Леона Бэррон - Страстное влечение

– Вы американец! – закричал в восхищении парнишка, укоризненно посмотрев в лицо матери. – Ты не рассказывала мне, что у тебя есть друзья в Америке.

Глория все еще не могла говорить и лишь смотрела на Джефа. Молчи, умоляли ее глаза, но она тут же отвернулась, не выдержав его взгляда, полного ярости. Он нагнулся к Брайану.

– Твоя мама не знала, что такой друг все еще есть, – улыбнулся он. – Я не видел ее очень долго.

– О! – Брайан опять взглянул на него. – А вы умеете скакать на лошади?

– Конечно.

– А стрелять из ружья?

Джеф засмеялся глубоким смехом, который однажды заставил Глорию дрожать от восхищения.

– Могу, – весело ответил он. – Но стараюсь не делать этого. Ружья предназначены для ковбоев в кино.

– Мне нравятся фильмы про ковбоев, – тут же признался Брайан и улыбнулся, в то время как сердце матери почти разрывалось на кусочки оттого, что обычно робкий сын так тепло отнесся к совершенно незнакомому человеку, который в действительности был его отцом.

– Дорогой, ты уже закончил завтрак? – мягко спросила Глория, напрасно цепляясь за последнюю надежду, что Джеф, возможно, мирно оставит их.

Взрослый и ребенок одновременно взглянули на нее. Тот же холодный яростный взгляд у одного и то же молчаливое восхищение у другого.

– Я не голоден, – быстро сказал Брайан.

– А мы с твоей мамой собирались взять тебя на пикник!

– На пикник?! О, мам, когда?

Твердые как сталь глаза лишили ее присутствия духа.

– Сегодня днем, не так ли. Гло?

– Гло? – удивленно воскликнул Брайан. – Никто не называет ее Гло. Она – Глория.

Но на этот раз Джеф не ответил мальчику и пристально посмотрел в лицо его матери.

– Не так ли, Глория? – повторил он таким тоном, смысл которого только она и могла понять.

Холодный ужас наполнил женщину, заставив почувствовать свое поражение и то, что он, должно быть, презирает ее.

– Да, Джеф, – сказала она заискивающим тоном.

– А ваша экономка свободна вечером? – продолжал он. – Няня нужна сегодня вечером, потому что я приглашаю тебя поужинать. Есть многое, о чем мы должны поговорить.

Она беспомощно взглянула на сына, но Джеф опередил ее, посмотрев на мальчика с улыбкой.

– Ты не возражаешь, если я поужинаю с твоей мамой сегодня вечером, Брайан? Это необходимо. – Его тон был очень серьезным – взрослый мужчина говорил с мужчиной, и Брайан быстро понял это.

– Конечно, не возражаю. Иди, мам, и желаю вам хорошо провести время.

В другое время Глория засмеялась бы, услышав такие странные взрослые нотки в разговоре, но сейчас хотелось накричать на обоих.

– Кстати, Брайан, – сказал Джеф, – не думаешь ли ты, что нам нужно подготовить все для пикника? Умеешь делать бутерброды?

– Конечно, умею – похвастался Брайан. – Мне же почти девять лет!

– Да, – ответил Джеф, – я знаю.

Брайан побежал на кухню, а Глория осталась с гостем в коридоре, не смея поднять глаза от стыда, так как вспомнила, как бессовестно лгала, говоря о возрасте сына.

Джеф схватил ее за предплечье со свирепостью, которая заставила женщину содрогнуться.

– Где гостиная? – грубо спросил он.

– Вон там.

Он бесцеремонно втащил ее в комнату, на которую хозяйка указала, и толкнул на диван. Несколько минут Джеф пристально смотрел в окно, затем повернулся к Глории, которая с отвращением отвернулась от смуглого, искаженного гневом лица.

– Ты говорила, что твоему сыну семь лет, – грубо начал он. – Ты лгала?!

– Да.

Какой смысл отрицать? Она чувствовала себя странно спокойной, как будто бы кто-то лишил ее чувств, не оставив ничего, кроме внешней оболочки.

Джеф подошел немного ближе и понизил голос:

– Я правильно понял, Глория? Я отец Брайана? Мои глаза не обманули меня?

Глория уже не старалась сдержать его.

– Да, ты отец, – с дрожью в голосе ответила мать.

– А если бы сходство Брайана со мной не было таким явным, что бы ты сказала тогда? Или я никогда не узнал бы о его существовании?

Глория не хотела отвечать на этот вопрос. Достаточно мучительно уже то, что она пыталась спрятать сына от отца. Можно, конечно, намекнуть на эгоистичный страх, который управлял ее поведением.

– Джеф, я хочу сказать…

– Не говори ничего, – прервал он, быстро посмотрев через плечо, будто опасаясь, что Брайан войдет и услышит разговор. – Ничто не должно расстраивать мальчика. Поговорим сегодня вечером.

Он, должно быть, подумал о приближении сына, потому что в голосе послышались дружеские нотки:

– Не полезно ли будет захватить пару свитеров, Глория? Для тебя и для Брайана? Я знаю, как ненадежна здесь погода.

Их глаза встретились, и невысказанные упреки уступили место приятным воспоминаниям. Глория вспомнила теплый летний вечер – первый вечер после недели дождя – много лет назад…

– Золушка, – прошептал Джеф, услышав, как колокола Биг Бэна бьют двенадцать часов.

Очаровательный принц, подумала она, мечтательно закрывая глаза, подошел бы к ней и поднял на руки, затем поцеловал бы так страстно, как не смог бы никто в мире. Она прильнула бы к нему и ответила на поцелуй, горячо выражая все чувства, которые копила много лет в холодной обстановке приюта. Но одно чувство было так сильно, что сжигало душу; хотелось, чтобы он любил ее… как она любила его.

Глория качнула головой. Она сходила с ума всего лишь из-за того, что встретила парня, Боже мой!

Но не оттолкнула его, когда он, тяжело вздохнув, прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Господи, не хочу, чтобы ты шла домой.

Глория взглянула спокойно, таинственная улыбка играла на ее губах.

– Не могу, – шепотом ответила она, и голос девушки неуверенно задрожал. – Если ты уверен…

– Уверен? – На какое-то мгновение он задумался, затем его лицо потемнело. – Я так хочу тебя, но…

– Но?.. – перебила она, боясь быть отвергнутой.

Джеф пристально посмотрел на нее.

– Очень трудно объяснить, – сказал он, – во всяком случае, не сейчас.

Глория знала, что он джентльмен, и еще больше обожала за это. Ты опытный, доверчиво говорили ее глаза, когда Джеф поднес руку девушки к своим губам и поцеловал.

– Пойдем отсюда, – настоятельно сказал он.

Глория не раскаивалась в том, что произошло, пока они были вместе. Он любил ее с благоговением, страстью и заботой… за исключением того раза в середине первой ночи, когда, сонные и горячие, они заключили друг друга в объятия, и его страсть омрачило отчаяние.

Джеф не думал, что она девственница, а она не говорила, чувствуя, что не это волнует его. Задумчивое выражение сделало его красивое лицо загадочно-таинственным в тот момент, когда он опустился на нее, забрал в рай и таким же восхитительным образом вернул на землю.

Они провели весь уик-энд в домашней обстановке.