Шэрон Кендрик - Итальянский любовник

– Ты выглядишь просто чудесно! – сказал он.

Она выглядела больше, чем просто чудесно. Высокие замшевые сапоги, легкая коротенькая юбочка из шелка и розовый свитер, подчеркивающий безупречную грудь. Собранные в косичку волосы завязаны розовой лентой. Она выглядела одновременно сексуально и целомудренно, и это заставляло его хотеть ее еще больше.

– Спасибо.

– Мы успеем поужинать? – он взглянул на часы, – в котором часу тебе нужно уходить?

– Точно я скажу попозже, – уклонилась она от прямого ответа.

И тут же встретила любопытный взгляд в его глазах.

– Мм… Поезд где—то в полдесятого.

Снова это не было ответом на вопрос, к тому же она самым постыдным образом вновь пропела это ужасное "мм"!

– Можем поужинать в отеле, если хочешь. Или поедим где-нибудь поблизости?

О господи! Обычно уверенная и решительная, она стояла в полном смятении, пока не случилось то, что заставило ее прийти в себя. Кажется, это был мимолетный взгляд блондинки из—за конторки. На ее ухоженном кукольном лице было написано, что она отдала бы все, чтобы быть на месте Евы.

Лови момент и наслаждайся, сказала она себе.

Просто получай удовольствие.

– Как здесь готовят?

– Понятия не имею. – Он огляделся. – Мой секретарь забронировал здесь номер, но, на мой взгляд, этот отель чересчур блестит. Тут поблизости есть суши—бар. Любишь суши?

– Обожаю.

– Тогда пошли.

Оказавшись на улице и услышав привычный шум города, Ева почувствовала облегчение. Суши—бар оказался бесподобным.

– Похоже, этот ресторанчик спроектирован специалистом по фен-шуй, – сказала она, когда их провели к низкому столику, возле которого висела расплывчато—нежная, успокаивающая взор картина.

– Потому что только гибкие акробаты смогут сюда сесть? – он не без труда пристроился на своем стуле.

Она улыбнулась.

– Ты не находишь, что тут очень успокаивающая атмосфера?

– Успокаивающая?

Он подумал, что даже если б принял снотворное, то все равно горел бы страстью. Всю прошлую неделю он провел в сладких муках предвкушения и неопределенности. Кто мог думать, что неизвестность может быть такой пьянящей? Поймав, наконец, равновесие на изысканном стуле, он огляделся, и в этот момент у него дрогнули ноздри, как у врожденного хищника, попавшего на неизведанную территорию.

Официантка принесла меню.

– Что закажем?

Он протянул меню Еве.

Они обсудили меню, выбрали заманчивые блюда, но Ева с тем же успехом могла заказать древесные опилки с патокой. Меньше всего в тот момент думала она о еде, которую все приносили и приносили в оригинальных квадратных плошках, наверняка являющихся произведением искусства. Изо всех сил она старалась держаться непринужденно и раскованно, будто бы перед ней сидел просто симпатичный мужчина, а не тот, кто превращает ее в тающее желе лишь одной своей безжалостной, быстрой улыбкой, одним лишь взглядом бездонных черных глаз. Она потягивала вино и чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, надеясь, что ее лицо выглядит невозмутимым и спокойным.

Лука откинулся на стуле.

– Расскажи мне, как ты стала телезвездой?

– Ведущей, – поправила она, ловя его насмешливый взгляд, и улыбнулась, – знаешь, приходится быть настороже, и дело не только в профессии, у меня это заложено в подсознании.

– Люди знакомятся с тобой в корыстных целях? – предположил он.

– Бывает. – Она глотнула вина. – Полагаю, ты и сам не столь уж редко оказываешься жертвой людской корысти.

– Только не жертвой, сага! – ответил он насмешливо. – К тебе тоже не слишком подходит это слово. И все же расскажи мне обо всем этом.

Ей нравилось, как он закруглял язык при слове «сага», и она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он говорил с ней только по-итальянски, пусть она знает на этом языке лишь пару слов.

– В университете я получила диплом метеоролога. Погода всегда увлекала меня, а тот факт, что я выросла в месте, где она многое определяет, кажется вполне естественным объяснением моего выбора. А тут как раз местный канал искал девушку для прогнозов погоды. Я подала заявление, хотя была уверена, что меня не возьмут.

– Почему?

– Я не была пышногрудой блондинкой, а большинство кандидаток были именно таковы.

– Тем не менее, выбрали тебя, – мягко отметил он.

– Наверно, потому, что искали не просто блондинку, а того, кто хоть как—то понимает, о чем рассказывает. Погода – это такая штука, о которой говорят каждый день. Естественно, зрители ко мне привыкли. Тем временем постоянная ведущая отправилась рожать ребенка, и меня попросили временно ее заместить. Вскоре они попросили меня стать основной ведущей. Я опрометчиво согласилась. Это было года три назад. Для телевидения достаточно большой срок.

– Тебе нравится эта работа?

Она поколебалась.

– Скорее да, чем нет. Хотя иногда мне кажется, что эта работа не очень серьезная, не судьбоносная, как, скажем, у нейрохирурга. Но, честно говоря, я осознаю, что мне повезло, хотя понимаю, что это не продлится вечно. Работа на телевидении редко длится долго.

– Когда она заканчивается? И чем?

Она встретилась с ним глазами, пожала плечами.

– Кто знает!

– То есть пока у тебя нет стремлений в жизни, кроме того, чем ты сейчас занимаешься?

Ева крутила ножку бокала между пальцев, обдумывая, как много можно ему рассказывать. Но зачем быть темной лошадкой? Какой в этом смысл?

– Ну, когда-нибудь, я, конечно, надеюсь завести детей.

Он кивнул, отмечая про себя то, что она «конечно» хочет завести детей, но пропускает в своем рассказе такие последовательные пункты, как сперва влюбиться в мужчину и выйти за него замуж. Он знал, что женщины боятся говорить о таких вещах, не желая выглядеть в глазах мужчин слишком напористыми.

Ева почувствовала себя безоружной. В основном рассказывала она, а он только задавал вопросы.

– А как насчет тебя? Ты с детства мечтал стать владельцем банка?

– Не думаю, что кто—либо мечтает об этом с детства. – Он усмехнулся. – Если я о чем—то и мечтал, то просто стать преуспевающим человеком. И знаешь, мне всегда казалось, что я еще малого достиг. Всегда возникали новые цели, новые препятствия, а когда я их преодолевал, меня все равно что—то толкало вперед.

– Теперь ты владеешь банком. Значит ли это, что ты закончил свое продвижение вперед?

– О нет. Никак не значит. Всегда есть что—то новое, к чему можно и нужно стремиться.

Он внезапно замолк, но что—то в его взгляде говорило, что он сказал больше, чем собирался.

– Понятно, – протянула она.

Похоже, для него это тревожная тема. Казалось бы, такой теоретический разворот беседы должен был увеличить дистанцию между ними, но ей почему—то, наоборот, захотелось дотянуться до него кончиками пальцев и поводить ими по его шелковистой коже. Он тоже вполне ощущал то очевидное напряжение, которое царило за их столиком.