает впереди ума. Я била посуду, чужим голосом выкрикивала незнакомые мне самой, но когда-то услышанные ругательства типа оцум-поцум (кажется, это означает «нах» на жаргоне одесских евреев). Рыдала, билась в истерике, изо рта шла пена…