Фрэнсин Паскаль - Поиски любви

— Ну, у меня есть веская причина не участвовать, — сказал он. — Я работаю в одном учреждении, Лила. Каждый день с трех до девяти, а по субботам и весь день можно увидеть, как я опорожняю корзины для мусора и до блеска начищаю полы.

На Лилу накатило чувство брезгливости, и она не могла скрыть его:

— Так ты поломойка?

— Мне больше нравится слово «уборщик», — сказал Роджер с неожиданно возникшим чувством гордости. — Не всем суждено родиться богатыми. Мне тоже не нравится быть бедным, не меньше, чем тебе. Поэтому я и натираю мозоли на этой работе. Я говорил тебе, что хочу стать врачом, и это правда, Лила. Я хочу этого больше всего на свете, и я добьюсь своего, чего бы это мне ни стоило. И если ради этого надо пожертвовать Бар-том, я не задумываясь сделаю это. Не нужен мне весь этот престиж, но мне очень нужны деньги, которые я зарабатываю на своей работе. — Роджер увидел, как потухли глаза Лилы. — Ну а что ты мне хотела сказать?

Честность Роджера могла вызвать восхищение, но только не у Лилы. Слово «самопожертвование» не входило в ее словарь. Больше того, она надеялась, что никто, кроме нее, не знает о работе Роджера.

— Да нет, ничего серьезного, — ответила Лила. Теперь ей не нужна была вечеринка.

— Пожалуй, я не удивлен, — сказал Роджер со смешанным чувством злобы и обиды. — Можешь не отвечать мне, я и так все понял. Счастливо, Лила. Мне еще надо кое с кем поговорить.

В это время прозвенел первый звонок, и Роджер решил, что тренеру придется подождать. В очередной раз положившись на свои ноги, Роджер рванул по коридору и по лестнице с такой скоростью, что успел на первый урок за несколько минут до начала.

Позже Роджер стоял, волнуясь, перед тренером Шульцем. Седовласый тренер сидел за своим столом, погруженный в гроссбух, лежащий перед ним. Не поднимая головы, он обратился к вошедшему.

— Садись, Роджер, — сказал он с непривычной теплотой в голосе. — Я как раз просматривал некоторые данные по штату. Знаешь ли, что твой результат в забеге был четвертым среди всех учащихся средних школ за последние годы?

Роджер пропустил вопрос мимо ушей.

— Тренер, мне надо кое-что вам сказать.

— Конечно, ты понимаешь, что если немного потренироваться, то ты сможешь улучшить свои показатели. Когда я увижу тебя на стадионе, парень? — Тренер посмотрел на Роджера с нескрываемым дружелюбием.

— Выслушайте же меня, тренер, я объясню, почему не могу ходить на тренировки, — сказал Роджер, — и даже хуже — почему я не смогу бежать в субботу.

— Может, ты растянул ногу? Или у тебя воспаление легких? Или тебя отпустил президент Соединенных Штатов? — Обычная резкость вернулась к Шульцу. — Это единственные оправдания, которые я приму от тебя.

Тренер встал, и, хотя он был небольшого роста, Роджер почувствовал себя перед ним муравьем — маленьким и беспомощным.

— Нет… нет, конечно, сэр, — запинаясь, сказал он. — Я просто разрываюсь на части. Я ведь знаю, как подвожу и Вас, и школу. Но, понимаете, сэр, у меня есть работа, и я не могу потерять ее.

Тренера явно отпустило.

— И это все? — сказал он. — Тогда не о чем беспокоиться, мой мальчик.

— Вы не понимаете, тренер. Мой босс… Тренер оборвал его:

— Парень по фамилии Пендергаст, правильно? — Шульц снова сел на стул и посмотрел на Роджера, отчего волнение последнего возросло. — Между прочим, я беседовал с ним сегодня. Он не подарок, да? Скользкий тип?

Роджер хмыкнул:

— Можно и так сказать.

— По голосу понятно. Смешно, как даже по телефону…

— Простите, сэр, — перебил его Роджер. — Вы хотите сказать, что сегодня звонили моему боссу?

— Нет, это он звонил мне. Хотел сообщить, что не собирается мешать тебе участвовать в забеге. И еще сказал, что разрешает приходить тебе на час позже всю эту неделю и отпускает тебя на субботу.

— Я не верю, — качая головой, сказал Роджер. — Это совершенно не похоже на мистера Пендергаста.

— Может, ты знаешь его не так хорошо, как тебе кажется. А ты в курсе, что он учился вместе с Джеком Рэлстоном? Он-то знает, что такое Барт. Когда он услышал, кто среди претендентов, он был удивлен, что ты не обратился к нему. У тебя с ним не будет проблем.

Новость была так неожиданна, что с трудом доходила до Роджера.

— Так, значит, я могу бежать? — все еще не веря, спросил он.

— Я рассчитываю на тебя, — предупредил тренер.

Роджер заулыбался.

— Не беспокойтесь, сэр. Я буду участвовать, — сказал он взволнованно. — Я не только доставлю удовольствие Пэтмену за его денежки — я могу побить даже четырехминутный рекорд!

— Вот это настрой! Роджер встал.

— Не знаю, как благодарить Вас, сэр. Я Вам так обязан.

— За что?

— За то, что Вы объяснили все мистеру Пендергасту, конечно.

— Я ему ничего не объяснял. Он уже все знал, и даже откуда-то ему было известно, что сегодня ты придешь ко мне отказываться от участия в забеге.

— Тогда кто же?.. — Роджер не договорил, потому что вдруг сообразил, кто был его ангелом-хранителем.

— Я не могу ответить на этот вопрос, но это кто-то, кому ты не безразличен. Ну, могу я надеяться увидеть тебя на стадионе?

Радость Роджера была безгранична.

— Я приду сразу же после уроков, — пообещал он. — И вот еще. Тренер, я знаю, что Вы хотите уйти победителем. Я сделаю все, что в моих силах для этого.

— Уйти? Куда? Что это ты меня выгоняешь, Роджер?

— Тренер, мы все знаем об этом: как Вы сильно переживаете и как много значит для Вас забег.

— Роджер, ты о чем?

— О том, что Вы уходите на пенсию, сэр. Вся школа говорит о том, что Вы собираетесь уйти после забега.

Тренер почесал затылок:

— Присядь и расскажи мне об этом. Насколько мне известно, я никуда не ухожу. Роджер прислонился к столу.

— Так, значит. Вы не больны?

— Пока ничем не болен. Правда, на прошлой неделе проходил обследование. Доктор сказал, что у меня организм тридцатилетнего, а для моего возраста это очень неплохо. Так кто же тебе сказал, что я ухожу?

— Я точно не помню, кто первый. Но я слышал, что Вы объявили о своем уходе на прошлом собрании персонала школы.

Стены маленького кабинета задрожали от смеха тренера.

— Так вот, значит, что говорят ребята? — произнес он, все еще смеясь. — У кого-то очень богатое воображение.

— Я не понимаю.

— Я не болен и никуда не ухожу, Роджер. Просто на этом собрании я раскипятился и пригрозил им, что уйду, если они не выделят средства на переоборудование футбольного поля. Я устраиваю такой спектакль раз в году, и, как правило, это срабатывает. Я всегда получал суммы, о которых просил, и оставался. Наверное, кто-то услышал об этом собрании и воспринял все чересчур всерьез. — Он снова засмеялся. — Но в толк никак не возьму, как это превратилось в мою приближающуюся кончину. Роджер заулыбался.