Кристина Ролофсон - Среди песчаных холмов

– Какую услугу?

– Я покупаю девочкам одежду для школы. Точнее, пытаюсь купить. Моя старшая дочь сейчас примеряет джинсы, а…

– Я ненавижу сапоги, – объявила Мел и указала на коробку под стулом. – Я хочу розовые туфли.

– Мы живем на ферме, – сказал Мэтт. – Любой легко поймет, что нельзя носить розовые туфли на ферме, где разводят крупный рогатый скот.

– На ферме… – Женщина окинула взглядом его куртку из хлопчатобумажной ткани и поношенные сапоги. – Ясно. Какого рода одежда нужна девочкам?

– Джинсы, шерстяные безрукавки, свитера с высоким воротом. Вещи практичные, теплые, непромокаемые. Сейчас-то не холодно, но зима не за горами, а я не собираюсь возвращаться в город в ближайшее время.

Макки дернула женщину за руку, чтобы привлечь ее внимание:

– Папа купил новый трактор.

– Какого цвета?

Мэтт нахмурился. К чему эти пустые разговоры?

– Послушайте, так вы работаете или нет?

– Зеленого, – ответила Мелисса. – Трактор зеленый. Как кукуруза.

У женщины был мягкий голос:

– Но кукуруза желтая.

– За городом зеленая, – настаивала девочка.

Красавица улыбнулась, и Мэтт почувствовал легкое головокружение. Им пора уже было хорошенько поесть, иначе от голода он свалится в обморок под вешалку с розовыми джемперами.

– Да, конечно, – согласилась женщина. – Зеленый, как кукуруза. Сколько тебе лет?

– Пять. Макки скоро будет четыре, а Марте уже семь. А вам сколько?

– Двадцать шесть.

– Вы уже старая.

– Да, – призналась женщина с улыбкой. – Сегодня я чувствую себя очень старой.

Она наклонилась, чтобы поднять дамскую сумочку и несколько пакетов с покупками, которые были прислонены к колонне. Мэтт прежде их не заметил. Конечно, она здесь не работает. Мог бы догадаться.

– Как и я, – добавил Мэтт, взяв коробку из-под стула.

– Пошли, Макки, разыщем твою сестру. Скажи «до свидания».

Маккензи Томсон разрыдалась и обвила руками колени незнакомки.

– Нет, – всхлипывала она. – Я хочу розовые туфли!

– Никто не получит розовых туфель, – сказал он, чувствуя, как люди вокруг начинают таращиться на них, и понизил голос: – Макки, пожалуйста, иди к папе.

Малышка заупрямилась, а женщина смотрела на него как на злодея.

– Розовые, как жевательная резинка, – говорила Мелисса. – Розовые, как небо.

– Небо?

– Когда солнце садится, – объяснила она. – Как вас зовут?

– Эм… ма. Эмма Грей.

Мел хихикнула:

– Грей значит «серая». Серая, как… грязные цветные мелки.

– Серая, как… дождь.

Мэтт покачал головой. Господи, о чем они говорят?

– Нам нужно идти.

Женщина нагнулась и освободила колени от объятий Макки, а потом подхватила малышку на руки. Она повернула лицо к Мэтгу, ожидавшему совершенно иного: он думал, что она уйдет. И еще и думал, что сердце в его груди будет биться спокойнее.

– Если хотите, я помогу вам с покупками, – предложила развенчанная «принцесса». – Мне сейчас нечего делать. Разве что куплю себе что-нибудь приличное из обуви. – Она улыбнулась. – Практичное, теплое, непромокаемое.

Она явно посмеивалась над ним. Мэтт не стал отвечать улыбкой на улыбку и, если бы не Макки у нее на руках, предпочел бы уйти прочь. Воспитание трех девочек требует серьезности. – Вы возьмете мои вещи, мистер… э…

– Томсон. Мэтт Томсон. С фермы «Три грека».

– Рада познакомиться, – сказала Эмма. Маккензи положила голову ей на плечо и за крыла глаза.

– Я тоже рад знакомству с вами, леди.

Он не мог отвергнуть предложение о помощи, даже если исходило оно от женщины в бальном платье и с манерами насмешницы. С его стороны было глупо думать, будто он сможет подобрать одежду и обувь для трех дочек один, однако у него хватило ума признать свою ошибку. Он подхватил сумки, и тут как раз появилась Марта со стопкой одежды в руках.

– Я готова, – сказала она.

– А ну-ка, покажи, что ты выбрала, – попросил он, зная, что в этой стопке наверняка ему понравится не все. Старшая дочь театрально вздохнула:

– Привыкай к тому, что я взрослая.

– Неужели? Что ж, возможно, со следующего года, когда тебе исполнится восемь. Познакомься: это Эмма, она согласилась нам помочь.

Он переложил поклажу в одну руку, а другой прижал к себе Маккензи. Девочка не протестовала, потому что у нее слипались глаза. Эмма пристально посмотрела на Мэтта.

– Каковы правила, ограничения, рекомендации?

– Правила? – Он убрал прядь волос Макки со своих губ.

Эмма вздохнула:

– Я имею в виду, мистер Томсон, сколько денег вы можете потратить?

– Мои средства довольно ограниченны, приходится думать о цене.

Она кивнула в знак понимания.

– Разрешите мне уточнить размеры Макки, и больше мы ее не потревожим. – Она приблизилась – пожалуй, даже слишком, по мнению Мэтта Томсона, – и осмотрела этикетку на сарафане его дочери. Потом поздоровалась за руку с Мартой, назвала себя ее личным консультантом по покупкам и забрала стопку одежды. Потом повернулась к Мэт-ту:

– Вы можете пока отдохнуть, мистер Томсон. Мы дадим вам знать, когда все будет готово. Итак, леди, какие ваши любимые цвета? Марта, примерь все это, а я посмотрю, идет ли тебе.

Мэтт проложил себе сквозь толпу дорогу назад к стулу, который, по счастью, был еще свободен. Он устроил поудобнее уснувшую дочь у себя на руках, сдвинул к ногам вещи, и облегченно прислонил голову к зеркальной колонне. Он не понимал женщин и не надеялся их понять, но в эту минуту его, безусловно, радовала любовь представительниц прекрасного пола к покупкам.

– Ты можешь в них сесть?

Старшая девочка – хрупкая красавица с темными волосами, стянутыми в конский хвостик, – села на скамью в примерочной.

– Ага.

– Но жмет?

– Почти нет, – ответила девочка, поколебавшись. Эмили протянула ей джинсы другого покроя:

– Примерь эти. В джинсах должно быть удобно, иначе какой смысл их носить, не так ли?

Марта улыбнулась:

– Хорошо, что советчик вы, а не отец. Отцы иногда нуждаются в помощи, а собственный отец уж точно.

Нет, она не будет думать о своем отце. Без сомнения, он сейчас разыскивает ее по всему Чикаго, хотя она оставила сообщение на его автоответчике, перед тем как сесть в самолет: «Я хочу исчезнуть на несколько дней. Я люблю тебя. Мне очень жаль».

Но ей не за что жалеть себя. Вот Кен из тех, кто достоин жалости.

Нет, о Кене тоже не стоит думать. Она обернулась к девочке, рассматривавшей себя в зеркале. Если Мелисса будет столь же покладиста, как ее старшая сестра, они управятся за двадцать минут.

А что она будет делать потом, весь оставшийся день? Всю оставшуюся жизнь?

– Эти лучше, – заявила Марта, садясь на скамью.

– Замечательно. Пойдем взглянем, какие у них есть еще цвета, и выберем подходящие джинсовые жилеты.