Андреа Лоренс - Притворись моим парнем

– Я думала, все уже серьезно, что мы скоро обручимся и будем жить вместе… делать все, что делали другие пары вокруг меня. Но я ошибалась. Он постоянно работал – или говорил так. Утверждал, что работа адвокатом требует серьезных временных вложений. Я думала, он хочет создать финансовую подушку для нашего будущего, но ему было достаточно настоящего.

– Он встречался с другой.

– Бинго. Я была в статусе официальной девушки, но на самом деле у него их было три, работа была просто прикрытием. Не знаю, нравилось ему жонглировать или он просто не мог определиться и решить, с кем бы ему действительно хотелось быть. В конце концов я узнала правду и вызвала его на разговор. Все, что я услышала в ответ, – что он не готов к серьезным отношениям.

– Разве он не сказал при встрече, что обручен?

Ему было больно смотреть на Харпер, сгорбившуюся над своим бокалом. Руки чесались хорошенько стукнуть Квентина за то, что он так обошелся с этой красивой уверенной женщиной.

– Да. И берет свою пассию в Ирландию. Теперь ты понимаешь, почему я не могу отправиться одна? Не могу видеть его с невестой, находясь в том положении, в котором я есть. Мне почти тридцать. По большей части я довольна своей жизнью, но надо признать, не так я себе это представляла. Уверена, все смотрят на меня и считают, что я просто грустная одиночка.

Себастьян понимал, он и сам сталкивался с общественным мнением. Харпер отчаянно билась в попытках сохранить лицо, тогда как он просто зарылся в свои исследования, блокируя окружающий мир. Его вполне это устраивало, но было понятно, что рано или поздно ситуация изменится и избегание перестанет работать. Как и выстроенная на лжи пирамида Харпер может пошатнуться. Не хотелось бы, чтобы это произошло из-за него.

– Я очень постараюсь быть парнем, о котором ты всегда мечтала.

– Ты первая. Я предпочитаю сидеть в проходе, если ты не против.

Харпер кивнула и поднялась на борт частного самолета. С первого взгляда она поняла, что «боинг», забронированный отцом Виолетты Лукасом Ниарчосом, не похож ни на один из виденных ею раньше самолетов. Вместо салона первого класса она увидела пространство с баром; вращающиеся кресла и диваны приглашали присесть за столики и посмотреть телевизор. Слева виднелась дверь в офис, где Лукас уже разговаривал по телефону перед открытым ноутбуком.

Стюард с улыбкой поприветствовал их и провел через холл. Правее они заметили комнату, способную вместить порядка двадцати человек. Каждое кресло было обито кожей верблюжьего цвета и на всякий случай оборудовано ремнем безопасности. Впрочем, у Харпер не было ощущения, что в этом салоне можно пережить турбулентность.

– Мы словно в президентском самолете, – прошептал ей на ухо Себастьян, пока они шли мимо полностью обставленной спальни, двух огромных ванных с душами и кухни. – Ты привыкла путешествовать именно так?

– Нет. Я привыкла к старому доброму первому классу, если только мы не летим с семьей на корпоративном самолете. Он удобный, но вмещает всего восемь человек. И там нет спальни. Или офиса. Или коктейльной зоны. Моя семья богата, но не сказочно.

– Хорошо. Не уверен, что выдержал бы сказочно богатую девушку. Рад, что для нас обоих это первый опыт.

Наконец они дошли до традиционного салона с креслами – по шесть в каждом ряду, разделенных двумя широкими проходами. Каждое место оснащено собственным телевизионным экраном, одеялом, подушкой и кнопками для управления сиденьями. Гостей ждали приветственные бокалы шампанского, клубника в шоколаде с инициалами жениха и невесты из съедобного золота и рукописные именные открытки.

Виолетта явно планировала запоминающуюся свадьбу.

Их места были на тринадцатом ряду из шестнадцати, практически в самом конце, и Харпер устремилась вперед через суетящуюся толпу. Квентин не шутил, когда называл эту свадьбу событием года. Люди мечтали получить приглашение, но список гостей был ограничен до ста человек.

Харпер казалось, что она знает практически каждого на борту – разве что за исключением небольшого количества друзей и членов семьи жениха, Айдана. Место Квентина тоже было в конце, он сидел рядом с привлекательной брюнеткой, казавшейся несколько юной для него. Впрочем, Харпер могла быть пристрастной.

– Мы пришли.

Через проход от них, в центральной секции, сидели Эмма и Джон. Харпер постаралась проигнорировать пристальный взгляд подруги, которым та изучала Себастьяна, и побыстрее убрать сумку и пальто в верхний отсек.

– Давайте знакомиться. – Эмма не дала Харпер даже сесть.

Девушка выжала из себя улыбку.

– Себастьян, это мои добрые друзья, Джон и Эмма Флинн. Я работаю в компании Джона, «Флиннсофт». Ребята, это мой молодой человек, Себастьян Вест.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Приятно познакомиться. Харпер рассказывала, как ей нравится ее работа. Уверен, это во многом благодаря тебе, Джон.

С трудом скрывая удивление от слов Себастьяна, Харпер поспешила занять свое место. Внезапно она заметила у окна маленький белый конверт со своим именем, написанным печатными буквами. Харпер завертела головой, пытаясь понять, кто бы мог подложить его, но никто не обращал на нее внимания.

Пока Себастьян убирал свою сумку, Харпер открыла конверт и вытащила оттуда листок бумаги с коротким рукописным текстом.

«Я знаю твой маленький секрет. Если не хочешь, чтобы все узнали правду, не хочешь поставить под угрозу наследство, то сделаешь, как я скажу. По приезде в Ирландию ты отправишься в банк и снимешь со счета сто тысяч долларов. Потом положишь их в конверт и завтра к обеду оставишь на стойке регистрации на имя „Б. Майлер“. Опоздаешь, и я превращу твою жизнь в сплошную головную боль, Харпер».

Она несколько раз перечитала записку, пытаясь уловить смысл, но не могла. Сердце стучало так, что она не слышала ничего, кроме собственной паники. Фантастический самолет со всеми его пассажирами словно и не существовали.

Это шантаж. Ее шантажировали.

Но как?

Харпер тщательно все скрывала, и даже близкие друзья и семья не знали о ее финансовых сложностях. Она хранила эту тайну восемь лет, прилагая все усилия, чтобы концы сходились с концами. Скоро ее день рождения, а с ним и следующая выплата, которая решит все проблемы. Себастьян первый заметил что-то необычное в ее поведении, и Харпер поделилась с ним небольшим кусочком информации, но это был единственный человек, которому она рассказала.

И все же кто-то узнал ее секрет, и это проблема.

После рождения Харпер и ее брата дедушка создал для них трастовый фонд. В его рамках предполагалось две выплаты: два миллиона на восемнадцать лет и двадцать восемь – на тридцать. До тридцатилетия Харпер оставалось всего несколько недель, она уже практически добежала до финиша. Но ее глупое поведение в юности могло поставить все под угрозу.