Хелен Брукс - Испанский любовник

– Ты не будешь скучать без меня, Джорджи? – Мэт прикоснулся к ее щеке. – Я попросил Флору принести тебе еду через полчаса. За это время ты успеешь принять душ и переодеться.

– Спасибо.

Сейчас было совсем не время размышлять о том, как сексуален Мэт, но именно здесь, в Испании, он выглядел в десять раз более чужим и в сто раз более опасным.

– И, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Мне нравится осматривать незнакомые места. К тому же я приехала сюда, чтобы помогать тебе, а не мешать.

– Моя pequena. [1]

Мэт наклонился и губами коснулся ее горящей щеки. Это так взволновало Джорджи, что она забыла спросить, что значит «пекенья». Он еще раз улыбнулся и вышел из комнаты.

Минуту Джорджи стояла без движения, затем неуверенно обошла комнату, открыла балконные двери и, скинув туфли с затекших ног, вышла наружу.

Впитавшая солнечное тепло кафельная плитка приятно согревала босые ступни. Узорчатые решетки балкона были покрыты бугенвиллями и вербеной. Пахло лимоном. От этой красоты у Джорджи захватило дух. Налюбовавшись вдоволь тропическим садом, она неохотно вернулась в дом.

Комната, в которой ее поселили, своим великолепием не уступала саду. Собственно, это была не одна комната, а целая анфилада. Гостиная, в которой сейчас находилась Джорджи, была размером в половину дома Роберта. В ней стояли два двухместных дивана бледно—розового цвета, книжный шкаф из сосны, маленький письменный стол со стулом, телевизор, видео и бар со встроенным в него холодильником. Гардины на окнах, в тон диванам, тоже были розовыми. В спальне основным цветом был кремовый. Изысканная ванная комната была отделана кремовым мрамором.

Мэт рассказывал Джорджи, что таких анфилад на этом этаже четыре. Столько же – этажом выше. Восточное крыло дома было отдано слугам. Там располагались их квартиры, гаражи и просторные конюшни. В западном крыле размещались личные апартаменты Мэта. Он обещал Джорджи, что позже сам их покажет.

От изобилия комнат и их великолепия у девушки закружилась голова. Но это было еще не все. За западным крылом дома были построены новые конюшни. На территории поместья имелся внушительных размеров бассейн и теннисные корты. Пораженная этой роскошью Джорджи спросила себя:

«Что ты здесь делаешь, малышка Джорджина Миллет из Севеноукса? Тебе здесь не место».

Прижав к груди сжатые в кулаки руки, Джорджи долго осматривалась вокруг. Ее охватила паника. Дом Мэта в Англии был прекрасным, но он не выдерживал никаких сравнений с испанским домом. Раньше она даже предположить не могла, насколько Мэт богат и могуществен.

Собравшись с мыслями, Джорджи немного успокоилась. Мэт всегда оставался Мэтом. Она узнала его еще до того, как увидела это поместье. Он всегда был самим собой. Да, он богаче, чем она рисовала себе даже в самых смелых предположениях. Джорджи вздохнула. Но этот человек еще недавно сидел в маленькой столовой Роберта и смеялся вместе с его детьми. Она любила его. Она не могла ничего с этим поделать, хотя понимала, как безнадежно ее положение. Мэт был необычным человеком, и его богатство здесь ни при чем. Даже будучи последним бедняком, он все равно оставался бы исключительной, сильной личностью. Мэт де Капистрано это Мэт де Капистрано, и этим все сказано. В него просто невозможно не влюбиться.

Джорджи стояла в душе под теплыми ласковыми струями воды. Они освежали и успокаивали ее.

Накинув махровый халат, который висел в ванной комнате, Джорджи услышала стук в дверь. Она откликнулась, вышла в гостиную и взяла из рук горничной поднос.

На подносе было столько еды, что ею можно было накормить целый взвод солдат. Холодная говядина, ветчина, листья салата, пирожные, рубленые яйца и помидоры.

– Вы очень любезны, но я никогда не смогу столько съесть, – сказала Джорджи.

– Си, си. Не беспокойтесь, сеньорита. Сеньора Флора… она всегда давать много… расьонес – как это у вас называется? – закуски, си? У сеньора де Капистрано хороший аппетит.

– Я надеюсь, она не обидится, если я не съем все. – В знак благодарности Джорджи кивнула.

Надев широкие льняные брюки и голубой топ, она немного поела, выпила бокал красного вина и, взяв в руки поднос с несъеденными закусками, спустилась по массивной лестнице.

Внизу она встретила Пилар. По лицу испанки Джорджи сразу же поняла, что, взяв с собой поднос, совершила непростительную ошибку. С улыбкой она передала поднос горничной, сообщила, что идет гулять по поместью, и быстро удалилась. Это ее первая, но не последняя оплошность. Конечно же, она не знает, как следует себя вести! Она совсем не подходит Мэту. Она не похожа на тех женщин, с которыми он привык общаться.

В саду Джорджи остановилась и еще раз посмотрела на дом.

«Какой он красивый!» – с восторгом подумала она. Ажурные железные решетки, теплые медовые оттенки каменных стен, малиновые, лиловые, белые цветы на балконах.

Джорджи долго бродила по поместью. Ей повстречались два садовника. Ее появление не удивило их. Они явно были предупреждены и поздоровались с ней, назвав по имени.

Прогулка утомила Джорджи, и она присела на одну из старинных деревянных скамей фруктового сада. Вдруг она услышала, что кто—то зовет ее, обернулась и увидела стремительно приближающегося Мэта.

– Как мама? – с тревогой спросила она.

– Все могло быть гораздо хуже. – Не успела Джорджи опомниться, как его крепкие руки обняли ее за талию. – Ты похожа на летние цветы, такая же свежая, такая же красивая, – пробормотал он, пряча лицо в ее волосах.

Она не была уверена, что это можно назвать дружеским жестом. Не в состоянии сопротивляться, Джорджи на мгновение замерла в его объятиях, затем, немного отстранившись, спросила:

– Что сказал врач? Она поправится?

– Си, си, – закивал Мэт. – Извини, Джорджи, я сегодня весь день говорил по-испански. Да, она поправится, я не сомневаюсь, но ей нужна операция. Я уже договорился с врачом. Сегодня вечером он прилетит из Штатов, а завтра утром осмотрит ее.

– Ты уже договорился?

«Вот что могут большие деньги», – подумала Джорджи.

– Он отличный врач и мой друг. Мама знает его и доверяет ему. Сейчас очень важно, чтобы она была спокойна и уверена.

Джорджи кивнула.

– Она хотела бы познакомиться с тобой.

Мэт крепко обнимал Джорджи, не замечая ее попыток освободиться.

– Вот как? Значит, ты сказал ей обо мне? – спросила она.

Слова давались ей с трудом.

– Да, я сказал ей о тебе, Джорджи. – Глаза Мэта сузились и стали похожи на черные щели. – Я сказал ей, что ты сестра Роберта и что мы друзья. Ведь это так, правда?

– Конечно, – ответила Джорджи.

Ее душа мучительно сжалась, но она сказала себе:

«И ничего больше, ничего больше. Ты сама знаешь».