Шонна Делакорт - Рождественская быль

Она бросила беглый взгляд на часы – было уже за полночь, а она и не заметила, как пролетело время.

Марси быстро разобрала постель и юркнула под одеяло. «Как замечательно я все украсила, – думала она сквозь одолевавший ее сон, – какой красивый стал дом». Но тут мысли ее перекинулась на Чэнса. Как сложится поездка? Как ее встретит Сан-Франциско? Значит, Чэнс работает и по воскресеньям? Что у него за бизнес?

Веки становились все тяжелее, и, уже не стараясь превозмочь тягучую дремоту, Марси заснула.

Чэнс собрал чемоданы накануне вечером и сразу поставил их у входа, чтобы утром, перед самолетом, не задерживаться.

Они с Марси взяли такси, очень торопились и еле успели на самолет. Меньше чем через час они приземлились в аэропорту, чуть севернее Сан-Франциско.

Вид на бухту Сан-Франциско, соединяющую пролив Золотые Ворота с океаном, потряс Марси. Они поехали по знаменитому мосту, длина которого, как сказал ей Чэнс, более тысячи двухсот метров.

– Я думала, у тебя дела в Сан-Франциско.

– Практически да, все территориально связано. Мы будем на месте через несколько минут.

Они действительно скоро приехали.

Чэнс оставил машину в гараже, они стремительно поднялись по лестнице и оказались на балконе.

– О, Чэнс!.. Какой неправдоподобно красивый город – посмотри, он до самого горизонта светится. Я ничего подобного раньше не видела. – Марси глубоко вдохнула океанский воздух. – Я могу любоваться им вечно. И какой вид из твоего дома!

Чэнс стоял сзади, нежно обняв ее за талию.

– Я купил этот дом, когда он был еще в стадии реставрации. Дом был вполне заурядный, но когда я глянул на эту красоту, то понял, что буду жить только здесь. – Чэнс обнял ее крепче, наклонился и поцеловал в шею.

Марси задрожала.

– Здесь становится холодно, давай вернемся в комнату. Мы можем уютно устроиться у камина. – Его дыхание щекотало ее, по телу снова прошла дрожь. Чэнс повернул ее лицом к себе и с нежностью поцеловал в губы. – Думаю, сейчас самое лучшее – любить друг друга на ковре перед камином, – прошептал он. – Ты разделяешь мое предложение… и желание?

Марси закрыла глаза, положила голову ему на плечо и кивнула. Он сжал ее в объятиях, острое желание затопило их, огонь загорелся в. крови.

– Это тот миг, о котором я давно мечтал, дорогая, именно здесь, на ковре у камина, я хочу, чтобы ты стала моей.

Потом, ночью, они лежали рядом в тишине, нарушаемой лишь шумом океана и их шепотом. Они изредка нежно целовались, но постепенно поцелуи стали более страстными, а ласки – бурными, требующими мгновенного слияния, и они снова забыли обо всем на свете.

Это была любовь, и, какова бы ни была ее природа, страсть смывала остатки сомнений.

Они заснули под утро в объятиях, которых не захотели разжать даже во сне.

Когда Чэнс проснулся, светило яркое солнце и с балкона веял легкий ветерок. Они решили пить кофе на балконе.

Чэнс наблюдал, как Марси прихлебывает кофе, потом взял ее за руку, поцеловал в ладонь и задумался.

О чем думал этот лощеный плейбой, каким его описывали газеты? Что значила для него эта женщина, так неожиданно оказавшаяся у него на пути? Нужна ли она ему, или ему нужно только ее тело, молодое и красивое? Ответа он пока не знал.

Чэнс нервно откашлялся.

– Какие у тебя планы на следующее воскресенье и вообще на ту неделю?

– Конкретно никаких. А что?

Чэнс ласково улыбнулся.

– Отец ежегодно устраивает семейный рождественский обед, собственно, прием для всей семьи. В следующее воскресенье я приглашаю тебя на такой прием, где ты будешь лицезреть клан Фоулеров.

Марси была так удивлена, что в первую минуту не нашлась, что ответить. Такого сюрприза она никак не ожидала.

– Ты хочешь сказать, что приглашаешь меня в дом своего отца встречать Рождество и познакомиться с твоей семьей?

– Конечно, некоторым образом ты правильно поняла… – Чэнс замолчал, сам не зная, что говорить дальше. Он опустил глаза, стараясь избежать ее взгляда. – Ну да, некоторым образом…

– Что значит «некоторым образом»?

Чэнс заставил себя улыбнуться.

– Это значит, что я не уверен, согласишься ли ты, но очень хотел бы получить удовольствие от твоего присутствия. Все-таки видеть рядом красивое лицо – это не то же самое, что смотреть на постные физиономии моих родных. Они способны испортить самый хороший день.

Марси подняла голову и некоторое время пристально смотрела на приятеля. Принять его слова за истину было бы преждевременно и неосторожно. Традиция дома Фоулеров, видимо, соблюдается чисто формально, вот Чэнс и решил пригласить ее, случайную знакомую…

А кто же она еще? Ну, любовница в лучшем случае.

– Это скучная семейная традиция, никому по большому счету не нужная, но… – Чэнсу было неловко и за свои слова, и за свое сомнение. Он подошел к Марси и стал ласкать, потом нежно поцеловал ее в губы и не смог оторваться – все длил поцелуй… Наконец, с усилием отняв губы, стал играть роскошными волосами, пропуская вьющиеся пряди сквозь пальцы. Потом прижал ее голову к себе и нежно проговорил: – Я не вкладываю никакого «особого» смысла в эту поездку. – Голос Чэнса звучал проникновенно и искренно. – Но почему бы тебе не отдохнуть на свежем воздухе, не пообедать в кругу друзей – я бы хотел, чтобы это было именно так. Твое общество будет для меня большой радостью.

– Разве можно возражать против такого приглашения? – Марси лучезарно улыбнулась. – Я принимаю его, господин Чэнс Фоулер.

На несколько минут воцарилась тишина.

Что сулит ей этот обед? Как вести себя, что надеть? Что говорить? Может, она будет представлена как… как кто?

О господи, о чем ты думаешь, Марси? Вспомни, сколько разбилось надежд вот таких же дурочек, размечтавшихся о семейном счастье.

Но, с другой стороны, сколько и счастливых случаев было. Нет, она, Марси, не будет набиваться в родственницы. А вдруг она не понравится его родным? Будет ли это означать конец их отношений?

Скорее всего, ее надежды разлетятся, не успев даже оформиться.

Молчание нарушил Чэнс:

– Я должен встретиться с проектировщиком – поедем смотреть дом в Окленде, который я собираюсь реконструировать. Скотт Блейк обещал быть около часа назад. Хочешь, поедем вместе, посмотришь мои владения. Если нет, останься и отдохни, я буду через пару часов.

– Я поеду с тобой, если можно.

– Замечательно! Я очень рад. – Он поцеловал ее в макушку и помчался в ванную.

Стоя под горячим душем – чем горячее, тем лучше, – Чэнс думал: правильно ли он поступил, пригласив Марси к отцу на Рождество?

Сам он уже отвык от семьи, не дорожил родственными чувствами и мнением родных. С отцом они были в постоянной конфронтации, и Чэнс не понимал, почему отец так держится за него.