Джессика Харт - По закону чувств

– Ты говорила, что тебе нужна финансовая защита, и теперь она у тебя есть, – Патрик старался быть объективным, но думать мог только о том, что теперь она в нем не нуждается.

А Лу никак не могла свыкнуться с фактом, что тетя была богаче, чем казалось. Очень похоже на Фенни. Она могла бы время от времени покупать новое платье или переустроить кухню, но ее это не интересовало. У нее был дом, сад, и больше ей ничего не было нужно.

– Есть, – тускло ответила она.

Патрик испустил глубокий вздох. Лу нужно некоторое время побыть одной, чтобы все обдумать.

– Я бы понял, если бы ты захотела переписать договор. Я не буду спорить против развода.

Это же надо, он так спокойно говорит о разводе! Господи боже, ему же все равно, что одно, что другое! Как будто она хотела именно этого!

А чего она хотела?

– А как быть с тобой? Ведь тебе от этого контракта тоже что-то нужно было?

Патрик не смотрел ей в глаза:

– Все изменилось. Я не хочу заставлять тебя соблюдать контракт, который тебя больше не устраивает. Мы всегда имели в виду, что можем развестись без обид.

Лу была вне себя. Если Патрик хочет развестись, так бы и говорил! Она не собирается воспользоваться наследством, полученным от Фенни, в качестве удобного предлога для того, чтобы разорвать контракт, который больше его не устраивает.

– А при пересмотре договора ты что-то хотел обсудить?

Патрик беспокойно поерзал. Врать не хочется, но и правду говорить явно не время.

– Да, в известном смысле. Видишь ли, вообще-то я не хочу сейчас толковать об этом. – Патрик был загнан в угол. Пусть Лу не думает, что наследство что-то изменило. Хотя, конечно, изменило.

– А я хочу! Я думаю, как раз настало время все обсудить. Скажи мне, что тебе не нравится в нашем договоре.

– Он слишком… стесняет.

– Что? Разве я поднимала шум по поводу твоих встреч с кем-нибудь?

– Нет.

– Значит, ты просто устал от контракта?

– Да. Когда я ехал сюда, то подумал, не разорвать ли контракт, который мы оба подписали. А теперь, когда ты стала богатой женщиной, это тем более в твоих интересах.

Лу села, подвернув под себя ногу.

– Скажи честно, ты кого-нибудь встретил?

– Нет.

– Ты хочешь жениться на ком-то другом?

– О господи, нет!

– Очень хорошо. – Лу попыталась представить себе, что же еще может разрушить их брак. – Ты просто не хочешь быть женатым?

– Нет! Мне нравится быть женатым. На тебе. Мне нравится приходить домой и видеть там тебя. Я люблю детей. Дом стал домом. Мне нравится суматоха и шум, и даже то, что ты переделала в саду все, хотя я спустил на дизайнера целое состояние. Я привык… Я… я скучаю, когда тебя нет.

Гнев Лу начал испаряться, как будто в самой глубине души появилась слабая надежда.

– Что же в этом плохого?

– Все плохо: все вопреки контракту. – Патрик запустил руки в волосы. – Я ненавижу его за то, что не могу прикоснуться к тебе. За то, что, когда я прихожу, ты меня даже не целуешь. За разные комнаты. И конечно, никого у меня нет! Я не хочу никого другого. Мне нужна ты. Я люблю тебя, – обреченно закончил он.

Лу сидела, словно в нее ударила молния.

– Я всю дорогу прикидывал, как бы мне спросить, не согласна ли ты забыть об этом дурацком контракте. И пусть мы станем, женаты, как все нормальные люди: иногда будем спорить, иногда делать что-то не так, но справляться сообща. И… и любить друг друга! А теперь ты говоришь, что я тебе больше не нужен.

– Когда это я говорила такое?

– Только что. Ведь наследство Фенни принесло тебе полную независимость.

– Это, верно, мне не нужны твои деньги, – согласилась она, – но мне нужно другое. Мне нужно, чтобы ты готовил мне чай, когда я устану, и помогал с детьми. Мне нужно, чтобы мы вместе выезжали за город. А главное, мне нужно видеть тебя и знать, что ты придешь домой, ко мне. Мне нужна возможность в любой момент, как только захочется, протянуть руку и коснуться тебя. Но больше всего на свете я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Патрик ошеломленно смотрел на нее, словно не мог поверить своим ушам.

– Немедленно! – поторопила она его на тот случай, если он все-таки не понял.

И улыбка, зародившаяся в глубине глаз, осветила его лицо.

– Если ты настаиваешь, – сказал он, и Лу потянулась к нему.

Руки Патрика скользнули под джемпер, горячие, ищущие. Они что-то там расстегивали. Она вздохнула всей грудью.

– Мне нужно, чтобы ты любил меня, – прошептала она между поцелуями. – Как думаешь, сможешь?

Патрик притянул ее к себе так, что она оказалась под ним.

– Еще как смогу! – Он поцеловал ее в шею горячими и жадными губами, и ее пронизала дрожь.

– Только меня и никого больше?

Он поднял голову и чуть-чуть помолчал.

– А как же Грейс и Том?

– Я не это имела в виду. – Она выдернула рубашку из его брюк.

– А маму? – не унимался он.

– Никого молодого и красивого, если это не твой родственник. – Лу очень старалась говорить назидательно. Это было трудно, потому что его руки уже коснулись ее груди, а улыбающиеся губы – кожи.

– Я никого не полюблю, кроме тебя. Я буду любить тебя и… мою машину. Ты – моя единственная женщина, я никого так не любил. С того вечера в Ньюкасле я ни об одной женщине думать не могу.

– Ага, и я должна полагать, что на Мальдивах вы с Ариэль играли в кости!

У него дрогнули губы.

– Я взял ее с собой, чтобы убедить самого себя, что не помешался на тебе!

– А я не верю, что ты на мне помешался!

– Да еще как! Я тогда весь вечер смотрел на тебя через стол и мучился вопросом, надеты на тебе чулки или нет. И остановиться не мог! Даже потом! Я все время думал о тебе. А сейчас, интересно, ты в чулках?

– Проверь сам.

Рука Патрика скользнула под юбку, и дыхание у него сбилось. Пальцы ползли по крутому бедру, пока не натолкнулись на край чулка. Тогда он совсем забыл, что нужно дышать.

– Если бы мы не были женаты, я немедленно попросил бы тебя выйти за меня замуж, – хрипло произнес он.

– И я немедленно сказала бы «да», – примерно так же отозвалась Лу.

– Правда? Ты выйдешь замуж за меня, а не за мои деньги?

– Если ты пообещаешь любить только меня и не любить никаких блондинок.

– Обещаю. – На этот раз он был серьезен.

– Похоже, никакой развод нам не нужен. Вот навязался на мою голову!

Он захохотал, прижал ее покрепче к себе и снова поцеловал:

– Ты единственная, кому я хочу навязаться!

– Знаешь, а ведь я строила планы, как бы сегодня вечером тебя обольстить, – через несколько долгих минут призналась почти бездыханная Лу. Теперь она оказалась сверху, и темные волосы, свешиваясь вниз, легко касались его лица, когда она стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

– Беда с вами, порядочными женщинами средних лет! – жалобно произнес Патрик. – Оказывается, вас интересует только секс. Ты даже не сказала, что любишь меня!