Кей Торп - Неодолимое влечение

Кирстен не считала собственный бюджет чрезмерно скромным, и ее возмутил намек: мол, ей не стоило ехать в Норвегию, если она не в состоянии позволить себе такое путешествие. Движение парома стало заметнее, и когда она принялась за второй бутерброд, то ощутила легкую тошноту. Кирстен ругала себя за. жадность — одного бутерброда ей бы вполне хватило.

― Качка бывает сильнее, чем сейчас? — спросила она, когда палуба еще больше накренилась.

― Прогноз погоды хороший, — ответил он, — проблем не должно быть. Вы страдаете морской болезнью?

― До сих пор не страдала, — пробормотала она. — Но, по-моему, что-нибудь всегда случается в первый раз. Я раньше никогда не переправлялась через Северное море.

― Если понадобится, в медпункте вам дадут драмамин. Пожалуй, было бы хорошо заранее принять таблетку. Лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее.

― У меня есть таблетки от морской болезни, — призналась она. — Я собиралась принять их на всякий случай перед посадкой, но забыла. — Кирстен отодвинула тарелку и встала, стараясь не встречаться взглядом с лучистыми голубыми глазами. — Лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее. Я сейчас пойду и именно это сделаю. Спасибо за… компанию.

Очереди у стойки кафетерия больше не было, теперь уже все сидели за столиками. Продвигаясь между рядами к выходу, Кирстен старалась идти в такт с покачиванием парома, но ей не удалось удержать равновесие, и она сильно ударилась бедром о край стола.

Она понимала, что ее недавний компаньон, вероятно; провожает ее взглядом, поэтому воздержалась от того, чтобы потереть ушибленное бедро. Вместо этого она беззвучно проклинала себя. Сомнений не оставалось — качка с каждой минутой становилась все сильнее. Наверно, для него и вправду нет никаких проблем, а для нее, если она немедленно не примет меры, проблемы явно начнутся.

К тому времени, когда Кирстен добралась до каюты, она чувствовала себя совсем плохо. В незанавешенный большой квадратный иллюминатор, виднелось покрытое белыми барашками волн море. Она поспешно опустила единственную штору и набрала стакан воды, чтобы принять две маленькие белые таблетки, которые именно на этот случай лежали в ее сумочке. Кирстен надеялась, что еще не поздно и таблетки помогут.

Я все время помнила о них, убеждала она себя, зная, что это неправда. Лучше всего ей было бы сейчас лечь в постель и постараться уснуть. Утром равновесие в ней установится само.

Но до утра было еще далеко, а даже попытка почистить зубы усилила позывы к тошноте. Мысль о том, что надо делать какие-то движения, чтобы раздеться, казалась невыносимой. Кирстен легла в постель в чем была и попыталась расслабиться. Таблетки еще не дали никакого эффекта, но зато оставляли надежду. Нельзя позволить каждому накату волн, грозящих поглотить ее, вызывать очередной позыв к рвоте.

Кирстен понятия не имела, когда заснула. Казалось, она только что просто лежала, стиснув зубы, а в следующую секунду открыла глаза и почувствовала, что все симптомы морской болезни прошли.

Она осторожно села и подождала, не вернется ли прежнее отвратительное состояние. Но оно не вернулось. Возможно, подействовали таблетки, а возможно, ее организм приспособился к движению парома. Последнее определенно сыграло не меньшую роль, и она считала, что хуже ей уже не будет. Покачивание на волнах теперь даже доставляло удовольствие.

Часы показывали только два часа ночи, и это значило, что она проспала всего лишь часа два, хотя и чувствовала себя выспавшейся. До утра еще далеко, ей не хотелось лежать в постели и размышлять. Читать тоже не хотелось.

Она подняла штору и увидела черное бархатное небо и искрящиеся звезды; волны катились медленно и спокойно, только изредка кое-где набегали белые барашки, нарушая темную гладь. Кирстен вдруг захотелось выйти на палубу, ощутить вкус морского воздуха, подставить лицо ветру, воспользоваться своей вновь обретенной свободой. Вряд ли в этот час там будет много отдыхающих, и вся верхняя палуба окажется в ее распоряжении. И едва ли начнется такая сильная качка, что возникнет угроза свалиться за борт.

Стянув шарфом волосы в пучок, чтобы не падали на глаза, она надела жакет в черно-белую клетку под цвет брюк. Вероятно, на палубе будет холодно, несмотря на то что сейчас был разгар лета.

В узком коридоре, куда выходили двери кают, было пусто и тихо. Слышалось только легкое поскрипывание, естественное для судна, идущего в море. Из того, что она запомнила о расположении на корабле, пока шла из помещения, куда попала с причала, до своей каюты, было то, что над коридором есть еще одна закрытая палуба, откуда можно попасть в грузовой отсек, прямо над которым находилась открытая палуба. По лестнице, расположенной посередине коридора, можно добраться до цели не больше чем за одну-две минуты.

На лестнице Кирстен никого не встретила, хотя слышала звуки музыки, доносившиеся непонятно откуда. Потом она вспомнила рекламную брошюру о пароме, где сообщалось, что на борту есть ночной клуб и казино. Вероятно, казино открыто всю ночь или по крайней мере до тех пор, пока есть люди, которые хотят продолжать игру, подумала Кирстен. Игра как наркотик. Однажды втянувшись, человек уже не может остановиться. Ник был уже на грани того, чтобы стать наркоманом игры.

Но ведь она собиралась забыть о Нике, сердито упрекнула себя Кирстен. Но это легче сказать, чем сделать. В двадцать три года едва ли ей грозила неминуемая опасность остаться невостребованной. Но у большинства ее подруг уже установились прочные отношения с мужчинами, и Кирстен начинала чувствовать себя словно бы выброшенной за борт.

Если она и вправду хочет быть честной с самой собой, ей надо бы прежде всего признать, что Ник вовсе не был таким, каким он ей представлялся. Но она ничего не хотела видеть и слышать, гнала сомнения и убеждала себя, что любовь способна победить все. Если же она находила кого-то другого, то их отношения не достигали той романтической страсти, чтобы занять в ее сознании прочное место. Для нее личность была важнее, чем внешность, цельность натуры представляла гораздо большую ценность, чем обычная привлекательность.

Тугая пружина автоматически закрыла за ней последнюю застекленную дверь, ведущую на открытую палубу. И, конечно, здесь было достаточно холодно, но чистый и свежий ветер приятно бодрил. Кирстен с наслаждением вдохнула полные легкие морского воздуха. Насколько она могла убедиться, желание ночной прогулки возникло не только у нее, и она не рискнула бы сказать, что найдет верхнюю палубу пустой. Если некоторые пешие туристы не зарезервировали место в салонах или каюты, то они могли, как она уже видела, когда шла в кафетерий, лежать прямо на палубе в спальных мешках. Если это так, она не потревожит их. Имеют же они право поспать!