Барбара Босуэлл - Проделки близнецов

– Как выяснилось, теперь я большую часть своего времени буду проводить в Харрисберге, по крайней мере пока не пройдут ноябрьские выборы, – сказала Кейла с мягкой улыбкой. – Видите ли, во время уик-энда я…

– Я так рада, что вы здесь, и я могу сообщить новость вам лично, – возбужденно перебила Элена. – Сегодня, немного раньше, мне был очень странный телефонный звонок, и я узнала совершенно поразительную новость. Мы провели пол-утра, пытаясь выяснить, откуда исходит эта информация, чтобы понять, правда ли это. И это оказалось правдой!

– Что же это, Элена? – спросила Кейла. Она нисколько не была обескуражена тем, что Элена не проявила интереса к ее рассказу об уик-энде; она хорошо изучила манеру поведения кандидатов. Их очень мало интересует то, что не связано с развертыванием их собственной кампании.

– Дейв Уилсон не намерен баллотироваться для повторного избрания. Он даже не хочет, чтобы его имя вносили в список для первичного голосования. Он уступает поле деятельности мне! – воскликнула Элена. – На сегодняшний день нет никого, кто собирался бы выдвинуть свою кандидатуру против моей.

У Кейлы отпала челюсть.

– В чем же дело? Я даже не рискую делать предположения. Никогда бы не подумала, что он может так просто отказаться от борьбы.

– В тебе, Кейла! – с воодушевлением воскликнула Элена. – Я уверена, что ты являешься причиной, по которой он прекращает борьбу. Пошли слухи, что я наняла консультанта из Вашингтона, и Уилсон просто запаниковал. Видимо, он сообразил, что его репутация не выдержит той приправленной клеветой атаки на него в средствах массовой информации, которую, как ему известно, способны организовать Диллон и Уорд. И он сошел с дистанции!

– Но я больше не работаю в этом агентстве, – возразила Кейла.

– Конечно, мы-то в курсе, но ты знаешь, что такое сплетни и как быстро они распространяются. Очевидно, того факта, что ты там некогда работала, оказалось достаточно. – Элена ликовала. – Неудивительно, что Уилсон прекратил борьбу. Диллон и Уорд учинили бы над ним настоящую расправу, не стесняясь в средствах и не гнушаясь клеветой, подтасовкой фактов и прочими нечистоплотными приемами. Откуда ему было знать, что мы намерены идти честным путем, просто позволив ужасным фактам его биографии говорить самим за себя.

– Мы бы разоблачили его, – преданно добавил помощник.

– Итак, теперь я, наверное, больше не буду твоим клиентом, Кейла, – с сожалением сказала Элена. – Я была бы рада продолжать с тобой сотрудничать, но ты знаешь, как мы стеснены в средствах.

– Я знаю. И я желаю тебе всяческой удачи в проведении кампании и успешной карьеры, Элена, – тепло сказала Кейла, протягивая руку для пожатия. – Хотя ты теперь и не мой клиент, я надеюсь, мы останемся друзьями.

– На это ты можешь рассчитывать, – экспансивно пообещала Элена. – О, Кейла, а еще ты можешь взять вот это. – Она вручила ей пухлую папку, битком набитую бумагами. – Возможно, когда-нибудь тебе пригодится кое-что из этих материалов.

– Элена, вас ждут три телефонных звонка, – сказал штатный сотрудник, и Кейла поняла, что пора ей уходить. В штабе по подготовке кампании нет места посторонним, а она больше не занималась разработкой политического курса Элены.

Час спустя она, как было договорено, встретилась за ланчем в ресторане Рилло с Кристиной. Ее сестра уже сидела за столиком, когда Кейла явилась с невероятной новостью о решении Уилсона выйти из игры.

Кристина посмеялась, узнав, какую угрозу для судьбы политика представляет ее сестра, которая в состоянии уничтожить оппозицию еще до выборов.

– На прошлой неделе я подала заявление об уходе из ПИТА. – Карие глаза Кристины неожиданно затуманились. – Я работаю до конца этой недели, потом упаковываюсь и переезжаю в Атланту. Мы с Бойдом хотим, чтобы у нас была традиционная июньская свадьба с соблюдением всех условностей – по крайней мере основных из них, – поэтому у меня будет несколько месяцев, чтобы все распланировать для этого и подыскать там себе работу.

– Атланта, – медленно повторила Кейла. – Это так далеко.

– Эй, это мои слова. – Кристина широко улыбнулась. – Ты должна была сказать, как это близко, если вспомнить о самолетах и телефоне. И это правда, Кейла. Ты знаешь, что мы часто будем разговаривать по телефону и летать друг к другу.

– Я знаю. Но какая ирония судьбы: я буду в Харрисберге по крайней мере до тех пор, пока Мэт не победит на выборах – если победит – и не приступит к исполнению служебных обязанностей в округе Колумбия, а тебя здесь не будет.

– Ты собираешься жить здесь, с Мэтом? Я была уверена, что ты настоишь на том, чтобы остаться одной в своей квартире в округе Колумбия, и точно так же я знала, что ему это не понравится.

– Я позвонила сегодня Джолин и велела ей перенести все встречи на четверг и пятницу. У Мэта закончится рабочая неделя, и он сможет поехать со мной в Вашингтон. Я не знаю, что будет с агентством в будущем… Знаю только, что на первом месте у меня будет семья.

Кристина вздохнула с облегчением.

– В таком случае мне, наверное, не придется произносить речь, которую я готовила. О необходимости идти на компромиссы и жертвы и ни перед чем не останавливаться ради любви.

– Мне кажется, вчера я сама произнесла себе эту самую речь, – сказала Кейла и слегка улыбнулась, вспоминая, как это было. Ее глаза расширились, ей в голову неожиданно пришла мысль: – Кристина, раз ты в конце недели уезжаешь из города, может, передашь свою квартиру нам с Мэтом в субаренду?

Один из наших компромиссов заключается в том, чтобы найти другую квартиру в Харрисберге на то время, что мы будем жить здесь. Если бы ты видела теперешнюю квартиру Мэта, ты бы поняла, почему это необходимо.

Кристина быстро согласилась, и сестры обсуждали вопрос о мебели, когда на стол упала тень. Они одновременно посмотрели вверх и увидели Люка Минтира, возвышавшегося над ними.

– «Увертки, уловки, труды и заботы, огонь горит, котел бурлит», – процитировал он без всякого выражения. – Что это вы, колдуньи, замышляете? – Отсутствовали игривая улыбка и дразнящий блеск в глазах, благодаря которым его слова могли бы прозвучать как шутка, а не оскорбление.

Кейла поморщилась. Люк объявил ей войну в день ее свадьбы, но она не ожидала, что он и впредь будет проявлять открытую враждебность. Она решила попытаться тактично заставить его сменить тон.

– Если это шутка, то она мне не нравится, Люк. – Но ее сверкающие глаза не соответствовали ее легкому тону.

– А мне не нравится то, что ты губишь карьеру моего брата, – нанес ей ответный удар Люк.

– О чем ты говоришь? – холодно спросила Кристина. – Ничего такого она не делает.

Люк схватил свободный стул, придвинул и сел за их столик.