Аннетт Бродерик - Отец-холостяк

Сьюзен ушла домой и всю ночь предавалась мечтам о Тони и об их любви… Она ждала, что он позвонит, что он напишет, что он приедет, но он так и не вернулся.

Да, в эту ночь Сьюзен долго не могла заснуть.

К концу рабочего дня Донна, секретарша Сьюзен, влетела к ней в кабинет, еле сдерживая волнение.

– Сьюзен! Тебя пришел повидать Тони Антонелли! Боже, в жизни он даже еще красивее! А я и не знала, что вы знакомы. Почему ты никогда не говорила об этом?

В момент, когда ворвалась Донна, Сьюзен наговаривала что-то на диктофон. Она с удивлением уставилась на свою секретаршу. Обычно эта опытная, безукоризненно исполнительная девушка не нарушала профессионального этикета, что бы там ни было. Но факт оставался фактом: Донна несла какую-то чушь, как подросток при виде знаменитой рок-звезды.

Выражение лица Сьюзен умерило восторги Донны. Что она наделала? Ведь она ворвалась прямо в кабинет Сьюзен, какой кошмар! Обычно Сьюзен держала дверь незакрытой, так что, если она прикрывала ее, это был знак, что ее не следует беспокоить. Донна вся вспыхнула от смущения.

– Ой, Сьюзен, извини, пожалуйста, что я так ворвалась. Но я просто онемела от изумления, когда увидала, что в дверях стоит сам Тони Антонелли и улыбается мне. – Тут только Донна заметила, что Сьюзен все так же задумчиво продолжает смотреть на нее.

– Он сказал, зачем пришел?

– Конечно. Сказал, что хочет поговорить с тобой, если у тебя найдется пара свободных минут. – Донна забрала стопку дел, которые методично просматривала Сьюзен. – Я не стала и спрашивать, назначена ли ему встреча, – уж я бы помнила, если бы он был записан на прием.

Сьюзен взглянула на часы. Только что пробило четыре. Она перевела взгляд на папки на письменном столе и покорно вздохнула. Из-за чего бы он ни пришел, дело, должно быть, важное – ведь она предупредила, что сегодня у нее тяжелый день на работе. Тони, каким она его знала, никогда бы не потревожил ее на работе без достаточных на то оснований. И теперь Сьюзен опасалась, что Тони посчитал Стива «достаточным основанием». Что ж, придется через это пройти…

Она осторожно опустила микрофон и встала из-за стола.

– Разумеется, я приму его, – ответила Сьюзен, пытаясь скрыть за улыбкой охватившее ее волнение.

Она подошла к открытой двери и приостановилась. Тони стоял, понурившись, у стола Донны. Его мысли, казалось, витали где-то далеко-далеко от этой роскошной приемной юридической консультации. Донна проскользнула за спиной Сьюзен и заняла свое место.

– Здравствуй, Тони.

Он поднял голову и замер, не веря собственным глазам. Женщина в строгом темно-синем костюме, с волосами, собранными в низкий узел на затылке, мало напоминала ту Сьюзен, которую он видел вчера.

– Сьюзен?

– Заходи, – улыбнувшись, сказала она.

Тони изо всех сил старался вновь почувствовать гнев и обиду на эту женщину, которая в течение десяти долгих лет скрывала, что у него есть сын. Но все его мысли были заняты теперь другим – его потрясла перемена, произошедшая в той девочке, которую он помнил с детства. И перемена эта, увы, была не к лучшему. Казалось, вся радость жизни, вся живость, которые когда-то так и бурлили в ней, теперь куда-то исчезли. Перед ним стояло спокойное, бесстрастное существо. Что же вызвало такую колоссальную перемену? Может, она все еще оплакивает Майкла?

Однако, проходя вслед за Сьюзен в кабинет, Тони ничем не обнаружил обуревавших его чувств.

– Здесь очень мило, – пробормотал он. Теперь, стоя рядом с ней, Тони не знал, как перейти к интересующей его теме.

– Спасибо.

Сьюзен указала гостю на стул и сама уселась поодаль. Почему Тони так хочет поговорить с ней? По его решительно сжатым челюстям она догадалась, что разговор неизбежен. Неужели он не понимает, что на целых одиннадцать лет запоздал с извинениями? Если, конечно, он за этим пришел. В данном случае «Ой, я очень сожалею» было совершенно неуместно.

Профессиональная выучка помогла Сьюзен справиться с волнением и казаться естественной и любезной. Бессонная ночь сильней подчеркнула синяки под глазами, придававшие ей несколько болезненный вид. Глупо, конечно, было, вместо того чтобы хорошенько выспаться, ворошить прошлое, вновь ожившее из-за приезда Тони.

– Уверен, не удивлю тебя, если признаюсь, что почти не спал этой ночью, – хрипло проговорил Тони.

Сьюзен чуть не вздрогнула от этих слов, настолько они соответствовали ее собственным мыслям.

– Нужно было хорошенько разобраться в своих чувствах, прежде чем что-либо предпринимать. – Он подался вперед и уперся локтями в колени.

– Представляю, – спокойно ответила Сьюзен.

– Неужели? Сомневаюсь. – Тони взглянул на нее из-под нахмуренных бровей. – А ты представляешь, что значит быть уверенным, что прекрасно знаешь человека, а потом убедиться по его поступкам, что ты его вовсе и не знал? – Тони сказал это как бы в раздумье и, отвернувшись, уставился в окно.

– Конечно, представляю. Ведь именно это я почувствовала, когда поняла, что все твои обещания позвонить, вернуться и жениться на мне были ложью чистейшей воды! Ты очень точно описал мои ощущения.

– О чем это ты? – Тони удивленно уставился на нее. – Да я никогда в жизни тебе не лгал! А вот что, по-твоему, я должен был чувствовать, когда понял, что ты вовсе не так относилась ко мне, как я думал, и с самого начала собиралась выйти замуж за Майкла?

Разволновавшись, Сьюзен не могла больше усидеть на месте. Она подошла к окну и стала смотреть на улицу. Помолчав, все еще спиной к нему, она наконец сказала:

– Ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было, что у меня не было ни малейших намерений выходить замуж за Майкла.

– Ой ли? Да твоя мать только об этом всегда и твердила.

Сьюзен повернулась к нему:

– Припомни лучше – Майкл и мы с тобой часами смеялись над мамиными планами относительно меня и Майкла.

Тони поднялся и медленно приблизился к ней:

– И когда же вы с Майклом перестали над этим смеяться?

Она ошеломленно уставилась на него. Неужели он собирается ее же и обвинить в том, что она не сказала про Стива? Она вспомнила перепуганную семнадцатилетнюю девчонку, которую он беспечно бросил в погоне за славой, и почувствовала, как закипает в ней злоба.

– Я перестала смеяться, когда поняла, что беременна, а человек, который клялся любить меня, исчез из моей жизни именно тогда, когда я более всего в нем нуждалась!

– Знаешь, этот благородный гнев, может, и сойдет для сочувственно настроенных друзей, но ты, кажется, забыла, кто тебя слушает. Ведь мы оба прекрасно знаем, что я вовсе не исчезал. – Он заметил, как сверкнули ее глаза. – И еще, хотел бы я знать, подозревал ли Майкл о том, что Стив не его ребенок?