Кэрол Мортимер - Испытание верностью

– Но чего хочу я, Руфус? – спросила она дразнящим тоном, оседлав его, не давая ему проникнуть в ее сокровенную глубину. – Я хочу, чтобы ты меня умолял, Руфус. Умолял впустить тебя.

В ответ на это он привлек ее к себе, сжал руками ее грудь и принялся ласкать большими пальцами ее затвердевшие соски. При этом он прижался к ней бедрами, умоляя ее дать ему долгожданное освобождение.

– Не сейчас, Руфус, – простонала Габриэлла. – Не сейчас! – повторила она, чувствуя, как внутри нее нарастает желание.

Когда он вобрал в рот ее сосок, она поняла, что вот-вот взорвется от желания и, тяжело дыша, бессильно упала ему на грудь.

– Сейчас, Габриэлла? – насмешливо спросил он, приподнимая ее за бедра.

– Пожалуйста… – простонала она, раздвигая ноги и направляя его внутрь себя.

– Я больше не могу сдерживаться, Габриэлла, – предупредил ее Руфус. – Я так тебя хочу!

– Иди ко мне, Руфус, – позвала его она. – Сейчас!

И они задвигались навстречу друг другу, пока их тела не слились воедино и не затрепетали в экстазе освобождения.

Это было самым сильным ощущением, которое она когда-либо испытывала, думала Габриэлла, когда они оба, обессилев, засыпали в объятиях друг друга.

Губы Габриэллы растянулись в блаженной улыбке, когда она проснулась следующим утром и, потягиваясь, как кошка, вспомнила свой эротический сон, в котором они с Руфусом доставляли друг другу незабываемое наслаждение.

Руфус снился ей не впервые, но никогда прежде она не помнила их в мельчайших подробностях. Она все еще ощущала его прикосновения, тепло его дыхания на своей коже, помнила, как он, содрогаясь в экстазе, укусил ее за плечо.

На ее левом плече остались отметины от зубов.

Но ведь это был сон. Или…

Ее глаза расширились от удивления, и она сбросила с себя одеяло, чтобы взглянуть на свое тело. Свое обнаженное тело… Но ведь ложившись вчера спать, она надела кремовую ночную рубашку.

Рубашку, которая теперь валялась на полу, скомканная.

О боже, это был не сон.

Прошлой ночью они с Руфусом действительно занимались любовью!

Ее лицо побледнело при воспоминании о той смелости, с которой она ласкала его.

Нет, Руфуса не могло здесь быть, сказала она себе. Восемь дней назад он уехал в Нью-Йорк. Все это время он не звонил ей, зато каждый день разговаривал с Холли. Он сообщил бы дочери, если бы собирался вернуться вчера вечером.

Но никаких «если бы» здесь быть не могло. Руфус вернулся вчера вечером.

И как ей теперь вести себя с ним после того, что она вытворяла ночью?

Но ведь она думала, что все это ей снилось, оправдывалась она перед собой.

– Уже почти полдевятого, Габриэлла, или ты не собираешься сегодня ехать в «Грешемс»? – послышался знакомый насмешливый голос.

Губы Руфуса искривились в ухмылке при виде того, как она смущенно натягивала на себя одеяло. Ее фиолетовые глаза сверкали от ярости, черные волосы спутались.

Прошлой ночью он вернулся домой, усталый после напряженной недели и долгого перелета. Он захотел просто полежать в постели с женщиной, чтобы немного расслабиться.

То, что последовало за этим, было совершенно неожиданным, особенно учитывая сцену их прощания восемь дней назад. Но прошлой ночью Габриэлла сотворила с ним такое, что сейчас один лишь ее вид приводил его в возбуждение.

Нахмурившись, Габриэлла посмотрела на него.

– Когда ты вернулся? – резко спросила она, надеясь до последнего, что их близость ей приснилась.

Руфус пожал плечами.

– Около часа ночи.

Габриэлла закрыла глаза, затем снова открыла и произнесла обвиняющим тоном:

– Ты пришел ко мне ночью в постель!

– Да, – кивнул он. – Мы женаты, Габриэлла.

– Да, но… но я спала, и ты этим воспользовался, – укоризненно произнесла она.

Руфус отошел от постели. На нем была темно-синяя футболка и потертые джинсы.

– Насколько я помню, ты сама требовала, чтобы это я тебя умолял.

О боже, это действительно было так. Он умолял ее дать ему желанное освобождение. Она тяжело сглотнула.

– Я думала, это был сон.

Руфус улыбнулся.

– И как часто ты видишь меня во сне?

– Только в самых страшных кошмарах, – отрезала Габриэлла, желая, чтобы он как можно скорее ушел, и она могла восстановить хоть видимость достоинства.

Впрочем, в данных обстоятельствах это было довольно трудно сделать. Руфус ее шире улыбнулся.

– Я могу дать тебе столько кошмаров, подобных этому, сколько захочешь. Буду рад тебе угодить.

В этом она не сомневалась!

– Ты не мог бы уйти, Руфус? – нетерпеливо сказала она. – На сегодня ты и так уже достаточно меня унизил.

Услышав это, он посерьезнел, но вместо того чтобы уйти, сел на кровать и провел рукой по щеке Габриэллы.

– Я не собираюсь тебя унижать, – хрипло произнес он. – Напротив, я должен тебя отблагодарить.

– Отблагодарить меня? – удивленно повторила она, натягивая одеяло до подбородка.

Руфус устало вздохнул.

– Я не сказал тебе причину, по которой мне так срочно пришлось ехать в Нью-Йорк, – мой главный менеджер попал в аварию. – Он покачал головой. – Он умер пять дней назад. Я… я был другом его семьи.

Габриэлла испытующе посмотрела на него и только сейчас заметила морщинки в уголках глаз и рта. Выражение его лица было мрачным.

– Похороны были вчера. У него осталось двое детей. Его жена так убивалась… Одним словом, я не мог дождаться, когда уеду оттуда, Габриэлла, – произнес Руфус дрожащим голосом, лаская большим пальцем ее нижнюю губу. – Я так нуждался в том, что ты мне вчера дала, – добавил он. – Ты можешь это понять?

Его отец умер всего семь недель назад, и Руфус, как и она, еще не оправился от горя. Наверное, для него было настоящим кошмаром пережить смерть еще одного близкого человека.

– Прости, – хрипло произнесла она. – Я ничего не знала.

Находясь в Нью-Йорке, Руфус понял, что должен звонить Габриэлле. Джен, двум ее детям, служащим «Грешемс» нужна была его поддержка. Если бы он услышал голос Габриэллы, то вернулся бы домой ближайшим рейсом.

Ему ее не хватало, признался он самому себе. Какова бы ни была причина их брака, какие бы отношения ни связывали ее с Тоби, Габриэлла стала важной частью его жизни. Частью, с которой ему будет тяжело расстаться по прошествии условленных шести месяцев…

Резко поднявшись, он засунул руки в карман джинсов и спокойно произнес:

– Давай позавтракаем вместе.

Габриэллу удивила его внезапная перемена настроения. Минуту назад он поделился с ней тем, что творилось у него на душе, но, очевидно, сейчас сожалел об этой оплошности.

– Ладно, – кивнула она. – Я оденусь и спущусь вниз.

– Хорошо. Я буду ждать тебя в столовой. – С этими словами Руфус резко повернулся и вышел из ее спальни.