Мэри Бакстер - Все наши завтра

Сев на диван, Энн испытующе взглянула сначала на Брук, затем на Эшли и наконец, волнуясь, спросила:

– Что происходит? Джонатан не говорит, так, может быть, вы скажете? – обратилась она к Эшли.

– Простите, Энн, – быстро ответил тот, – но будет лучше, если это сделает Джонатан. – И хотя владелец фирмы произнес это спокойным и дружественным тоном, на лице его была решимость.

Глаза всех обратились к Джонатану.

Если бы Брук не была так обижена на брата, она, возможно, посочувствовала бы ему. Но сейчас ее сердце словно окаменело. Брат заслужил это испытание.

Нервно облизнув губы, Джонатан начал:

– Энн, хочу тебе сказать… – и умолк.

– Продолжай, – велел Эшли. В его голосе звенел металл.

У Энн округлились глаза. Она испуганно уставилась на мужа.

Горестно вздохнув, Джонатан наконец поведал историю кражи денег, рассказал о неудачах на бирже и о признании, которое сделал сестре.

В наступившей гробовой тишине были слышны приглушенные рыдания Энн.

Когда Джонатан кое-как закончил, Эшли, почесав затылок, вышел на середину комнаты и громогласно объявил:

– Вот что я предлагаю тебе, Джонатан. – Он сделал паузу. – Я дам тебе эту сумму в долг, с тем чтобы ты вернул его компании. Я также оплачу твои долги и проигрыши.

Брук затаила дыхание. Неужели он сейчас сообщит и об их помолвке?

– Итак, – продолжал Эшли, – ты вернешь все до единого цента, потому что эта сумма будет вычтена из твоего жалованья.

Джонатан остолбенел.

– Ты хочешь сказать, что не подашь на меня в суд? – Он вытер платком мокрый от испарины лоб.

– Нет, – ответил Эшли без всякого намека на злость или раздражение. – Я даже не уволю тебя. – Губы его скривились в ироничной усмешке. – Более того, ты станешь вице-президентом компании. – Грэм помолчал, словно давая всем прочувствовать значение сказанного. – На этом посту ты будешь постоянно на моих глазах. Ты слишком хороший работник, черт побери. Но второго такого шанса я тебе не дам, будь уверен, дружище.

Энн охнула:

– Правда?

На лице Эшли медленно проступила добрая улыбка. Он повернулся и посмотрел на Брук.

Она тихо простонала. Сейчас он скажет о свадьбе!

Девушка хотела отвести глаза, но жгучий взгляд Эшли будто загипнотизировал ее. Какое-то время он не сводил с нее глаз, затем повернулся к Энн и Джонатану. Брук затаила дыхание.

На лицах брата и его жены она видела растерянность и смущение. Прежде чем Эшли успел ответить им, Джонатан вскочил, лицо его было пепельно-серым.

– Черт побери, Эшли, не держи меня в подвешенном состоянии! – воскликнул он, но, одумавшись, понизил голос: – Что происходит? Почему ты не выгонишь меня?

– Потому, – веско сообщил Эшли, – что не дело было бы поступить так с шурином. А уж отправлять его в тюрьму – тем более. Согласны? – Он широко улыбнулся.

Снова воцарилась полная тишина. А затем Джонатан и Энн заговорили одновременно.

Брук на мгновение зажмурилась и сжала кулачки. Она не знала, какие меры собирался предпринять Эшли в отношении растраты денег, поэтому все, что произошло, было для нее такой же неожиданностью, как и для брата с женой.

Но она была возмущена тем, что Эшли использовал ее так бесцеремонно. Он был непреклонен, когда добивался того, чего хотел, а в данном случае он хотел ее. Джонатан практически отделался легким испугом, не считая того, что придется вернуть деньги. Она же обречена на брак, которому не суждено стать счастливым.

– Брук!

Услышав свое имя, она подняла глаза и увидела, что Эшли пересек гостиную и стоит перед ней, протягивая обе руки. В его глазах было прежнее желание, но и еще что-то новое. Неужели понимание?

– Дорогая, – произнес он, – твоя семья хочет поздравить нас.

Не колеблясь, Брук вложила свою руку в его ладонь, и Эшли помог ей встать. Его близость, как всегда, волновала ее. Заметил ли он это сейчас?

Двух потрясений в один день было более чем достаточно как для Джонатана, так и для Энн. Хотя вид у хозяев был измученный, они тем не менее искренне были рады не только за себя, но и за Брук и Эшли. Брук добросовестно играла свою роль, позволяла обнимать себя, целовать и смиренно выслушивала упреки в скрытности.

Она была рада, что Энн выдержала все это. Слава Богу, Эшли сумел совместить плохую весть с хорошей. Ведь у невестки могло подняться давление, и кто знает, к чему бы это привело… Брук заметила счастливые взгляды, которыми обменивались брат и его жена. Тревога и отчаяние исчезли с лица Джонатана, и это делало ее жертву не напрасной.

Что касается ее самой – Брук счастлива, что выходит замуж за Эшли, хотя и понимала, что в будущем ей не избежать страданий и тревог.

– Бруки! – позвала ее Энн, – давай приготовим завтрак. – Она радостно рассмеялась. – Я умираю от голода, да и мужчины тоже, я в этом уверена.

– Отличная идея! – подхватил Эшли, лукаво прищурив глаза. – Мой желудок убежден, что мне по меньшей мере перерезали горло.

– Прекрасно! Мы вас поняли и поторопимся, – улыбнулась Брук, глядя на Эшли и чувствуя, что снова попала в плен его обаяния. Она с усилием заставила себя отвести от него взгляд.

Когда женщины наконец остались в кухне одни, Энн забросала ее вопросами. Ее интересовало, что заставило Брук так внезапно передумать и почему Эшли пощадил Джонатана. С этой минуты Эшли Грэм стал для Энн благородным рыцарем в сверкающих доспехах.

– Ну-ка признавайся! Я не отпущу тебя, подружка, пока ты все мне не объяснишь, – Энн просто сияла от счастья. – Итак?

Брук, налив себе кофе, якобы смаковала черный дымящийся напиток и тянула время.

– Скажем так, – наконец отозвалась она, – Эшли предложил мне то, от чего я не смогла отказаться. – Она старалась говорить радостно и беззаботно.

Энн вынула ветчину из холодильника. Повернувшись к Брук, она пристально посмотрела на нее:

– Ты счастлива, дорогая? Меня это по-настоящему волнует. – Энн помолчала. – Я знаю, у тебя были причины не соглашаться на этот брак. – Энн опять сделала паузу. – Когда ты передумала? Сегодня утром?

Брук широко улыбнулась.

– Он приехал рано, веселый и счастливый, нашел меня во дворе, мы поговорили, а потом вошли в дом, – затараторила она.

Энн не должна была ничего узнать о шантаже, жертвой которого стала она, Брук.

Болтая о том о сем, они быстро приготовили завтрак. Мужчины и Энн ели с аппетитом, Брук больше задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. Она не испытывала чувства голода. Эшли удивительно быстро вошел в роль заботливого жениха – уговаривал ее съесть хоть что-нибудь. Когда он так с ней обращался, Брук казалось, что она муха, увязшая в меде. Или в липкой паутине?

Сразу после завтрака Эшли стал прощаться. Брук проводила его до дверей.

– Я позвоню тебе, дорогая, – пообещал он, понизив голос, после чего наклонился и поцеловал ее в губы.