Пола Льюис - Спелое яблоко

Да что уж там, мечтать, так мечтать. Например, о полном триумфе. Если уж поражать людское воображение, так поражать. Сразу и наповал. Почему бы, например, не представить себя в качестве главного персонажа королевского кортежа, как во время высочайшего монаршего выезда из Букингемского дворца, в Лондоне?

Ей как-то раз довелось наслаждаться этим зрелищем в детстве, когда отец взял ее с собой в деловую поездку в Лондон. Они пробыли тогда всего несколько дней в бывшей «столице мира». Но успели осмотреть общую панораму этого кипящего муравейника с «золотой галереи» собора Святого Павла, опоясывающей его купол. Повезло с погодой, ибо ясные дни не часто балуют лондонцев. Смогли побывать также в мрачном Тауэре, полюбоваться на величественный Вестминстерский дворец – сердце английского и колыбель мирового парламентаризма, прогуляться по Гайд-парку и посетить театр королевы Виктории, который лондонцы несколько фамильярно прозвали «Олд Вик».

Что касается зрелищ, то, при всем своем республиканском воспитании, Марианна считала, что кое-что полезное в церемониале у бывших имперских колонизаторов вполне можно было бы позаимствовать. Великолепные, усыпанные драгоценностями наряды дам, блестящие рыцари-кавалеры, утонченные светские манеры, изысканные комплименты, куртуазные речи. Мужчинам это трудно понять. Они слишком прагматичны и не понимают роли красочного антуража, силы его воздействия на сознание и чувства женщины. Всего этого фейерверка эмоций и красок, в котором так уютно и приятно жить и блистать.

Она бы вполне справилась, скажем, с ролью наследной принцессы Ирландии. Даже весьма зримо представила, как золоченая карета, с короной, трилистником и вензелем ее инициалов на дверце, запряженная восьмеркой белоснежных лошадей, выкатывает на мощеный тесаным булыжником двор внутри Дублинского замка, сопровождаемая кавалькадой высоченных красавцев-кирасиров. Все на вороных конях, в ярко-зеленых, расшитых золотом мундирах, в белых лосинах, заправленных в тяжелые ботфорты. На головах золоченые каски с развевающимися по ветру бело-зелено-оранжевыми плюмажами, в руках сабли наголо.

Кортеж останавливается в центре площади. Мигом подскакивает дворецкий в красной ливрее с золотыми позументами, раскрывает дверцу, склоняясь в церемониальном поклоне. А их сиятельство, герцог коннахтский или манстерский, а может, граф дублинский или коркский, во фраке и напудренном парике, протягивает руку с белой перчатке, помогая их высочеству спустить изящную ножку в хрустальной туфельке на пушистый ворс ковровой дорожки, подкатанной прямо к дверце кареты.

Но придется временно расстаться с мечтами, ибо впереди, на горизонте показалась конечная цель ее автопробега. Дорожная карта и собственное умение ориентироваться по ней и на местности не подвели. Да, похоже на то, что городок, раскинувшийся по берегу залива Донегол, как бы сползая к морю по склону холма, совершенно не изменился за время после ее последнего визита сюда. Ну, разве что, может быть, стал чуточку поменьше и скучнее. Как-то съежился и посерел: Или это просто она сама изменилась? Повзрослела, подросла, цветовое и эстетическое восприятие стало другим.

Перед ней предстал обычный ирландский провинциальный городишко. Почти стандарт. Население около пяти тысяч жителей, одноэтажные и двухэтажные дома архитектуры прошлого века. В центре площадь, окаймленная по периметру зданиями мэрии, почты, банка, церкви и школы. Зелени мало. Деревья плохо приживаются на этой каменистой почве. Только вереск хорошо выживает. Истинно ирландское растение, отражающее стойкий национальный дух.

Зато много ярко-зеленой травы, причем круглый год. Спасает мягкий и влажный климат. Просто рай для овец, являющихся основой экономики на всем западном побережье, куда, начиная с XII века, активно вытесняли кельтское племя гэлов англо-нормандские воители, захватывая постепенно остров, начиная с восточного побережья. Поэтому здесь и возник своеобразный заповедник ирландского языка, обычаев и традиций. Сохраненный, как в консервной банке, целый пласт древности. Хотя и его постепенно, но неуклонно продолжает размывать под воздействием англо-саксонской цивилизации с востока и американского натиска с запада.

Марианна проехала через площадь и спустилась по дороге к бухте, где виднелся небольшой растительный оазис из деревьев разных сортов, отражающий причудливое смешение климатических поясов планеты, включая даже субтропики. Клены, ясени, грабы, березы и дубы вперемежку с лаврами, пальмами, лимонником и прочей растительностью из других заокеанских миров. Воплощенная в жизнь ботаническая фантазия какого-то ирландского эмигранта, который каждый раз, навещая историческую родину, привозил с собой из Латинской Америки какое-нибудь экзотическое растение. Многие из них, как ни странно, прекрасно прижились на ирландской почве и стали главной местной достопримечательностью.

Больше всего Марианне нравилась араукария, с ее причудливо изогнутыми во всех плоскостях ветвями и странного вида листвой. Дерево, получившее у насмешливых ирландцев кличку «причуды обезьяны».

Самое главное, что эта пестрая и экзотическая рощица как раз прилегала к пансионату тетушки и служила дополнительной приманкой для туристов и постояльцев.

А вот и пансионат. Трехэтажное здание с фундаментом из дикого камня, чем-то напоминающее небольшой рыцарский замок. Оштукатуренные стены из тесаного камня, покрашенные в белый цвет. Узкие стрельчатые окна, небольшие островерхие башенки по углам. Нижний этаж и полуподвал отведены под хозяйственные помещения. Естественно, на первом же этаже расположены кухня и столовая, которая одновременно является гостиной и комнатой для отдыха. В пансионате есть даже небольшой винный погребок. А на площадке перед домом выделено место для стоянки автомашин.

Два верхних этажа занимают номера для постояльцев. Кажется, около двух десятков, если память не изменяет. Обычно они заполнены лишь частично, за исключением периода туристического сезона. Марианне всегда было интересно, как тетушка умудряется сводить концы с концами в этом заведении, на котором трудно здесь заработать. Это же не Дублин, где номер в гостинице надо заранее и задолго до поселения заказывать. Где она вообще берет постояльцев в такой глуши?

А вот и она сама, ее любимая родственница, с которой Марианна не виделась уже несколько лет. Как чувствовала ее приезд, стоит уже у входа в дом, дожидаясь. Просто волшебство. Или у местных жителей разработана какая-то своя, особая система мгновенной передачи информации? Особенно в случае прибытия чужаков.

Тетушка внешне практически не изменилась. В отличие от матери, она была высокой, выше среднего роста, с гордо развернутыми плечами и узким, волевым, моложавым лицом. Темно-голубые пытливые глаза. Темные волосы гладко зачесаны назад и аккуратно стянуты сзади в узел. Заметно поседевшие по бокам и сверху. Тетушка, похоже, их вообще не красит. Считает ниже своего достоинства скрывать свой возраст. Смотрит спокойно, как она подъезжает, и заранее приветливо и искренне улыбается.