Линн Грэхем - Дело принципа

На прикроватной тумбочке зазвонил мобильный Янниса. После минутного замешательства Мэдди протянула руку и ответила на звонок. Поток слов на незнакомом ей языке заставил ее понять, насколько бессмысленной оказалась ее попытка быть полезной Яннису.

– Прошу прощения… Не понимаю… чем могу помочь?

– С кем я говорю? Это секретарша? – надменно спросил женский голос в трубке. – Передайте телефон моему жениху.

Мэдди нахмурилась, ничего не понимая.

– Ваш жених? Как мне передать – кто спрашивает?

– Криста. Кто же еще? – женский голос исполнился презрения. – Поторопитесь… я не собираюсь ждать весь день!

Мэдди отложила трубку ослабевшей рукой. Она задыхалась, словно получила удар под дых. Должно быть, тут какое-то недоразумение…

Может, это розыгрыш?..

Выскользнув из кровати, она накинула расшитый халат, который использовала в качестве домашнего платья. В этот момент на пороге спальни появился Яннис с полотенцем, обернутым вокруг стройных смуглых бедер. Мэдди указала на трубку.

– Криста ждет.

Яннис замешкался лишь на долю секунды, на его тонком красивом лице не отразилось никакого волнения. И все же Мэдди поняла – это не недоразумение и не розыгрыш. Нет сомнений: он позволил ей безумно влюбиться в себя, хотя был помолвлен.

Ей стало холодно до озноба. Яннис говорил по телефону по-гречески, но его глубокий голос доходил до нее словно с другого конца длинного темного тоннеля. Значит, Криста так же хорошо говорит по-гречески?

Мэдди попыталась перестать думать об этом. Она была не готова думать о несчастной женщине, которую невольно поставила в такое неприятное положение.

Яннис искоса посмотрел на Мэдди. Она была мертвенно бледна, ее тициановские волосы горели словно костер вокруг белого лица. Он не мог сосредоточиться на том, что говорит Криста, а говорила она, как обычно, о новых идеях, касающихся оформления их свадебной церемонии. Наконец мужчина отложил телефон.

– Не так тебе следовало узнать про Кристу, – сказал он. – Но о моей помолвке знает весь мир.

– Вы должны были сказать мне, – с каждым его словом кошмар становился еще более реальным и еще менее выносимым.

– Я собирался сказать… По возвращении в Лондон.

Мэдди с трудом разлепила бескровные губы.

– После того как вы получите удовольствие? – выдавила она, раздавленная унижением. – И давно вы помолвлены?

– Пару месяцев. Не вижу причины, почему бы это могло стать преградой между нами.

Мэдди смогла лишь покачать головой в знак несогласия с его циничным утверждением. Их разговор совершенно выбил ее из колеи – он не извинялся и не оправдывался. Он даже не испытывал чувства вины.

– Пойми, мои отношения с Кристой и наши отношения с тобой – совершенно разные вещи.

– Я, может, не большая интеллектуалка, но даже я способна заметить разницу между обручальным кольцом и забавой на выходные.

– Между нами происходит совсем другое.

– Откуда мне знать, что между нами происходит, ведь я блуждаю в потемках с самого первого дня! – Мэдди лихорадило. – Почему вы меня втянули в эту ужасную историю? И зачем вы собираетесь жениться, если не собираетесь хранить верность?

– Возможно, верность для некоторых людей не так важна, как для тебя, – сказал Яннис. – А в том, что касается помолвки, моя совесть совершенно чиста.

– Поздравляю. Значит, ваша невеста настолько несчастна, что согласилась на такие условия? Ну что ж, это ее выбор. Но у меня-то не было выбора. Вы меня обманули…

– Я не сказал ни слова лжи, – возразил Яннис.

– Вы лгали своим молчанием. Прошлым вечером вы уже знали, что мне неизвестно о вашей помолвке.

– Мы уже спали вместе. Я не видел смысла расстраивать тебя.

– Нет, вы в первую очередь заботились о своем удобстве и потому решили оставить меня в неведении.

– Никто не может прожить всю жизнь, руководствуясь одними и теми же неизменными принципами…

– Особенно если они не согласуются с желаниями Янниса Петракоса, – горько подытожила Мэдди. – Я хочу продолжать жить по своим правилам.

Яннис изучающе смотрел на нее мерцающими золотыми глазами.

– Я хочу тебя больше, чем какую-либо женщину за долгое время.

– Давайте не будем преувеличивать мою предполагаемую привлекательность, – отрезала Мэдди, хотя боль пронзала ее словно нож. – Очевидно, это всего лишь секс, поскольку мое личное обаяние не мешает вам жениться на ком-то еще. Если бы вы хоть капельку уважали меня, вы бы не поступили со мной так!

– Мы обсудим это, когда ты успокоишься. Приводить сейчас аргументы – значит зря тратить силы.

– Пожалуйста, организуйте мне возвращение домой, и как можно скорее, – призвав на помощь всю свою гордость до последней капли, чтобы скрыть боль, Мэдди вздернула подбородок.

– Это безумие. Зачем тебе уезжать? Я хочу, чтобы ты оставалась в моей жизни…

– Вот один из тех крайне редких случаев, когда вы не получите того, чего хотите, – зеленые глаза блеснули от ярости.

– Я не позволю тебе уехать!

– У вас нет выбора, – Мэдди вытащила дорожную сумку и занялась упаковкой тех немногих вещей, которые привезла из Лондона.

Яннис смотрел, как она сваливает в кучу все свои вещи. Он не собирался влюбляться в нее или давать обещания, рассказывая о том, какое счастье их ждет. Но он знал, что причинил ей боль. Он должен был дать ей время успокоиться.

Он не верил, что она просто возьмет и уйдет от него.

Час спустя Хамид доложил ему, что багаж Мэдди уже в вертолете. Яннис спустился в холл.

Мэдди стояла у окна в простой белой рубашке и джинсовой юбке. Ее чудесные волосы были собраны в пучок.

– Понимаю, ты расстроена, но есть такая вещь, как искусство компромисса, – мягко сказал Яннис.

– Я не считаю, что случившееся – полностью на вашей совести, – печально прошептала Мэдди. – Я тоже виновата.

Черные брови Янниса приподнялись.

– То есть?

– Нам придется отправиться на девять лет назад, когда я впервые увидела вас.

Яннис был заинтригован.

– Как? Где?

– Вы приходили к моей сестре в хоспис.

Яннис непонимающе нахмурился.

– Хоспис?..

– Ее звали Сьюзи… и нет, вы не заметили меня тогда. Я была просто частью восхищенной толпы. Моя сестра болела лейкемией, ей оставалось не слишком много времени. Вы исполнили мечту Сьюзи, познакомили с лидером ее любимой поп-группы. Она очень обрадовалась. Он был ее героем, а вы в тот день стали моим…

Рассказ Мэдди взволновал Янниса – он сам в отрочестве потерял сестру.

«Он был ее героем, а вы в этот день стали моим». Одиннадцать слов – и каждое как нож в живот.

– Твоя сестра – Сьюзи – умерла?

Красивые глаза Мэдди были печальны. Она кивнула.

– Мне жаль. За прошедшие годы я посетил сотни детей. Боюсь, я не помню Сьюзи, – признался Яннис.