Кэрол Мортимер - Что слаще свободы?

– Но она ведь, очевидно, достаточно молодая женщина, – удивился Джонатан. – А твой отец умер два года назад…

– Да. Но они были очень преданы друг другу, – пояснила собеседница.

– Но не можешь же ты посвятить всю свою жизнь уходу за не слишком дряхлой и вполне здоровой родственницей. Абсурд. Даже если эта родственница – твоя мать, а ты – ее единственная дочь! – настаивал он.

– Джонатан, ты совсем неверно представляешь себе мою мамочку. Ей сейчас шестьдесят пять лет, она еще очень молодо выглядит и очень хороша собой. И вовсе не нуждается ни в какой опеке! – рассмеялась Гейл.

– Но тогда… – не понимал Хантер.

– Просто она не любит одиночества и не приветствует мои поздние возвращения домой, – весело объяснила мисс Ройал.

– В таком случае пригласи меня к себе на ужин! – неожиданно предложил мужчина.

– Ко мне?! – Глаза Гейл от удивления стали еще огромнее.

– Пригласи меня к себе домой поужинать, – терпеливо повторил Джонатан, – чтобы в следующий раз мы смогли составить компанию твоей матери, – пояснил он.

– Джонатан, – девушка говорила теперь холодно и сердито, – я вовсе не собираюсь еще раз встречаться с тобой, а уж тем более приглашать к себе домой и знакомить со своей мамой!

При одной мысли о подобном свидании у девушки мурашки пробежали по коже.

– Но почему? – искренне удивился Хантер. – Ведь ты же познакомилась с моей родней!

– Да, но не с родителями же! – Гейл нарочно затронула эту тему, полагая, что этим сумеет положить конец дискуссии. – Извини, но я никогда не приглашу тебя к себе. – «Мамуля, разумеется, сразу записала бы Джонатана мне в женихи», – усмехнулась она мысленно.

– Постой! – Джонатан наклонился к Гейл, его лицо оказалось совсем рядом. – Я подвезу тебя. И, пожалуйста, не возражай! Уже совсем поздно и темно, – мягко сказал Хантер.

– Спасибо! – сразу, без споров согласилась девушка.

– Ха-ха, я-то думал, что придется долго тебя уговаривать! – весело помотал головой Хантер.

– Ты разочарован? – У Гейл перехватило дыхание оттого, что Джонатан находился так близко от нее.

– Нет, конечно, просто ты постоянно преподносишь мне все новые и новые сюрпризы! – Голос Джонатана звучал весело и игриво.

Джонатан затормозил прямо у дверей особняка. В доме горел свет. Хантер вылез из машины, обошел ее и распахнул дверцу со стороны Гейл.

– Извини, что не все прошло гладко, – в его голосе звучало неподдельное сожаление. – И все равно, мне было очень хорошо с тобой!

«А как я волновалась, собираясь на это свидание, – вспомнила девушка. – И ведь мне тоже было очень хорошо с Джонатаном сегодня! Я даже рада, что мы встретили Ричарда. Теперь, по крайней мере, знаю, что могу видеть его без раздражения и горечи! А все потому, что рядом со мной в самый трудный момент был Хантер! – сделала для себя удивительное открытие Гейл. – Я уж не говорю о его объятиях – такой восторг не выразишь никакими словами!»

– Мне тоже доставил удовольствие этот вечер. Я… – В этот миг сердце в ее груди упало куда-то вниз, так как дверь дома открылась и на порог вышла ее мать…

– Это ты, дорогая? – позвал с крыльца теплый низкий женский голос. – Как хорошо, что Ричард нашел тебя! А я услышала шум подъехавшей машины и решила вас встретить… – Тут женщина явно смутилась, так как поняла, что приняла за Крейвена совсем другого, незнакомого мужчину. – Ох, простите, пожалуйста, – обратилась она к Джонатану, – нечаянно обозналась!

Гейл от ужаса застыла на месте. Она не отрываясь смотрела на Хантера. На улице темно, свет льется лишь из прихожей дома, из-за спины мамы, но, судя по тому, как, не отводя завороженного взгляда, смотрит на хозяйку дома Джонатан, сомнений быть не может: он ее узнал!

Джонатан не мог оторвать восхищенный взгляд от матери Гейл. Он знал, что это невежливо с его стороны, но был абсолютно бессилен справиться с собой. Милая женственность, прекрасная фигура – и это в шестьдесят с хвостиком! А голос! Точь-в-точь как у дочери! Низкий, волнующий, чувственный! И тот же удивительный серебристый смех! И водопад таких же золотисто-медового цвета волос! Густых и блестящих! Да такого же просто не может быть! Мираж!

– Не хотите ли зайти к нам на чашечку кофе? – гостеприимно обратилась к Хантеру хозяйка дома. – Пожалуй, это единственное, что я могу предложить в качестве достойного извинения за то, что приняла вас за другого! – Виноватая нежная улыбка тронула уголки губ женщины и залучилась в синих глазах, таких же красивых, как у Гейл.

Джонатан чувствовал, что девушка очень хочет, чтобы он отклонил приглашение, но это было выше его сил. «Прости, Гейл, но ты желаешь невозможного», – мысленно оправдывался Хантер. Гейл все поняла и только глубоко вздохнула.

– Хорошо, спасибо, мама. Мы сейчас придем, – видя состояние своего спутника, вместо него ответила матери Гейл.

Мать девушки явно обрадовалась гостю и первой отправилась в дом, чтобы успеть приготовить кофе.

Даже после ее ухода Джонатан долго не мог двинуться с места, не мог вымолвить и слово. Впрочем, Гейл не надо было объяснять причину этого шока. Уж она-то прекрасно знала, в чем тут дело! Еще бы не знать: ведь ее матерью была всемирно известная звезда театра и кино Мерилин Палмер!

А мысли Хантера, как ни странно, были очень далеко от дома Гейл. Они витали в его прошлом, в детстве и отрочестве, там, где подросток Джонатан боготворил красоту и тепло, излучаемые с экрана и со сцены, наверное, самой популярной в его время актрисой Мерилин Палмер. Ей тогда было уже за сорок, но очарование, доброта, радость жизни бурлили в ней как чистый животворный родник. И мальчик тянулся всей душой к этому источнику счастья, все время терзаясь одним вопросом: отчего его мать совсем не похожа на Мерилин? Миссис Хантер очень редко смеялась и никогда не выглядела довольной.

Мысли Джонатана вдруг приняли совсем другое направление: если Мерилин Палмер – мать Гейл, то ее отцом должен быть… Боже мой, ну конечно же, Теренс Ройал! Вот почему, когда Хантер захотел пошутить сегодня и сказал, что имя у девушки весьма необычное, Гейл сразу как-то напряглась. Она-то решила, что мужчина догадывается, чья она дочь!

– Да, моим отцом был Теренс Ройал, – прочтя по выражению лица догадку Джонатана, заметила девушка. Голос ее дрогнул помимо воли. Так было всегда, когда она вспоминала своего папочку – высокого, красивого, седовласого любимца публики.

Теренс Ройал и Мерилин Палмер. Два божества театра и кино. Золотая актерская чета, как их нередко именовала пресса. Они были женаты сорок лет, когда автокатастрофа внезапно и безжалостно разрушила этот союз, оборвав жизнь Ройала.

И Джонатан вдруг понял причину затаенной печали и боли в глазах Гейл – темно-зеленых и бездонных. Счастливые детство и юность, любовь лучших в мире мамы и папы – все это закончилось в тот день, когда разбилась машина Теренса два года назад. И ко всем этим бедам добавилась еще неудачная помолвка с Ричардом Крейвеном.