Люси Рэдкомб - Исполнение желаний

– Отец, а я думал, что это ты организовал временную замену, – неожиданно пришел к ней на выручку Говард.

– Я? У меня здесь слишком много дел.

– А поскольку память у тебя слабеет, нельзя ожидать, что ты помнишь всех. – Говард понимающе кивнул.

– Ты шутишь, – запротестовала Берта. – Дай Бог половине молодых людей, которых я знаю, иметь энергию и бодрость твоего отца!

Почему умные люди, которые давно перестали читать сказки, попадаются на такую наглую лесть, думала Сесил, увидев, что знаменитый адвокат пытается скрыть удовольствие и раздувается от гордости.

– Я забежала только для того, чтобы пригласить тебя на ланч. Ты ведь пойдешь со мной, правда, Го, милый?

Это обращение действовало на нервы Сесил так же, как бормашина. Она стиснула зубы и склонилась над письменным столом, притворяясь безумно занятой.

– Извини, Берта, как-нибудь в другой раз. Сегодня я занят.

– Я знаю этого человека? – лукаво спросила девушка, но ее ротик, напоминавший лук Амура, заметно напрягся.

– Пойдем, я провожу тебя.

– Говард, я подожду в кабинете. Может быть, миссис Киган угостит меня кофе?

– Мисс Киган.

– Мисс Киган. – Проходя мимо нее, Ралф слегка наклонил львиную голову. – Меня уже поправляют. – А это бывало не слишком часто, догадалась она, борясь с невольным желанием рассмеяться, очевидно, возникшим на нервной почве. – Вам нравится работать с моим сыном? Хороший из него начальник? – небрежно спросил он.

– Я очень рада возможности использовать знание языков. – У Сесил возникло отчетливое ощущение, что этот человек ничего не говорит, не обдумав заранее.

– Очень дипломатично. Я слышал, что вы умная молодая женщина. – Он произнес слово «умная» так, словно это было оскорбление. – Один мой друг работает в Брюсселе, и ему всегда нужны опытные переводчики. Там вас носили бы на руках.

Что-то он слишком много обо мне знает, подумала Сесил, отвечая ему уклончивой улыбкой.

– Вы никогда не думали о работе за границей?

– У меня есть ребенок, мистер Уэйн.

– Для этого существуют закрытые школы; там приучают детей к самостоятельности. Это гарантия нашего процветания… Мне черный, пожалуйста, – отрывисто добавил он, входя в кабинет Говарда.

Странный интерес босса к ее судьбе заставил Сесил забить тревогу. Что скрывается за этим интересом? Внезапно ей стало очень неуютно.

– Это для моего отца, верно?

Сесил кивнула и невольно подумала: неужели Говард никогда не называл отца папой?

– Я сам отнесу. – Го взял чашку у нее из рук. – Срочный телефонный звонок на… – он посмотрел на часы, – семь минут. Не надо так удивляться, Сесил. Как вы думаете, где я научился этой тактике?

Сесил следила за тем, как он закрывает дверь, отделявшую кабинет от приемной. Рано осиротевшая, она не слишком разбиралась в отношениях отцов и детей, но отношения Уэйна-старшего и Уэйна-младшего едва ли можно было назвать типичными.

Ралф Уэйн сидел за письменным столом Говарда. Это было сделано, скорее, по привычке, чем для оказания психологического давления на непокорного сына; он слишком хорошо знал своего отпрыска. Говард был раздражающе независим с раннего детства. Ралф думал, что этот малыш отобрал свою долю у старшего брата. Стив продемонстрировал характер только однажды: когда отказался сдавать экзамены на адвоката и идти по стопам отца.

– Отец, чего ты хочешь? – Говард поставил чашку на стол и отошел к окну. Он не заметил маленькой красной лампочки, зажегшейся в тот момент, когда Ралф включил внутреннее переговорное устройство.

– Поговорить. Поговорить о тебе и этой женщине… Киган.

– Должно быть, ты очень внимательно прислушивался к другим разговорам, – скептически заметил Говард.

– После возвращения с тобой что-то стряслось. А вчера ты вместе с ней уехал из офиса и отменил все послеобеденные встречи. Не требуется много воображения…

– Дело не в количестве, а в качестве воображения. – Говард говорил без всякого выражения. Он слегка склонил голову набок, прищурился и начал ходить по комнате, задумчиво глядя на отца. – Догадываюсь, что ты затребовал ее личное дело и тщательно изучил его. Ее зовут Сесил. – Он был слишком хорошо знаком с методами Ралфа, чтобы удивиться этому открытию.

– Компания обязана интересоваться такими вещами.

– Впервые слышу.

– Ты спишь с ней?

– Думаешь, обмен столь интимными подробностями сделает нас ближе? Не хочу тебя разочаровывать, но у меня уже есть лучший друг, с которым я делюсь своими секретами.

– Ха! Кто делится, ты? Не верю; ты никогда ни с кем не делился. Всегда был самым скрытным ребенком на…

– Я только старался быть вежливым, – сознался Говард. – Ты хорошо меня знаешь. «Не лезь не в свое дело» звучит грубо и недостаточно уважительно.

Ралф Уэйн заскрежетал зубами. Оправдываться следовало не ему, а Говарду. Он нетерпеливо постучал пальцами по столу. Раздражающе медлительный тон сына всегда выводил его из себя. Конечно, Говард делал это нарочно…

– Она работает у тебя, у нее ребенок… Ты должен расти… Конечно, она с радостью… Я уж не говорю о том, что она сознательно решила заманить тебя в ловушку.

– Это очень мило с твоей стороны.

– Говард, ты можешь смеяться сколько угодно, но взгляни в лицо фактам. Женщина в таком положении… Кто может бросить в нее камень? Мне говорили, что тебя называют ловцом. Когда ты ее бросишь, она сделается посмешищем.

– Ты образцовый работодатель, – с восхищением произнес Говард. – Поразительно внимательный к своим служащим. Мне очень интересно, откуда ты черпаешь сведения. Что это: отцовский инстинкт или сплетни коллег?

Его спокойный юмор грозил перейти в лютый гнев, но отец продолжал говорить, не обращая на это внимания.

– Зачем тебе нужны сложности, когда на свете есть множество подходящих девушек вроде Бетти…

– Берты, – сухо поправил его Говард.

– Неважно, – нетерпеливо отмахнулся отец. – Для людей, занимающих такое положение, как мы, очень важно выбрать подходящую жену. Если ты женишься, то уже не сможешь по шесть месяцев в году корчить из себя управляющего этим проклятым ранчо. Я уверен, что она оставила его тебе только для того, чтобы позлить меня! – ворчливо добавил он.

– Учитывая характер бабушки, похоже, ты прав, – неожиданно улыбнулся Говард. – Я удивляюсь, как ты женился на маме с ее сомнительной родословной. Почему-то мне на ум приходит слово «ханжа».

– Это совсем другое дело.

– Возможно. Но разве у меня нет права сделать то же самое? У нас был договор, что я женюсь… не слишком поздно. Откуда ты знаешь, что я не подумываю?.. – Хотя Го открыл роте намерением лишь подразнить отца, к тому времени, когда он закрыл его, в мозгу у него что-то щелкнуло и все встало на свои места.