Кэтрин Росс - Нянька поневоле

В конце концов, она просто хотела выполнить свою работу.

А Пирс знал об обмане с самого начала, смирился с ним, после чего хладнокровно воспользовался ситуацией. Он еще сказал: «Не играй с огнем – обязательно обожжешься».

Вскинув голову, Кэти заморгала, чтобы сдержать слезы, и на помощь ей пришла злость. Хватит себя жалеть. Она сделала ошибку, вместо разума прислушиваясь к сердцу. Ничего, Пирс Тироун тоже когда-нибудь обожжется.

Она взяла чемодан и вышла из комнаты.

Проходя через детскую, Кэти на мгновение остановилась и взглянула на мирно спавшую Поппи. Кэти наклонилась, нежно поцеловала ее, вдохнув теплый детский запах, и быстро выпрямилась, чтобы ненароком не потекли слезы. Ей будет не хватать Поппи. Взяв чемодан, Кэти торопливо спустилась вниз по лестнице.

Пока она искала на кухне ключи, появился Пирс. От гнева и от сознания его близости она вся напряглась. Взглянув на него, Кэти увидела, что он переоделся в бежевые брюки и кремовую рубашку. Подняв одну бровь, Пирс невозмутимо поинтересовался:

– Ты что-то ищешь?

Кэти ничего не ответила – вряд ли она сейчас могла бы с ним говорить.

– Тебе помочь?

Что-то в его голосе заставило Кэти обернуться.

Пирс стоял, прислонившись к кухонному столу, и с безразличным видом позвякивал ключами от ее машины.

– Где ты их взял? – У Кэти даже дыхание перехватило.

– Там же, где и это. – И он невозмутимо показал ей катушку фотопленки.

– Ты рылся в моей сумке! – звенящим от ярости голосом воскликнула Кэти.

– Не слишком-то приятно, когда вторгаются в твою частную жизнь, правда, Кэтрин? – негромко произнес Пирс и улыбнулся, увидев, как она вспыхнула.

– Какой же ты мерзавец, Тироун!

– Из уст человека, который обманул меня, используя все мыслимые женские уловки для своих низких целей, это звучит как комплимент.

Он был так возмутительно хладнокровен, что Кэти почувствовала желание что-нибудь в него швырнуть. Как же ей хотелось сорвать с Пирса эту маску спокойствия, причинить ему боль! Но она лишь бессильно сжимала кулаки.

– Я знаю, что была не права, Пирс, но ты поступил подло. – Голос у нее дрогнул.

– Просто я играл в ту же игру, что и ты, а в остальном ты виновата сама.

– Отдай ключи. – Кэти попыталась схватить их, но Пирс оказался проворнее и увернулся, тихо проговорив:

– Терпение, Кэтрин.

– Отдай ключи, я тебе приказываю. – Сердце у нее бешено колотилось.

– Ты не в том положении, чтобы приказывать. – Он улыбнулся, после чего положил и ключи, и пленку в карман. – Сначала нам надо поговорить.

– Я тебя несколько раз просила об этом, а теперь не хочу, – решительно произнесла Кэти.

– Значит, ты получила нужную информацию и тебе не придется больше хлопать ресницами.

Она сделала глубокий вдох.

– Я никогда не хлопала ресницами.

В ответ на это он лишь рассмеялся, спокойно открыл духовку и вынул оттуда еду.

– Не знаю, как ты, а я хочу есть.

– Если ты думаешь, что я составлю тебе компанию…

– Что это ты вдруг стала такой привередливой? – Он снял с кастрюльки крышку и заглянул туда. – Немного перестояло, но ничего.

– А кто это приготовил? – раздраженно спросила Кэти.

– Анри. Он очень хорошо готовит.

– Тогда зачем тебе был нужен повар?

– А он мне и не был нужен. Просто я подумал, что чем больше у тебя будет дел, тем труднее будет шпионить.

Она вспомнила, как попыталась вчера приготовить ужин, как отскребала подгоревшие сковородки, и ее с новой силой охватила злость.

– Ненавижу тебя, Пирс Тироун!

– Не строй из себя потерпевшую сторону, Кэтрин, – спокойно ответил Пирс. – Я прекрасно знаю, что еду ты вчера заказывала в ресторане. Весь этот прискорбный эпизод у меня заснят на пленку.

Кэти была поражена. Сощурившись, она спросила:

– То есть как – на пленку?

– Камеры, установленные на воротах, засняли фургон из «Ле Гарден», который приехал в полдевятого. Потом ты оставила ворота открытыми для своего дружка, и он прибыл ровно в восемь сорок пять.

– Значит, ты все знал о Дэвиде еще до того, как он появился на яхте?

– Да. Именно он меня больше всего и разозлил.

– Не понимаю.

Пирс снова закрыл кастрюльку крышкой и обернулся.

– Вся эта история меня очень забавляла, пока я не сообразил, что не ты одна в ней замешана. Думаю, я бы даже согласился дать тебе интервью, и я бы тебе обязательно его дал, если бы ты сказала всю правду с самого начала.

– Нет, не дал бы, – решительно возразила Кэти. – Ты просто хочешь, чтобы на душе у меня стало еще хуже.

– И как, получается у меня?

– Да! – глядя на него, произнесла она. – Что бы ты ни думал, я не собиралась тебя соблазнять… и с Дэвидом Коллинзом я не сотрудничала. А про ворота я просто забыла.

– Мне хочется тебе поверить, но я знаю правду. – С этими словами Пирс приблизился к ней и продолжал: – Ты прекрасная актриса, Кэтрин. Несколько раз у меня было искушение поверить в то, что ты и в самом деле такая честная, заботливая няня.

Тут Кэти внезапно поняла, что ее гнев вдруг начал сходить на нет и атмосфера между ними изменилась.

– А то, что случилось сегодня… Неужели ты и вправду все так хладнокровно… спланировал? Это было… нечестно, Пирс. Ты поступил непорядочно.

– А то, что делала ты, порядочно?

– По-моему, у тебя ледяное сердце.

– А по-моему, у тебя двойная система ценностей. – Пирс провел пальцем по ее щеке. Этот жест был ласкающим и в то же время зловещим – он заставил Кэти вновь вспомнить о наслаждении, которое она испытала в объятиях Пирса. – Так что не надо читать мне нотации. Ты хотела заполучить материал и ради этого была готова на все.

– Перестань, Пирс. – Она попыталась было отстраниться.

– Мне понравилась эта игра, Кэтрин…

– Ну а мне – нет, – резко прервала его она.

Пирс вскинул брови, и его взгляд вновь стал насмешливым.

– Ты хочешь сказать, что не получила удовольствия сегодня?

Его медовый голос и искорки в глазах переполнили Кэти негодованием. Как он может вот так над ней насмехаться? У нее все-таки тоже есть гордость!

Кэти попыталась отвернуться, но Пирс поймал ее губы своими. Она боролась с этим соблазнительным натиском – и изо всех сил толкнула его в плечо, в то время как ее губы страстно ответили на его поцелуй. Но Пирс вдруг отстранился.

– Если ты и сейчас только притворялась, то тебе надо дать «Оскара».

– Не смей больше ко мне прикасаться!

Пирс улыбнулся.

– Сколько негодования в голосе… А ведь твои губы только что говорили совсем другое. Мастерица! Думаю, тебе вполне по силам написать грязную статейку обо мне и моей семье.

У Кэти перехватило дыхание, и она дрожащим голосом выпалила:

– Ты недостоин даже презрения.

– Правда глаза колет? – подняв брови, заметил Пирс.