Вера Радостная - Со мной будет Нике!

Машина свернула, но скорость не снизилась, и Нике продолжала упрекать себя за то, что села именно в эту машину. Ей было дурно, она задыхалась, кружилась голова. От ветра навернулись слезы.

Бросив случайный взгляд на Нике, водитель опустил ногу на тормоз. Они поехали медленнее.

– Кстати сказать, меня зовут Луиджи, – подал голос водитель, выводя девушку из транса.

– Прежде чем сесть за руль, надо научиться водить, – заорала она в ответ. – Разве можно так ездить? У меня чуть сердце не остановилось!

– Ты сама сказала давить на газ!

– Я сказала давить на газ, а не выключать систему мозгового контроля.

– Все системы у меня в полном порядке.

– Я рада слышать, – её слова уносил ветер. – Ты всех так катаешь или специально для меня старался?

Луиджи ещё снизил скорость.

– Я не водитель автобуса, чтобы осторожничать, – сказал он.

– Да, с такими успехами тебя водителем никуда не возьмут… Укладка насмарку…Не хватало ещё, чтобы тушь из-за слез потекла… Трудишься, наверное, – Нике оглянулась по сторонам, – в душном офисе, с бумажками возишься. Но стоит выйти за дверь, отрываешься на всю катушку.

– Вообще-то я гонщик, – глядя на дорогу, прервал её Луиджи.

Нике отвернулась. Она попадала и не в такие глупые положения, поэтому смущение немедленно прошло, и она нашлась, что ответить:

– Если ты с такой скоростью ездишь на гонках, это не означает, что надо так кататься по жизни. Ко всему надо относиться с умом.

– Я не знаю твоего имени.

– Нике.

– Нике, у тебя неправильное представление о профессии гонщика. Я умею везти машину мягко и плавно, но когда в салон залетает девушка, кричащая, чтобы я давил на газ, я прикладываю всё гоночное умение и еду очень быстро, чтобы ей помочь. Куда тебя подвезти?

– Останови здесь. Мне недалеко до дома. У меня совершенно нет представления о гонках, – пробормотала девушка. – Но всё равно спасибо. Я, правда, тебе очень благодарна.

Автомобиль остановился.

– Что это за доска, Нике?

– Сам ты доска! Доска по имени «Луиджи». Это моя картина. Я великая художница!

– Здóрово, можно посмотреть?

– Нет. Ты не оценишь, она никому не нравится, – шмыгнула носом Нике.

– Но мне любопытно, пожалуйста, – попросил Луиджи. – Разве великие художницы могут рисовать плохо?!

Нике осторожно достала картину, положила на капот, и Луиджи удивленно поднял брови.

– На мой взгляд, мрачновато, – сказал он.

– Ничего она не мрачная. Философская. О смысле жизни.

– И что эти черные пятна говорят о нем?

– Они говорят, что ты совершенно бестолков в живописи!

– Что же, тогда действительно эти пятна во многом разбираются.

– Извини за грубость, мне нелегко дается критика, – она, волнуясь, терла руку.

– Не принимай близко к сердцу, я же не специалист. Пожелай мне удачи, Нике. У меня скоро гонка.

– Да прибудет с тобой победа Нике, – с вдохновением проговорила она. – Уверена, мое пожелание принесет удачу.

– Хорошо бы, а то на моей машине победить можно только при очень большом везении. Не то чтобы у нас была плохая техника. Мы постоянно работаем, совершенствуем машину, но бюджет, увы, не тот, и команды покруче легко обходят нас. Мне бы чуть-чуть удачи, и я, правда, был бы счастлив.

– Гонки много значат для тебя?

– Да. Но и твои картины значат для тебя не меньше. В этом нет ничего странного.

– Наверное. Я желаю тебе большой удачи, Луиджи. Прощай, – отвернулась она.

– Никогда не говори человеку «прощай». Звучит как-то грустно.

Нике улыбнулась. Обняв картину, она пошла своей дорогой. А Луиджи укатил на тесты новой подвески 1 1 Деталь гоночного автомобиля. .

Девушка зашла в дом. Она позвонила в квартиру соседки, и ей открыла синьора Мария.

– Как всегда? – спросила она.

– Нет, хуже, чем всегда. Сегодня я потеряла не только ключи, но и… да что скрывать, видимо, последнюю надежду на продажу картины.

Донья Мария выдала ей запасной комплект.

– Ты ещё молода, все у тебя впереди. Но надо быть внимательнее, Нике. Вечно ты всё теряешь.

Нике пошла к себе. Не успела она открыть дверь, как оттуда вылезла большая кошачья морда. «Здравствуй, милый Феликс», – сказала она коту, подняла и прижала его пушистое тельце. Толстый, здоровый, очень мохнатый, он блаженно замурчал и схватился за плечо хозяйки. Нике его обожала. Феликс нежно прижался к ней всем телом. Он тоже её обожал. Нике поставила картину, села на диван и посадила кота на колени. Тот развалился на спине, положив передние лапы себе на пузо. Девушка грустно осмотрелась вокруг и легла. Феликс перебрался к ней на живот и, свернувшись калачиком, засопел.

У Нике начиналась мигрень. Невезение и неудачи полностью лишали её сил. Ничего не получалось, несчастья сыпались на голову, слишком откровенно, и она уже готова была сдаться.

Ей вспомнился Альберто. Они вместе учились в художественном колледже. Его родители были художниками, что служило главной причиной его поступления, но в то же время мешало ему реализовать себя полностью. Он рос дерганным, нервным и вспыльчивым, шугался людей, в общем, жил в мире, созданном рисунками.

Из-за застенчивости Альберто преподаватели его не жаловали, студенты не замечали, и Нике бы, наверное, тоже не заметила, если бы он не вытащил её из закрытой аудитории посреди ночи. Альберто был толстоват, поэтому то, как он залезал через окно, а потом тащил на себе заплаканную Нике, она не забыла бы никогда и была ему очень признательна.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Деталь гоночного автомобиля.