Малка Дворкина - История одной жизни

А в душе она никогда не поймет ее, взрослого и здорового человека, который мог так обращаться со слабым ребенком, который ни в чем не виноват, а вынужден терпеть унижение и не может ни объяснить, ни доказать, что его физическая слабость – не симуляция, а неспособность делать то, что могут другие. Она ходила, на первый взгляд, как все, но было что-то неуловимое в ее походке, как взмах крыла, что если очень-очень приглядеться, то можно было подметить что-то, но не понять, что именно!

Впрочем, справедливости ради, можно сказать, что и родители Маши не понимали и откладывали на потом выяснение физической слабости дочери. Они не могли поверить: то, что отличает их дочь от других, является неизлечимой болезнью, которая внесет свои коррективы в дальнейшую судьбу девочки. Когда впервые Маша узнала о своем диагнозе, она испытала шок. Ей пришлось навсегда распрощаться со своими тайными мечтами о танцах и многом другом. Но ее тяготило, что об этом нельзя было рассказывать никому, потому что это означало ущербность…

Может быть, благодаря тому, что она узнала о своей болезни в столь юном и переходном возрасте, ей было до конца не понять последствия этого события. У нее впереди была целая жизнь, чтобы научиться скрывать это обстоятельство и приспособиться к жизни с трудностями и ограничениями.

Принятие мысли о некой «ущербности» займет у нее практически половину жизни, и только спустя многие-многие годы, убедившись в своей привлекательности и обаятельности, она поймет, что этот недостаток не имеет никакого значения, несмотря на постоянные косые взгляды. Но для того, чтобы это произошло, она будет вести работу над собой, каждый раз убеждая себя, что это всего лишь оболочка, бренная и несовершенная оболочка, а внутри нее должен быть целый мир… в который хотелось бы заглянуть.

В то время она была еще глупым подростком, мнительным и впечатлительным, поэтому, как все девчонки ее возраста, несмотря ни на что, влюблялась беспрерывно и каждый раз навсегда, но «любови» заканчивались быстро и безрезультатно. Как любой ребенок в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, она мучилась и страдала по всякой ерунде, металась в поисках истины и смысла жизни, придумывала всякие страдания и вообще познавала мир взрослых глазами девочки, начитавшейся романтических книг и имеющей перед собой пример «идеальных» родителей. Она читала много, беспорядочно и взахлеб, проводя время с большим удовольствием за книгой, нежели с девчонками на улице.

В те годы она жила в своем идеальном мире, который нарисовала для себя сама. И идеализировала все! Она, как Дон Кихот, была готова бороться с ветряными мельницами, совершенно не понимая, что жизнь – это такое хитросплетение чувств, обстоятельств и поступков, что ни о чем нельзя подумать однозначно и ничего нельзя оценить однозначно, потому что самое трудное – это понять, познать и принять, а для нее – поверить в себя…

На тот момент она была несуразным, угловатым подростком с двумя маленькими худенькими косичками, длинным носом и не очень ровными зубами. Она страшно стеснялась себя и ненавидела за внешнюю непривлекательность, поэтому ей хотелось родиться мальчишкой. Ей казалось, что с ее болезнью мальчишкой жить легче и проще…

А время тогда было замечательное: люди верили в идеи социализма, честь и совесть были важны и обязательны, дети воспитывались на идеях равенства и братства. И это были не просто слова! Подростки собирали макулатуру, лечили деревья, бездомных кошек и собак, гордились своей страной и готовы были сражаться за свою Родину. И никому из ребят не приходило в голову прикинуться больным, если ты здоров, чтобы не служить в армии. В воздухе летал дух патриотизма, и это касалось всех!

Самое удивительное началось, когда она перешла в старшие классы и, незаметно для себя, стала превращаться из гадкого утенка в прелестного лебеденка. В старших классах ее постигла первая юношеская любовь, воспоминания о которой пройдут спустя годы, уже после окончания школы. Естественно, это был ее одноклассник, симпатичный и воспитанный мальчик.

Первые чувства всегда бывают самыми чистыми и непорочными, и ее первая любовь была такой, когда взгляд на него ввергал ее душу в смятение, когда мысли были заняты только им, когда сердце билось, как ей казалось, только для него, когда не было большего счастья, чем видеть, слышать, стоять рядом и пусть не получать ничего взамен, что бы ей хотелось, но быть самой счастливой девочкой на земле. Она звонила ему по телефону, якобы спросить про уроки, а на самом деле – просто услышать его голос. Их разговоры ни о чем давали ей ложную надежду, что он, возможно, полюбит и поймет ее чувства, но этого не произошло. Так часто бывает в подобном возрасте.

Столь сильные и невинные чувства можно испытывать только в юности, когда влюбляешься впервые, когда душа чиста и наивна, когда сердце открыто и светло и нет жизненного опыта.

В последнем классе она переведется из своей школы в пре стижную московскую с творческим уклоном. Это благодаря стараниям мамы. Ситуация складывалась угрожающе: учительница по математике имела зуб на Машу и хотела оставить ее на второй год, ставя одну двойку за другой. Чуть лучше обстояли дела по физике, спасали русский язык, литература, история и другие гуманитарные предметы.

Трудно понять, почему у Маши так складывалась ситуация в школе, она не была худшей из учеников, ее нельзя было назвать хулиганкой или глупой, но то, что она любила, у нее получалось легко и просто, а то, что она не любила, не получалось вообще. Она производила впечатление спокойной и где-то даже забитой девочки, но на самом деле была с характером, строптивым и решительным.

Маша не перестала общаться с одноклассниками, несмотря на то, что не училась с ними, она также, как и раньше, проводила свободное время в их веселой компании, устраивала вечеринки дома, под радостным покровительством бабушки, которая продолжала ее пестовать.

Она была очень влюбчива, приписывая зачастую мальчикам, а потом и мужчинам, те качества, которых у них не было и в помине! Понимание мужской природы и умение распознавать ее придет спустя многие-многие годы, а сейчас она стояла в начале своего жизненного пути, не зная мужской подлости и низости.

В московской школе у Маши сложились отношения не только с детьми, но и с учителями. Правда, учеба носила условный характер, так как школьники были увлечены творчеством, и с утра до позднего вечера кто-то пел, а кто-то танцевал. Оставалась маленькая группа детей, так называемых блатных, которые тоже делились на две подгруппы: те, кто совсем не учился, так сказать, по статусу, и те, кто учился лишь бы как. Школа действительно была интересной, с какой-то особенной атмосферой! Учителя были глубоко образованные и интеллигентные люди, относящиеся к ученикам с пониманием и снисхождением, поэтому, наверное, Маше удалось окончить школу хорошисткой.