Сьюзен Нэпьер - Избранница Фортуны

Это был сильный удар. Финн нахмурился и отвернулся, и тут у Мэгги перехватило дыхание: за спиной у мужа стоял Ник.

– Семейная ссора? – поинтересовался он с невинным видом браконьера, захваченного с заряженным карабином в руках.

– Одарили бы вы своим вниманием кого-нибудь другого, мистер Фортуна. Я начинаю находить его чересчур докучливым, – высокомерно заявила Мэгги, прикинув, что терять уже нечего.

– Вот незадача, – изобразил огорчение Ник. – А я-то думал, что вписался в вашу экзальтированную группу… в которой я вроде бы единственный мужчина, не одаривающий тебя чрезмерным вниманием. Немудрено, что твой муж так нервничает. Ты специально стараешься вызвать у него ревность?

Значит, он не слышал разговора. Испытывая огромное облегчение, Мэгги устало обронила «Заткнись» и вцепилась в какой-то проплывавший мимо мужской локоть, лишь мгновение спустя заметив, что попала из огня да в полымя:

Чарльз Стивенсон с разгоревшимися глазами поволок ее в уединенную беседку, где немедленно принялся объясняться в возвышенной любви. В другое время Мэгги мягко осадила бы его, не раня мужского самолюбия и сохранив дружеские отношения, но сейчас, доведенная почти до предела, готовая возненавидеть весь мужской пол, она только посоветовала Чарльзу не быть дураком, в результате чего он решил немедленно доказать обратное. Отбиваться от объятий этого здоровенного детины было непросто, а когда она начала сердиться по-настоящему, Чарльз воскликнул с искренним негодованием:

– Черт тебя возьми, Мэгги, здесь же никого нет, зачем притворяться? До сих нор ты не беспокоилась о муже. Никто не узнает… Ты же сама хочешь этого, ведь хочешь!..

Вот вам и возвышенная любовь. Всю жизнь ее преследовали такие торопливые предложения в темных уголках, хота Чарльз даже не дал себе труда дождаться темноты – до заката оставалось не меньше часа! И не сомневался, что она сдастся только потому, что он декорировал свою похоть несколькими романтическими пассажами…

– Нет, Чарльз… ты меня неправильно понял.

Чарльз! – Мэгги вертела головой, стараясь избежать его жадного рта. Он сжимал ее, так, что Мэгги боялась за свои ребра.

– Черта с два не понял, – рычал он, слишком возбужденный, чтобы заметить сопротивление, и твердо решивший не упустить возможность. – Ты весь день посылала мне призывные взгляды…

– Ради Бога, Чарльз, это же была обычная игра! – Мэгги пожалела, что не вняла советам Сэма, предлагавшего обучить нескольким приемам самозащиты.

– Ты хочешь сказать, что дурачила меня? – В голосе Чарльза звенела обида.

– Почему же ты делаешь исключение только для меня? Другим мужчинам ты не говорила «нет».

Иными словами: почему бы и нам не развлечься?

– А тебе никогда не приходило в голову, что другие мужчины могли врать? – ядовито поинтересовалась она. – Я не такая потаскуха, как они изображают.

– Все не могут врать…

– Почему нет? Ты же соврешь, – горько констатировала Мэгги. – Независимо от того, скажу я «да» или «нет», если кто-нибудь спросит, как далеко мы зашли с тобой, ты самодовольно ухмыльнешься и предоставишь молчанию солгать за тебя.

Ей показалось, что эти слова подействовали, но стоило сделать попытку освободиться, как он снова притянул ее к себе. Мэгги подумала, не закричать ли, но решила воздержаться. Чарли успел изрядно выпить, однако не настолько, чтобы изнасиловать ее прямо здесь и сейчас. Только помучает немного, чтобы удовлетворить самолюбие. Она пнула его, напоминая о своем отказе; в ответ он выругался и впился в ее губы.

И вдруг она оказалась свободна, а Чарли корчился от боли, схваченный за руку стальными пальцами Ника Фортуны.

– Она сама напрашивалась… – яростно выпалил молодой человек, видя мрачное презрение на лице Ника.

– Все так говорят, – сухо заметил Ник, но, к своей досаде, Мэгги различила в голосе ноту сочувствия, которая, очевидно, не ускользнула и от Чарльза. Его агрессивность немедленно поумерилась, равно как и страх, а Ник мягко продолжал:

– Правда, в данном случае тебе можно и поверить. И все-таки джентльмен всегда принимает отказ, даже запоздалый. А если нет, он может нажить крупные неприятности.

Чарльз отступил на шаг, как только Ник выпустил его локоть, и отряхнул смятый рукав модельной рубашки. В жесте, на вид вполне дружелюбном, сквозила неприкрытая угроза.

– Прими мой совет, старина. Не связывайся с замужними женщинами. Хлопот больше, чем они того стоят. Да, и еще, Чарльз, – мило добавил Ник вдогонку отступающему собеседнику, – джентльмен не распространяется о своих поцелуях…

– Что ты можешь знать о поведении джентльмена? – уколола своего спасителя все еще дрожавшая Мэгги, когда Чарльз удалился, и холодный серый взгляд обратился к ней.

– Больше, чем ты знаешь о поведении леди, очевидно. Ты не собираешься поблагодарить меня?

– Я справилась бы с ним и без твоего вмешательства!

– Ой ли? Получалось у тебя не очень хорошо.

Или это нарочно? Тебе нравится, когда это делают силой, Мэгги?

– Это мне вообще не нравится.

– Значит, просто дразнишь?

– Думай, что говоришь… черт из табакерки! Мэгги чувствовала, что пылает от перенесенного при нем унижения. Сначала подслушиваешь, потом рыщешь в поисках грязного белья…

– К счастью, я его нашел. Успокойся, Мэгги.

Ничего не случилось.

Снова мужская солидарность!

– По-твоему, подвергнуться насилию – это «ничего»? Ах да, я забыла, что когда-то ты занимался этим профессионально, не так ли? Однако то, что для тебя «ничего», для меня значит очень много, мистер Золотая Перчатка!

Он поднял брови.

– Ты хочешь подать в суд? Буду счастлив выступить свидетелем.

– Не сомневаюсь! Только защиты или обвинения?

– По-твоему, тут есть сомнения?

Она озадаченно уставилась на него.

– Я только флиртовала. Это не обязывает меня спать с ним, черт возьми! В компании все флиртуют.

– Вот как! – Он смотрел, как она чуть дрожащими руками приглаживает волосы. – И часто вас насилуют мужчины, которых вы ведете путями наслаждений, миссис Коул?

– Нет, конечно. Я редко имею дело с дикарями.

– Чарльз произвел на меня впечатление очень цивилизованного молодого человека. Гораздо более цивилизованного, чем я, например…

Мэгги захлопала ресницами. Его глаза из серых стали голубыми. Не подошел ли он ближе? Она облизнула все еще побаливающие губы.

– Пожалуй, этот разговор ни к чему не приведет, правда? – пролепетала она в слабой и запоздалой попытке установить чисто дипломатические отношения. Я вовсе не хотела ругаться с тобой, просто перенервничала. Конечно, я очень благодарна тебе за помощь… – Она изобразила льстивую улыбку.

– Очень мило. – На Ника ее уступка не произвела впечатления. – Жаль только, что это всего лишь пустые слова.