Сонда Тальбот - Встретимся в полночь

Вик догадалась, о чем он хочет поговорить с ними, и заранее поняла, что она проиграет. Конечно же, ее рассудительные друзья поддержат Карри.

– Мне хочется, – продолжил Карри, – поехать с ней в Пингтон. Там мы узнаем о состоянии Эмиса и опросим соседей. Вдруг, кто-нибудь из них знал, что Эмис бил свою жену? Потом мы вызовем моего адвоката и обсудим с ним все детали. Чтобы в любой момент быть готовыми к нападению. Конечно, есть еще один вариант… Я увезу ее во Флориду, и там она поживет до выяснения обстоятельств дела…

– Я ее увезу, – передразнила его Вик. – Ты хотя бы спросил моего мнения? Я опять оказываюсь в роли маленькой дочки, а ты – моего заботливого папаши.

– Вик… – вздохнул Карри. – Иногда я ненавижу твое упрямство. И иногда ты действительно ведешь себя, как маленькая девочка… Пойми, я не хочу тебя унизить или обидеть. Напротив, я изо всех сил пытаюсь помочь тебе. А ты…

– Хорошо, – сдалась Вик, не дожидаясь резюме друзей. Зачем? Она заранее знала, что они скажут… – Я поеду в Пингтон.

На радостях Карри заграбастал ее в объятия и крепко поцеловал в щеку. Вик покраснела. От его прикосновений у нее по коже побежали приятные мурашки, а внутри стало так щекотно, будто там было много-много маленьких птичьих перышек. Ну почему ему обязательно нужна причина, чтобы коснуться ее, приласкать? Почему он не делает этого просто так, как обычно поступают возлюбленные?

Карри зашел за Вик утром и обнаружил, что она все еще спит. Фрэд Миглс не смог разбудить дочь, как ни старался.

Наверное, ей снова снились кошмары, подумал Карри. Наверное, она опять дрожала от страха и одиночества в своей комнатке… Впрочем, и он спал плохо. Не мог заснуть, все время думал о том, как поговорить с Вик, как рассказать ей правду… Но ответа на свои вопросы по-прежнему не нашел. Маленький глупый страх подтачивал его изнутри.

Чего он боится? Почему не может довериться ей? Ведь если она его любит, то непременно поймет. Но любит ли? Вот в чем вопрос. А он никогда не говорил с ней об этом…

Так что тебе мешает? – еще и еще раз спрашивал себя Карри. Поговори, ведь это так просто… Но разве он может говорить с ней о любви, если она до сих пор не знает главного…

Услышав голос Карри, Вик все-таки проснулась. Она быстро собралась, позавтракала, и через полчаса они уже сидели в автобусе.

– Какая ты быстрая, – улыбнулся ей Карри. – А я-то думал, что все девушки собираются очень долго и часами крутятся перед зеркалом.

– А у тебя был большой опыт общения с девушками? – поинтересовалась Вик.

– Сказать по правде, не очень… У меня было три девушки. И все меня бросили.

– Не может быть! – искренне удивилась Вик. – Но почему? Ты же умный, добрый и красивый…

– Может быть, потому что добрый, – усмехнулся Карри. – Девушки ведь любят «плохих парней»?

– Неправда, – горячо возразила Вик. – Мне нравятся хорошие.

– Получается, ты исключение. Что ж, мне повезло…

– Ты о чем?

– Да так, ерунда, – прищурился Карри. – Всего-навсего о целой жизни, которую я проведу в обществе девушки, которой нравятся хорошие парни…

Целой жизни? И что ей думать о таком заявлении? Шутит он или говорит серьезно? Наверное, она никогда этого не поймет. Целая жизнь… Сейчас она кажется Вик такой долгой и прекрасной…

Но какой она покажется, если ей все-таки не удастся выйти сухой из воды? Какой тогда будет ее жизнь, проведенная в серых стенах тюрьмы? Перед Вик тут же возник образ пингтонской тюрьмы: мрачного здания, навевающего мысли о смерти… Вик плотно закрыла глаза и тряхнула головой, пытаясь отогнать видение. Нет. Ни за что. Только не это…

– Вик, девочка, что с тобой?

– Да так, ничего. Просто глупость…

Поездка в Пингтон была не напрасной. Вик и Карри удалось поговорить с соседями Аннабель. Двое – молодые супруги Эшбруд – даже согласились выступать на суде со свидетельскими показаниями. Если это, конечно, понадобится. Они неоднократно слышали крики миссис Гэдсток, мольбы о пощаде, звуки бьющейся посуды и громких рыданий. А на следующее утро Аннабель выходила в соседний магазин с плохо замаскированным «бланшем» под глазом.

– Мы обязательно выступим на суде, если это будет нужно, – уверил Вик мистер Эшбруд. – Мы так долго выносили эти скандалы… Жена очень жалела бедняжку и даже предлагала ей помощь. Но миссис Гэдсток всегда отказывалась. Наверное, боялась навлечь на себя еще больший мужнин гнев…

– А вы случайно не видели мистера Гэдстока в тот день, когда погибла моя сестра? – спросила Вик. – Может быть, вы слышали что-то… Шум, крики, скандал?

– Сложно сказать сейчас… – Мистер Эшбруд задумался. – Впрочем… Да. Они поссорились, а после этого громко хлопнула дверь. Я подумал, кто-то из них ушел из дома. Теперь понимаю, что ваша сестра…

– И больше ничего? – поинтересовался Карри.

– Боюсь, ничего. – Мистер Эшбруд развел руками. – Увы, я рассказал все, что знал. Кстати… – прищурился он. – Я помню кое-что еще о том дне, когда мистера Гэдстока увезли в больницу. – Вик похолодела. Неужели он видел ее?! – К нам в подъезд заходила какая-то женщина. Пожилая, но очень привлекательная… Она была взволнована, поднялась этажом выше нас. Но, честно говоря, не знаю, в какую именно квартиру она направлялась. И еще был мужчина. Его я точно видел раньше… Он был тоже немного не в себе… Пожилой мужчина с каким-то тревожным взглядом… И он тоже поднимался наверх…

– Да, интересно… – с облегчением произнесла Вик. Слава богу, она не встретилась с этим соседом-всезнайкой…

Когда они с Карри вышли на улицу, Вик хлопнула себя по лбу:

– Ну конечно же! – воскликнула она. – Я тоже видела эту женщину! Мы встретились на улице, после того как я… Мне еще показалось, что мы где-то виделись с ней раньше. Но потом я списала все на свою больную голову… Она действительно была очень красивой и…

Закончить Вик не успела. Чья-то рука вцепилась ей в руку, и она услышала звук защелкивающихся на запястье наручников.

– Мисс Виктория Миглс. Вы арестованы. По закону вы имеете право хранить молчание до того, как появится ваш адвокат.

Серые, мрачные, угрюмые своды пингтонской тюрьмы. Крошечная каморка с приглушенным светом. Тихий звук – словно сонное бормотание – это кто-то из заключенных в соседней камере напевает какую-то арестантскую песенку:

Вик слушает эту песенку в который уже раз. Наверное, ее сосед никогда не замолчит… Как будто в этой песне – последняя его связь с миром, отчаянная попытка напомнить о себе… «И, глядишь, тебя забыли…» Не случится ли такое и с ней? Не забудут ли ее? Что, если Карри не выполнит свое обещание?