Сьюзен Нэпьер - Смеющаяся богиня

Было что-то символическое в том, что она покинула Уайтфилд, лишившись не только своего имущества, но и достоинства. Лейси уж постаралась живописать родителям Бенедикта Ванессу как дворецкого-любовницу. И момент для этого злобного выпада выбрала исключительно подходящий: им было совершенно ясно, чем их сын занимался, запершись в библиотеке.

О бале-маскараде родители узнали от Лейси и решили прибыть, совершив долгий перелет. Они думали, что попадут на помолвку, и собирались поздравить сына с этим событием, ведь Лейси была весьма завидной невестой. Вместо этого они стали свидетелями того, как он угодил в руки законченной потаскушки, которая стремится попасть в избранный круг.

Ванесса испытала ужасный стыд, слыша, как Аарон Сэвидж сказал сыну: «Ради Бога, никто не против, чтобы ты спал с прислугой, но по крайней мере не афишируй этого!» А мать Бенедикта ледяным тоном посетовала, что тот слишком щедро с Ванессой расплачивается.

– Женщина-дворецкий! Меня всегда удивляло, почему тебе взбрело в голову нанять ее, – презрительно и резко заявила Дениза Сэвидж. – А теперь мои худшие подозрения оправдались! Тебе безразлично, какую боль ты причиняешь отцу и мне? Ты представляешь себе, что будет с семейной репутацией, если это попадет в газеты? Кто знает, возможно, есть люди, которые рады любому скандальному случаю, чтобы поставить твоего отца в затруднительное положение. Твои поступки неизбежно отражаются на нас. И с этой… особой ты поступил нечестно. Разве ее можно познакомить с твоими друзьями? Конечно, нет. Неужели у тебя такой дурной вкус, Бенедикт? Ты мог увлечься на какое-то время, но ты же должен сознавать, что над нами будут смеяться, если ты попытаешься ввести ее в нашу среду…

Было сказано еще много в том же духе. Ванесса ждала, что, разозлившись, Бенедикт кинется на защиту ее чести. Но он хранил молчание, а когда она наконец попыталась объясниться сама, он холодно приказал ей замолчать и дать ему возможность выслушать все, что скажут родители.

Она вышла из комнаты, ничего не видя вокруг, и наткнулась на Дейна, который вышагивал за дверью. Бенедикт был настолько поглощен тем, что вещали его родители, что даже не заметил ее ухода. Оглянувшись напоследок через плечо, Ванесса вдруг осознала, как похожи друг на друга члены этой семьи.

Выражение лица Бенедикта было таким же надменным, как у его матери, а поза – такая же, как у отца, словно она увидела в зеркале отражение одного и того же человека, искаженное временем. Вероятно, его бурный роман с нею стал последним знаком протеста, и он снова неотвратимо попал в семейную ловушку.

Ванесса брела по дорожке к воротам Уайтфилда словно оживший мертвец. Тут ее настиг Дейн и стал отчаянно уговаривать не ехать в Оклендский аэропорт, куда она хотела добираться на попутной машине и даже пешком. Наконец он предложил довезти ее сам. Она же не переставая повторяла одно и то же: «Я должна вернуться домой». Этим домом, своим семейным очагом, она считала дом отца в Лос-Анджелесе, где, она знала, ее всегда встретят любовь и понимание.

Ванесса решительно отказалась вернуться за вещами или подождать, пока Дейн сделает это за нее. В результате он сдался, учитывая ее моральное состояние, и сел за руль. Во время пути Дейн не умолкая говорил о том, какой замечательный парень Бенедикт и что если Ванесса любит его, то должна дать ему возможность преодолеть сомнения; что родители Бенедикта закоснелые ретрограды; что ей не следует совершать опрометчивые поступки, тем более уезжать из страны, не поговорив сначала с Бенедиктом.

Ванесса упорно молчала. Лишь когда они подъехали к Окленду и он сказал, что, поскольку у нее нет ни денег, ни паспорта, она в любом случае не сможет тут же улететь, она согласилась на его любезное и настойчивое предложение остановиться на ночь в его квартире. Утром она сможет позвонить отцу и решит, что делать дальше. Ванессе хотелось только одного – забраться в кровать, уткнуться лицом в подушку и хорошенько выплакаться в одиночестве!

Ее немного смутил тот факт, что заботившийся о ней в течение нескольких часов Дейн просто высадил ее у дверей своего дома, сунул в руку ключ и пожелал всего хорошего. Она решила, что он понял ее желание остаться одной. Ясно, что он найдет где переночевать.

Ванесса устало поднялась по винтовой лестнице: Дейн сказал, что спальня на втором этаже. Никогда раньше она не чувствовала такой страшной усталости. Тряхнув головой, она попыталась приободриться и собраться с мыслями.

Первая комната наверху была ванной. Ванесса включила свет, но, увидев себя в зеркале, содрогнулась: выглядела она еще хуже, чем чувствовала себя. Малиновое платье смотрелось кричаще безвкусным на фоне бледной кожи, а на груди виднелись красноватые отметины от поцелуев Бенедикта. Видели это его родители или нет? Шлюха, да и только! Неудивительно, что они были в ужасе.

Вдруг Ванесса ощутила на себе запах Бенедикта. Она торопливо сбросила это гнусное платье и непристойное белье. Горячий душ сделал свое дело: унял боль в теле и смыл доказательства интимной близости. Но смыть царапинки на груди, животе и бедрах было невозможно. Слезы смешались с водой, текущей по лицу, а Ванесса думала о том, чего она лишилась из-за своей трусости. Если Бенедикт не вступился за ее честь, то и она не встала на его защиту. Может, он тоже сейчас одинок и страдает…

Отбросив мучительные мысли, Ванесса сняла с сушки мохнатое белое полотенце и вытерлась. Бросив полотенце на пол с несвойственной ей небрежностью, она вошла в спальню.

В слабом свете луны, падавшем из окна, она разглядела очертания кровати в дальнем углу, но сначала решила посмотреть на спящий город. За линией зданий центральной, деловой части виднелась залитая лунным светом гавань.

Она подняла ограничитель на раме и распахнула окно, вдохнув городской воздух. Ночная прохлада приятно коснулась ее обнаженного тела, и она подумала, что теперь придется ценить и такие мелкие радости жизни, раз не сумела воспользоваться большими.

Она отвернулась от окна, и на ее губах появилась тоскливая усмешка. Однако, включив торшер, она замерла: большая двуспальная кровать была занята. В пятне света виднелась фигура мужчины. Он вытянулся на животе и раскинул руки, а носом уткнулся в одну из четырех огромных подушек, лежащих в ряд у изголовья.

Ванесса закрыла глаза и резко тряхнула головой, уверенная в том, что это ей померещилось от усталости. Потом снова взглянула на постель и нерешительно подошла поближе, все еще не веря своим опухшим от слез глазам.

Шелковые простыни сбились в сторону и закрывали только ноги незнакомца. Мускулистая спина слегка блестела в неярком свете, кожа была гладкой и загорелой, а мышцы медленно двигались в такт дыханию. Под мышкой темнели шелковистые волосы, а там, где низ живота касался края простыни, виднелась черная пушистая полоска. Упругие ягодицы выделялись словно два шара.