Фрэнсин Паскаль - Беглянка

Ники молча слушал Джессику, чувствуя, что сейчас ей просто необходимо выговориться. Когда она замолчала, Ники заговорил, пытаясь вложить в свою речь всю уверенность, которой только обладал:

– Я знаю, ты сейчас ненавидишь тех людей, о которых говоришь. Я знаю, как легко можно ошибиться, и я тоже совершал те же ошибки, что и ты. Но моя семья действительно совершенно не интересуется мной. Никто не скучает, когда меня нет рядом. Мой отец занят только тем, что делает деньги, а моя мать все свое время проводит около моего брата...

– Я скучаю по тебе, – тихо сказала Джессика.

Ники замолчал на мгновение.

– Все твои проблемы очень просто можно решить, – наконец сказал он.

– Что? – переспросила Джессика, не понимая, о чем он говорит.

– Хорошо, слушай. – Было похоже, что Ники колебался, но сейчас его голос был полон решимости сказать что-то очень важное. – Ты помнишь, я рассказывал тебе об одном деле в Сан-Франциско?

– Да, конечно, – ответила Джессика, все еще не понимая, к чему он клонит.

– Ну так вот, я звонил туда и сказал своему приятелю, что приеду в пятницу.

– В пятницу? – изумилась Джессика. – В эту пятницу? Но ведь это же уже послезавтра...

– Да.

– Так скоро... – протянула задумчиво Джессика.

– Ну я же не могу договариваться об этом за год. Послушай, – Ники взял обе руки Джессики в свои и заглянул в ее глаза, – я хотел сказать тебе... В общем, я хочу, чтобы ты поехала со мной!

В первое мгновение Джессика просто потеряла дар речи. Она нервно рассмеялась, все еще не веря, что Ники говорит серьезно.

– Ники... – Это было единственное слово, которое она могла сейчас произнести.

– Джессика! Послушай меня! Я знаю, что вряд ли можно найти еще двух людей, которые по образу жизни были бы так не похожи друг на друга, как мы с тобой. Но мне кажется, мы можем многого достичь вместе. В конце концов, не так уж важно, как ты живешь, а важно, что ты думаешь. И может, здесь мы не так уж и отличаемся друг от друга, Джес. Мы должны это осознать! Здесь же, кроме нас, никто этого понять не сможет... Ты не такая, как все остальные, Джес. Ты особенная! Ты из числа тех людей, общаться с которыми я всегда стремился, но мне никогда еще не удавалось найти с ними общий язык. Но ты, Джессика Уэйкфилд, перевернула все!

Джессика стояла как вкопанная, а слова Ники долетали до нее словно с другой планеты. Ники говорил решительно и убедительно; он давал Джессике время подумать, не требовал от нее мгновенного решения. Но где-то в глубине сознания у Джессики вдруг возникло ощущение, что она уже ответила ему.

– Ты можешь ничего не отвечать мне, я прекрасно понимаю, как все это будет тяжело для твоей семьи. Но подумай, может, им и правда будет лучше без тебя. – С каждым словом Ники и сам все больше и больше убеждался в том, в чем убеждал Джессику. – Мне будет очень плохо без тебя! Может быть, мы с тобой все-таки не совершим ошибку. И не думаешь ли ты, что все то, что ты имеешь здесь, где-то в другом месте покажется тебе совершенно ненужным и незначительным. Может быть, где-то мир будет казаться тебе лучше, и ты наконец почувствуешь себя нужной в нем!

Теперь Джессика уже совсем не была уверена в том, что Ники уговорит ее. Ей всегда казалось, что люди, которые бегут из дома, – словно побежденные, что они просто больше не могут бороться с окружающим их миром.

Да, но ведь Ники часто уезжал из дома...

Джессика представила себя возвращающейся в Ласковую Долину через несколько лет. Она станет свободной и независимой, уверенной в себе. И она, Джессика Уэйкфилд, сама, без посторонней помощи, сможет устроить свою жизнь. Когда ее семья вновь увидит ее, они поймут, как ошибались, когда больше любили не ее, а Элизабет.

Когда Джессика вспомнила про сестру, ее уверенность была уже не так велика, как секунду назад. Она и Элизабет всегда были как одно целое. До последнего времени они всегда хорошо понимали друг друга. Элизабет действительно много значила для Джессики... И еще был Стивен, и даже родители...

Несмотря ни на что, Джессика все же любила их и надеялась, что они тоже все-таки, хоть чуть-чуть, любят ее...

– Ники, – начала она, – я очень благодарна тебе за то, что ты говоришь мне все это. Но, понимаешь...

Ники мягко перебил ее:

– Я знаю все «но», которые ты сейчас перечислишь мне...

– Я не могу, Ники. – Джессика обняла его и поцеловала. – Ты ведь понимаешь меня?

– Я все понимаю, Джессика. Но давай договоримся, что ты просто подумаешь об этом, ладно?

– Ники...

– Просто подумай. Хорошо?

Джессика посмотрела в его глаза. В этот момент она была почти уверена, что любит Ники.

– Хорошо!

Ники улыбнулся:

– Отлично! А сейчас, я думаю, будет лучше, если я отвезу тебя домой.

– А ты сможешь вести машину? – осторожно спросила Джессика.

– Конечно, не волнуйся, крошка, все в порядке, – ответил он, растроганный ее вниманием и заботой.

Джессика чувствовала себя немного неловко. Ей не хотелось, чтобы Ники казалось, что она не доверяет ему. Но Джессика действительно не была уверена в том, что Ники в состоянии вести машину.

Она села в машину и быстро пристегнула ремень безопасности, надеясь, что Ники не заметит этого.

Ники завел машину и резко рванул с места так, что песок и гравий полетели из-под колес.

Джессика мгновенно пожалела, что села вперед. Она видела, как Ники лавирует между деревьями, причем на очень большой скорости.

Джессика обычно очень любила быструю езду, но сейчас она попросила своего лихого водителя ехать потише. Но ее просьбы были встречены лишь угрюмым молчанием. Словно Ники и не слышал ее вовсе. «Мустанг» как сумасшедший мчался по дороге, и создавалось такое впечатление, что его водитель сосредоточивается только тогда, когда ему необходимо стряхнуть пепел с сигареты и попасть при этом в узенькую щелочку приоткрытого окна.

Они уже подъехали к холму, когда Ники, невзирая на сплошную желтую линию посередине дороги, выехал на полосу встречного движения, чтобы обогнать вперед и идущий автомобиль. Джессика от ужаса крепко вцепилась в сиденье, и, когда машина приблизилась к вершине подъема, она уже не могла понять, свет чьих фар видит впереди – их машины или движущейся им навстречу.

«Мустанг» преодолел вершину холма, и в глаза Джессике и Ники вдруг ударил ослепительный свет фар встречного автомобиля, который к тому же отчаянно сигналил. Джес пронзительно закричала, когда Ники резко свернул с дороги на обочину, усыпанную гравием. Машина качнулась, несколько раз ударилась обо что-то, а затем опять выскочила на дорогу. Ники не проронил ни слова, но близость опасности, должно быть, напугала и его тоже. Джессика облегченно вздохнула лишь тогда, когда он сбросил газ и машина стала двигаться значительно медленнее.