Элис Стрик - Счастье быть вдвоем

– Утром мы не поняли друг друга. И это – моя вина. Я обязана принести извинения, и прошу простить меня. – Она прикусила губу и вздохнула. – Я чувствую себя очень неловко… – Ее голос прервался, и Джулия опустила глаза.

Луизе становилось не по себе. Извинение? Признание вины? Со стороны Джулии? Даже краткое знакомство с ней свидетельствовало о весьма скверном характере леди. Но возникал другой вопрос. Можно ли досконально оценить характер за столь ничтожное время? Огорчение Джулии кажется, в общем-то, искренним.

– По-моему, если кому и неловко, так это мне, – сдержанно сказала Луиза, продолжая ломать голову над тем, что же действительно привело к ней Джулию.

Та выразила согласие, энергично кивнув головой.

– Я вполне понимаю вас. Он ведь живет с вами?

Луиза фыркнула.

– Вам что, об этом Конрой сам сказал?

– Нет. – Джулия вздохнула и с горечью продолжала: – Вы здесь лишь один месяц, а я давно знаю Конроя. Он увидел хорошенькую девушку… невинную и красивую. Боже мой, мне становится дурно, когда я думаю, на какие только он ухищрения не идет, чтобы добиться своего. И не только от вас… но и от других, которые еще раньше приглянулись Конрою. Я и умоляла его, и старалась убедить в том, что он ведет себя недостойно титула Вождя, – ничего не изменилось. И вот после обеда… когда узнала о вас… между нами опять произошло неприятное объяснение. Конрой дал обещание быть примерным мужем, как только мы поженимся… но до того… – Джулия замолкла, беспомощно глядя на Луизу.

Наконец Лу поняла, какой разговор подслушала миссис Тайд. Но взгляд и голос Луизы выражали сомнение.

– Если… если… он такой плохой, как вы говорите, то почему так долго терпите его выходки? Я бы не смирилась с таким обращением.

– Вы правы, – сказала Джулия тихо. – Ни одна женщина, у которой осталась хоть капля здравого смысла, не выдержала бы подобных испытаний судьбы. Но есть и другие, подобные мне, которые все прощают. Такова любовь.

– Значит, вы – просто дура! – резко вынесла свой приговор Луиза.

– Мы обе – дуры, – уточнила Джулия. – Я – поскольку верю его обещаниям, а вы – поскольку наслушались сказок о волшебных силах и волшебном огне. – Ее серые глаза излучали симпатию. – Спасибо, что во Фрелле еще есть здравые умы, которые посвятили меня во все, что происходит. Ну а Бетти… она – милая, добрая, но в какой-то мере шарлатанка. Таких везде много. Они считают себя ясновидящими, что дает им определенное положение в обществе. Согласитесь, суеверие широко распространено в глухих селениях.

– Ну а как насчет огня? – запротестовала Луиза. – Я действительно видела его собственными глазами.

– Согласна, волшебный огонь существует, – поспешила успокоить ее Джулия. – Но он ни в коей мере не связан с волшебством. Это болотный газ, или метан, обычный для топкой местности. Достаточно одной искры, чтобы огонь вспыхнул. Как я понимаю, тогда он возник от того, что старик Филлипс просто бросил на землю окурок.

– Вы говорите, об этом знают все? – спросила Луиза, подумав о предательстве. – И Конрой? И Бетти? И Мэри? И другие?

Джулия слегка пожала плечами.

– Фрелл – опасное место. Детям никогда не разрешают там играть. Шутки с газом плохо кончаются.

Итак, все встало на свои места. Ее собственные сомнения в отношении Конроя и Бетти, выходит, верны. Истина с самого начала лежала на поверхности.

– Вы хотите еще что-то выяснить? – В голосе Джулии слышалось теплое участие.

– Нет, – быстро ответила Лу. – Достаточно и того, что я узнала.

Но Джулия, тем не менее, продолжала:

– А Конрой разве не говорил, что наша свадьба состоится не позднее, чем через две недели?..

Лу широко открыла глаза:

– Нет. – Она сжала кулаки. – Ни он, ни Бетти. А если я спрашивала, отвечал, что это – его личное дело. А Бетти вообще уклонялась от подобной темы. – В ее мыслях за считанные секунды пробежали все события последних дней.

– Так вот, скоро Конрою исполнится тридцать пять, и если он к тому времени не женится, то потеряет титул, который перейдет к его дяде, – неторопливо разъясняла Джулия. – А тот принадлежит к тем биржевым дельцам, которые ради выгоды готовы продать все. Мы с Конроем давно договорились, что поженимся, как только наступит благоприятный момент. Время пришло, и откладывать больше нельзя. Кратковременная интрижка с вами – последняя дань беззаботной холостяцкой жизни. – Помолчав немного, Джулия сказала прерывающимся от волнения голосом: – Я… я очень прошу простить меня, Луиза. Я хотела предостеречь вас, понимаете?

– Предостеречь, от чего? – спросила Лу, испытывая в душе мучительную боль. – Что еще Конрой может сотворить? Разве не достаточно зла, которое он уже причинил?

Джулия с мучительным видом приложила руку ко лбу, как бы вспоминая, и набравшись смелости сказала:

– А вы не думали о весьма деликатном моменте, Луиза? Вам предстоит нелегкое испытание, когда вы войдете в зал. Все знают о ваших интимных отношениях. Однако Вождь есть Вождь и волен поступать по своему усмотрению. Но смеяться же будут над вами!

Но Луиза уже приняла решение. С горечью отколола брошь и бросила на кровать.

– Не беспокойтесь. Я не позволю больше унижать меня, – клятвенно пообещала Лу. – Пусть Конрой вместе со своим проклятым кланом провалится в преисподнюю. Я не хочу его видеть!

Воцарилось напряженное, тягостное молчание, которое нарушил сочувственный вздох Джулии.

– Я не виню вас. На вашем месте я поступила бы так же, хотя вряд ли у меня хватило бы мужества. Послушайте… Я скажу, что у вас разболелась голова, и передам гостям ваши извинения.

Луиза молча смотрела на Джулию, не в силах более слушать ее, и, когда та, наконец, ушла, Лу решительно повернула ключ в замочной скважине.

Случайно девушка увидела в зеркале шкафа свое отражение: бледное лицо искажено от внутренней боли, глаза ярко горят от страшной обиды. Дрожащими руками она расстегнула на платье молнию и сбросила его на пол. Надев спортивный костюм, в приступе глухого отчаяния Луиза упала на кровать и попыталась забыться… унять боль… пережить предательство… Услышав музыку, зажала уши. Крепко сомкнула глаза, стараясь забыться. Но в памяти снова и снова возникало его лицо, его голубые глаза, желанные губы, искривленные циничной улыбкой.

Резкий настойчивый стук в дверь вывел ее из подавленного состояния. Это он! Поднявшись с кровати, Лу подошла к двери и крикнула:

– Уходи!

Голос, слабо проникающий сквозь массивную дверь, спрашивал:

– Луиза, это Конрой, почему ты задерживаешься?

– Нет! – прокричала она. – Я никуда не пойду. Я знаю о тебе все. Оставь меня в покое!

Под сильным нажимом дверная ручка заскрипела. Установилось напряженное молчание, и Лу решила, что дверь вот-вот сорвется с треском с петель. Когда же ничего не случилось, она осторожно приникла к створке и услышала звук удаляющихся шагов. Удрученная, Луиза подошла к окну и полными слез глазами уставилась на деревню. Что ж, жаль покидать это благословенное место, где живут простые радушные люди. Она желала пробыть с ними столько, сколько даст Бог, но, увы, это только несбыточная мечта!