Кара Колтер - Возмутитель спокойствия

– Не говорите «да» таким невинным тоном, – предупредил Джи Ди.

Глаза у Тэлли сегодня другие – скорее фиолетовые, чем синие. Поразительно! И такие сверкающие, что ему захотелось вытащить у нее из волос все шпильки.

– Леона сказала, что позвонит в полицию, если вы не намерены соблюдать приличия.

Она ее уже Леоной величает? Прекрасно. Просто великолепно! Что это? Насмешливая искорка в глазах? Как она смеет потешаться над ним?

– Я хочу знать, какого черта вы там делаете? – поинтересовался Джи Ди, понизив голос.

Он заметил миссис Сэддлчайлд за занавеской и улыбнулся ей, но улыбка получилась фальшивой, похожей на волчий оскал.

– Пью чай, – объяснила Тэлли. – С имбирным печеньем.

Ему захотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока у нее шпильки сами не вылетят из волос. Или опять поцеловать. Он попытался вспомнить, когда в последний раз так терял над собой контроль, но не смог.

– Зачем вы создаете мне проблемы? Зачем расспрашиваете обо мне?

Тэлли смотрела виновато, как ребенок, которого поймали на краже печенья, но ответила с достоинством:

– Не понимаю, как могут несколько невинных вопросов создать проблемы.

– В самом деле? Я объясню. В Дансере, когда тобой интересуется чужак, на следующий день в баре будут говорить, что ты проиграл все свои сбережения в Лас-Вегасе. А в парикмахерских станут судачить о твоих тайных женах.

– Вы преувеличиваете, – сказала она неуверенно.

– А не напивается ли Джи Тернер по выходным? Не его ли мы видели входящим в церковь, где дважды в неделю собираются анонимные алкоголики?

Тэлли опустила глаза и разглядывала мыски своих кроссовок, столь несуразно белых, будто она их мыла.

– И последний вопрос: любит ли Джи Ди Тернер детей? Да одно то, что я притащился сюда за вами, даст миссис Сэддлчайлд повод поместить в газете объявление о нашем браке.

Внезапно он с раздражением заметил, что ее плечи подозрительно трясутся.

– Вы смеетесь?

Она подняла глаза и замотала головой:

– Нет!

Но Джи Ди заметил поднятые уголки рта, озорной блеск в глазах.

– Не вижу ничего смешного, – жестко сказал он.

Только бы не забыть, что она таит угрозу и его задача – выпроводить ее из города!

– А я уж было приняла вас за человека, которому наплевать на то, что о нем говорят.

– Хоть вы и копаетесь в моем грязном белье, не надо думать, что вы обо мне все знаете, Тэлли Смит.

– Вообще-то, – начала она, и он заметил, что сказано это с неохотой, – никакого компромата я не нашла. Наоборот. По отзывам, вы – весьма уважаемый член общества.

– Вы хотите сказать, что мне удалось ввести в заблуждение весь город?

– Очевидно, большинство не имело счастья созерцать вас на крыльце в неглиже. И еще, – продолжала она, – удивительно, что законный член клуба «Никогда, ни за что не женюсь» целует совершенно незнакомую женщину!

Стэн оказался трепачом! Клуб же был тайной!

– Целоваться – не значит жениться! Если только вы не начитались определенного рода романов. – Он заметил румянец негодования у нее на щеках, и это было очко в его пользу. – К тому же вы не ответили на мой первый вопрос: с чего такое любопытство?

Тэлли опять опустила взгляд на мыски своих кроссовок. Джи Ди – тоже. Белизна этих кроссовок не давала ему покоя. Неужели ей не на что больше тратить время?

– Кошка язык откусила? – спросил он вкрадчиво. – Я хочу знать, почему вы расспрашиваете обо мне всех подряд.

– Хорошо, – вздохнула она. – Моя сестра оставила небольшое наследство. Я хотела выяснить, заслуживаете ли вы его. Я пошлю его вам по почте.

Сначала у нее покраснел кончик носа, потом мочки ушей, затем шея. Джи Ди готов был держать пари, что раньше она никогда не лгала.

– Попробуйте еще раз.

Он одарил ее таким взглядом, из-за которого Стэн всегда мазал по шару.

Но Тэлли смотрела куда угодно, только не на него.

– Я обнаружила вашу фотографию среди вещей моей сестры, – наконец, сказала она смущенно.

– И?

– И захотела узнать больше.

Ее нос и мочки ушей стали цвета свеклы.

– Не может быть, чтобы вы проделали такой путь только потому, что я показался вам неотразимым.

– У меня есть мужчина, – бросила она негодующе. – Мы, вероятно, поженимся в этом году.

Прозвучало не очень убедительно. Тэлли выражалась, как девушка времен королевы Виктории, посватанная против воли; о таких часто пишут в женских романах. Джи Ди Тернера не интересовали подробности ее будущей скучной супружеской жизни.

– Я хочу знать правду. Понимаю, вам, как когда-то вашей сестре, трудно в это поверить, но на меньшее я не согласен.

– Пожалуйста, не говорите ничего плохого о моей сестре!

Неожиданная боль в ее голосе и одновременно нежность подействовали на него больше, чем бесстрастное объявление о предстоящей свадьбе.

– Элана была больна, – сказала она тихо.

Ну, наконец-то правда!

– Да, вы говорили, что она умерла. Наверное, перед этим она болела…

– Нет, она погибла в автокатастрофе. А болела всю жизнь. У нее не все было в порядке с психикой.

– У Эланы? – спросил он недоверчиво.

– Иногда она причиняла боль любившим ее людям. Хотя и не намеренно.

– Элана? – спросил он снова.

Тэлли кивнула:

– Вы, вероятно, встретили ее в период просветления. Масса энергии? Невероятная жажда жизни? – (Джи Ди уставился на нее, открыв рот.) – Все любили ее, когда она была такой.

– Я никогда не говорил, что любил ее, – заявил он горячо.

– Тем не менее, я думаю, что любили.

– Это смешно! Почему вы так уверены?

Она поколебалась.

– По тому, как вы меня поцеловали, приняв за нее.

Но Джи Ди зачем-то пер, как бульдозер, желая добиться правды:

– Вы, кажется, опять увиливаете от ответа. Позвольте спросить вас прямо. Что делает Тэлли Смит в Дансере, штат Северная Дакота?

– Я хотела кое-что выяснить о человеке, которого любила моя сестра.

Он фыркнул:

– Она меня не любила.

– А я считаю, любила. Наверное, потому и бросила. У нее началось ухудшение. Она любила вас настолько, что не хотела, чтобы вы это увидели.

Джи Ди пристально смотрел на нее. Не пролившиеся слезы заблестели в ее глазах. Не одному мне, подумал он, Элана причинила боль. Тэлли сказала, что все любили ее сестру, когда та была адекватной. Наверное, очень немногие терпели ее в периоды ухудшения.

– Мне жаль, что она болела, – неожиданно для себя произнес он, – в самом деле, жаль.

Она часто заморгала, потом сказала бодро:

– В любом случае я выяснила все, что хотела. Завтра утром, к счастью для вас, я уезжаю. Расспросов больше не будет.

– Рад слышать.

Однако его слова прозвучали не слишком радостно.

– Прощайте, Джи Ди.

Тэлли протянула ему руку.

Это была ошибка – пожать ее. Он почувствовал дрожь желания и легкое сожаление, что все кончилось, не успев даже начаться.