Мэри Бакстер - Там, где сердце

Сдвинув шляпу на затылок, он вздохнул. Несмотря на ранний час, воздух был жарким и влажным, и Кэл знал, что ему предстоит изрядно попотеть.

Внезапно у него пропало всякое желание заниматься починкой забора. Может, все же следует позвать Арта? Подумав немного, он отказался от этой идеи, подошел к своему рюкзаку и достал оттуда молоток и скобы.

Когда два часа спустя Кэл вернулся под дуб, его дыхание было учащенным, а сердце бешено стучало. Он выпил две бутылки пива, чтобы прийти в себя, но это не помогло. Мысли о Логане и Эмме по-прежнему не давали ему покоя.

Как он ни старался, ему не удалось выкинуть их ни из головы, ни из сердца. Они навсегда поселились там.

– Черт побери, – пробормотал Кэл, снимая шляпу и вытирая со лба пот.

Почему он чувствовал себя негодяем?

Да, он солгал Эмме, потому что только так мог подобраться к Логану. И все же он обманул ее, о чем сейчас ужасно сожалел. Но было уже слишком поздно, и он не мог ничего изменить. Первое слушание в суде назначено на послезавтра.

У него нет другого выбора, кроме как бороться за свое право видеться с сыном. Позже состоится слушание по делу об опеке, если они с Эммой к тому времени не придут к компромиссу.

Ему нужен его сын, но и Эмма ему тоже дорога. При этой мысли Кэла бросило в дрожь. Он помнил, с какой ненавистью она смотрела на него тогда в больнице, и знал, что ее чувства не изменятся. Кэл надеялся, что, заслужив доверие Эммы, сможет видеться с Логаном, не прибегая к судебным разбирательствам, но теперь об этом можно было забыть.

Кэл застонал про себя. Обманув ее, он сам вырыл себе яму. Эмма больше никогда не будет ему доверять, и ее нельзя за это винить. Никому не нравится, когда его водят за нос, а он поступил с ней именно так. Внезапно Кэл почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

Если бы Эмма была ему безразлична, было бы намного проще бороться за своего сына. Если бы только…

Он знал, что подобные мысли ни к чему не приведут, только заставят его чувствовать себя еще более виноватым.

Мрачно выругавшись, Кэл поднялся и направился к забору, который почти починил. Через час он уже вернулся домой, принял душ и переоделся.

Посмотрев на дисплей сотового телефона, Кэл обнаружил, что ему звонил бывший босс. Мужчина нахмурился и решил связаться с ним позже.

Он так надеялся, что Эмма тоже позвонит.

– Даже и не мечтай, Вебстер, – произнес он вслух.

Покинув в тот злополучный день больницу, Кэл сразу же поехал к Хэммонду и попросил его как можно скорее назначить дату судебного слушания. К счастью, все бумаги были уже готовы.

Задетый оскорблениями Эммы и ее отца, Кэл в тот момент хотел лишь, чтобы справедливость восторжествовала. Не вмешайся Патрик, все сложилось бы по-другому, но теперь ему предстояла схватка не на жизнь, а на смерть.

Бывший тесть никогда не нравился Кэлу, а сейчас он его просто ненавидел. Патрик Дженкинс был слишком высокого мнения о собственной персоне.

С его старшей дочерью дело обстояло гораздо сложнее. Если к Конни Кэл испытывал лишь страсть, то с Эммой их связывало нечто большее. Конечно, он не любил ее, но она пробуждала в нем нежность, желание уберечь от всех невзгод.

Вспомнив ее сладкие губы и пышную грудь, Кэл почувствовал, как у него внутри загорелся огонь желания. Ему хотелось ласкать каждый уголок ее соблазнительного тела.

Это неконтролируемое желание побудило его совершить необдуманный поступок.

Чувствуя, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, Кэл набрал номер телефона Эммы. Он не знал, что скажет ей, если она возьмет трубку.

– Чего ты хочешь?

Услышав звук ее голоса, он на мгновение лишился дара речи, но быстро взял себя в руки. Хотя ее враждебность была очевидной, он не собирался отступать.

В результате Кэл сказал первое, что пришло ему в голову, и тут же пожалел об этом.

– Я хочу увидеть тебя.

– А я не хочу.

Кэл потер шею, но не смог расслабить напряженные мышцы.

– Послушай, Эмма, если я попрошу у тебя прощения, это что-то изменит?

– А как ты думаешь?

– Нет.

– Ты прав, и мне больше нечего тебе сказать, – произнесла она тем же враждебным тоном. – Пожалуйста, не звони больше.

– Эмма, нам нужно поговорить. У нас нет выбора.

– Ты ошибаешься, Кэл.

Она произнесла его имя так, словно попробовала на вкус что-то горькое, и Кэл вздрогнул. Все оказалось гораздо хуже, чем он думал. Впрочем, нет, он не думал, и в этом была вся проблема.

– У нас у всех есть выбор, – заметила Эмма. – Ты сделал свой, а я свой.

– Я не могу с ним смириться.

– Мне жаль.

– Я не хотел тебя обидеть, Эмма.

– Ты солгал мне, Кэл. Ты предал меня.

– Я знаю и очень сожалею.

– Тогда почему ты это сделал?

– Ты поверила бы мне, если бы я сказал, что не знаю?

– Нет, не поверила бы.

Кэл тяжело вздохнул.

– Я не хочу бороться с тобой из-за Логана, особенно в суде.

– Я тоже этого не хочу.

– Тогда давай поговорим.

– Я не могу, – после секундного колебания ответила она. – Ты хочешь забрать у меня моего ребенка.

– Я лишь хочу получить право видеться со своим сыном.

Молчание.

– Не могли бы мы решить это дело полюбовно, без вмешательства суда?

Снова молчание.

– Эмма, прошу тебя.

– Мне жаль, Кэл, но я не думаю, что так будет лучше для Логана.

Кэл с трудом сдержал свой гнев. Если бы он сорвался, это бы только все усложнило.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эмма.

– То же самое я могу сказать тебе.

С этими словами она бросила трубку, оставив его смотреть на потухший экран телефона. Подавив приступ раздражения, Кэл отложил трубку в сторону и потер переносицу.

Уговаривать бесполезно, с сожалением подумал Кэл. Мысль о том, что теперь он увидит Эмму только в зале суда, была невыносимой. Но разве у него есть выбор? Нет, если только до судебного слушания не произойдет какое-нибудь чудо. Впрочем, после всего, через что ему пришлось пройти, он больше не верил в чудеса.

Когда раздался стук в дверь, Кэл выругался и, состроив недовольную гримасу, пошел открывать.

– Привет, Вебстер.

Все его тело напряглось.

– Что ты здесь делаешь?

– Так-то ты приветствуешь своего босса?

– Бывшего босса, позволю себе заметить.

Тони Ричардз пожал плечами и натянуто улыбнулся.

– Что-то подсказывает мне, что ты не рад меня видеть.

Кэл ничего не ответил.

– Ты не собираешься пригласить меня войти?

– Я не вижу для этого причин, – твердо ответил Кэл.

Он не преувеличивал. Тони был последним человеком, которого ему сейчас хотелось видеть. Его бывшего босса ничего не волновало в жизни, кроме работы, и Управление национальной безопасности гордилось таким ценным сотрудником.

– Теперь я понимаю, почему Управление отделалось от тебя, Вебстер. Ты словно репей в заднице.