Линн Грэхем - Дело принципа

– Потрясающее платье, – Мэдди повернулась в одну и в другую сторону перед высоким зеркалом, чтобы увидеть себя во всех возможных ракурсах. Кружевной лиф и узкие рукава выглядели очень стильно. Шелк особой выделки драпировался ниже лифа, замечательно скрывая ее живот. В волосы Мэдди были вплетены жемчужины. Впервые в жизни она чувствовала себя действительно блестящей – огромный бриллиант в форме сердца сиял у нее на шее. Это был свадебный подарок Янниса, его доставили ей после завтрака.

– Дело не в платье. Ты выглядишь замечательно, – поправила Десма. – Когда ты появишься перед гостями, все сразу поймут, почему Яннис в тебя влюбился.

У Мэдди увлажнились глаза. Аполлина и Десма просто стараются быть милыми, сказала она себе. Сестры вряд ли догадываются, что она почти не виделась с Яннисом последние три недели. Он спал рядом с ней ту единственную ночь в «Харристон-Холле», но он не притронулся к ней и уехал, как только она проснулась. Они не занимались любовью со времен путешествия в Марокко. Судя по всему, ее сексуальная привлекательность исчезла вместе с ее талией…

– А вот и Либос, – Аполлина посмотрела в иллюминатор. – Разве можно выбрать лучшее место для свадьбы, чем собственный остров?

Густая зелень спускалась к побережью с белым песком, вокруг которого плескалось ярко-голубое море. Холмы поросли высокими кипарисами, а среди них виднелась живописная деревенька с белыми домиками.

Мэдди вышла на палубу. Бриз отбросил назад ее медные волосы. Вскоре яхта подошла к причалу, и вся ее команда поднялась наверх, чтобы пожелать невесте счастья.

Мэдди была очарована, увидев возле пристани экипаж, украшенный лентами и запряженный двумя белыми лошадьми.

Она уселась в экипаж, лошади тронулись с места, и вскоре впереди показалась церковь с высокой колокольней. По ступеням спустился Яннис и направился к экипажу, чтобы помочь ей выйти. На нем был строгий костюм, зачесанные назад гладкие волосы блестели на солнце, а тонкие черты были особенно выразительны из-за сиявшей на лице улыбки. Он был совершенно неотразим. За мгновение до того, как Мэдди увидела его, она почувствовала его взгляд и остро ощутила его присутствие.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Что скажешь о платье?

Раньше, чем она ступила на подножку, Яннис подхватил ее на руки. Его взгляд был горячим.

– Очень-очень сексуально, – шепнул он ей на ухо.

– Но оно же совсем закрытое! – беспомощно возразила Мэдди.

– У меня фотографическая память, – пояснил он, медленно опуская ее на землю.

Мэдди покорно стояла неподвижно, пока подружки невесты прилаживали шлейф к платью и поправляли ей прическу.

И что я так разволновалась? Разве я не собираюсь выйти замуж за мужчину, которого люблю?

Церковь заполнялась людьми. Мэдди рассматривала настенные фрески, громадные букеты, серьезного священника. В неподвижном воздухе стоял густой смешанный аромат цветов и благовоний. Церемония началась. Торжественный ритуал увлек Мэдди с самого начала, и когда гости начали осыпать молодых цветочными лепестками, ее сердце переполнила тихая радость.

После церемонии они с Яннисом в экипаже направились к вилле Петракоса. Вилла стояла на склоне, спускавшемся прямо к берегу, и с нее открывался потрясающий вид на море. Яннис перенес жену через порог, и Мэдди залилась счастливым смехом.

Прибыли первые гости. Яннис стоял рядом с женой, поддерживая ее под руку. Она впервые принимала его родственников и друзей. Скоро лица и имена начали сливаться. Количество гостей было невероятным. Многие говорили по-английски, но Мэдди решила как можно скорее приступить к изучению греческого.

Во время долгого праздничного застолья она старалась не думать о том, что привлекает всеобщее внимание.

– Почему все так смотрят на меня? – спросила она в конце концов Аполлину.

После нескольких бокалов шампанского та очень развеселилась.

– Сколько причин ты хочешь услышать? Сегодня ты стала очень влиятельной женщиной, потому что вышла замуж за невероятно богатого и могущественного человека. К тому же ты отобрала Янниса у Кристы в самый последний момент. Еще семья изнемогает от желания узнать о тебе побольше и ломает голову над тем, что из того, что рассказывают о тебе газеты, окажется правдой.

– Какие газеты? – в сильнейшем замешательстве спросила Мэдди.

Спохватившись, Аполлина прикрыла рот ладонью.

– Яннис велел не рассказывать. Пожалуйста, не говори ему, что это я разболтала!

Яннис увлек Мэдди на танцевальную площадку.

– Что и в каких газетах про меня написали? В английских? – спросила она, не сдержав любопытства.

Яннис фыркнул.

– Да. Мои адвокаты уже занимаются этим.

– Но что?

– Ничего особенного.

– Я настаиваю…

– Ты теперь Петракос. Пресса – это ниже твоего достоинства, – твердо сказал Яннис.

– Не говори со мной так, словно я дитя, – начала спорить Мэдди.

– Тогда веди себя как взрослая. Это наша свадьба, а ты сейчас демонстрируешь всем, что у нас возникли разногласия.

– Смею заметить, Криста вряд ли вела бы себя лучше, – не удержалась Мэдди.

– Ее поведение на людях всегда было безупречным, – сухо заметил Яннис.

Мэдди, уже и так корившая себя за язвительное замечание, была просто раздавлена холодностью, с которой он подтвердил ее худшие ожидания.

Они закончили танец в полном молчании. Удерживая на лице принужденную улыбку, Мэдди неотрывно смотрела на лацканы его пиджака. Она мечтала только о том, чтобы найти какой-нибудь укромный угол и забиться туда. Она уже собиралась выйти из бальной залы, когда прямо перед ней на пол упала палка. Мэдди подняла ее и вернула крошечной старушке, сидевшей в алькове в полном одиночестве.

– Возьмите…

Маленькая сухая ладошка перехватила ее руку.

– Иди сюда и сядь рядом. Я Доркас, прабабушка твоего мужа.

После секундного колебания Мэдди села.

– Яннис всегда напоминал мне моего мужа Родаса, – сказала Доркас. – Упрямый, нетерпеливый, он умнее, чем нужно для счастья.

Мэдди смотрела на нее в замешательстве, понимая – эти проницательные глаза не могли не заметить размолвки между женихом и невестой. Она покраснела.

– Но Родасу повезло больше – он родился в семье, где все любили друг друга, – Доркас поджала сморщенные губы. – Много ли тебе известно о прошлом твоего мужа?

– Он не очень любит об этом рассказывать. Старая женщина вздохнула.

– Его родителям не следовало заводить детей. У них каждый день был праздник. Янниса растили слуги. Его мать стала наркоманкой, но это от всех скрывали. Скандалы никому не нужны. Яннис никогда не чувствовал себя любимым и защищенным…

Картина, нарисованная старой женщиной, была безотрадна.