Рут Валентайн - Хрустальная туфелька

На лице Андерса не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на Джоан в мрачном молчании, пока она изливала на него накопившуюся обиду и свое горе. Но его кажущееся безразличие только подливало масла в огонь – Джоан распалялась еще больше оттого, что он никак не реагировал на бурный всплеск ее эмоций.

– Я нахожусь в этой больнице уже восемь часов, занимаясь необходимыми в такой ситуации делами, так что нечего мне тут указывать, что я должна делать! И не надо подгонять меня, если я говорю недостаточно быстро для тебя! – Вздернув подбородок, Джоан с вызовом посмотрела на него. – Я не член вашей семьи и не работаю у тебя в компании, чтобы ты приказывал мне! Ты вообще не имеешь права требовать от меня что-либо. Я готова поделиться с тобой тем, что мне известно, если ты сядешь и спокойно выслушаешь меня.

Ей показалось, что он ударит ее сейчас. Его потемневшие глаза сверкнули опасным огнем. Не успела Джоан подумать, что зашла слишком далеко в своих обвинениях, как выражение лица Андерса внезапно изменилось. Из него словно выкачали весь воздух, его широкие плечи опустились, он едва заметно кивнул, сглотнул ком в горле и оглядел комнату, в которой они находились, будто только что вошел в нее. Скользнув взглядом по стульям, обтянутым дешевым дерматином, он тяжело опустился на тот, что стоял рядом с Джоан, провел рукой по своей густой шевелюре, затем по скулам, на которых уже пробилась щетина, и повернулся к ней.

– Я приехал сразу, как только смог, – повторил Андерс, и на этот раз его голос звучал тихо.

За невозмутимой, непроницаемой маской, под которой Андерс всегда скрывал свои истинные чувства, Джоан увидела боль. Он потерял брата, она – сестру.

– Они ехали на ленч, – почти шепотом начала Джоан свой рассказ, – и взяли с собой Джойс. Няня, видимо, ушла от них сегодня утром.

Андерс открыл было рот, чтобы спросить что-то, но быстро закрыл его, и Джоан благодарно кивнула. Она ответит на все его вопросы потом, в свое время.

– Вчера вечером я повздорила с ними, – сказала она.

– Ты была у них? – Его глаза расширились от удивления.

Джоан чувствовала, что у него на языке вертелся не один вопрос, но Андерс сумел сдержаться, предоставив ей возможность рассказать ему все, как она считала нужным.

– У меня в школе было родительское собрание вечером, оно закончилось около девяти часов, и я решила… подумала, что мне следует зайти к ним. – Она сжала пальцы рук, лежавших на коленях, ей было невыносимо больно вспоминать об этом. И, только когда Андерс взял ее руку в свою, Джоан смогла продолжить. – Я больше не могла терпеть, не могла быть сторонним наблюдателем их фокусов, – прошептала Джоан. – То, что Брэндон и Нэнси делали со своими жизнями, это было их личное дело, но от этого страдала Джойс, и я не могла спокойно смотреть на все это.

Она умоляюще посмотрела на Андерса, как бы прося понять ее, и он, словно услышав ее мольбу, коротко кивнул.

– Их, как всегда, не было дома, но я решила дождаться их. Я поговорила с Маргарет, няней Джойс. Мне хотелось узнать, действительно ли все так плохо или у меня просто богатое воображение и я раздуваю из мухи слона. Но Маргарет с готовностью выложила мне все, как есть. Она явно была сыта по горло их выкрутасами. Постоянные вечеринки, повсюду бардак, к тому же они часто забывали выплачивать ей жалованье. Вчера у нее был свободный вечер, но она вынуждена была остаться из-за ребенка, потому что Брэндон с Нэнси уехали, не сказав ей ни слова.

Джоан уставилась на сплетенные пальцы их рук. Она отметила, насколько разные их кисти – сильные, загорелые у Андерса, и ее – бледные, трясущиеся, на пальцах чернильные пятна, ногти неухоженные…

– Мы вдвоем стали дожидаться их возвращения, – добавила она.

Андерс долго молчал, крепко держа ее за руку.

– И, когда они вернулись, между вами произошла ссора? – произнес он наконец, как бы утверждая случившийся факт.

– Мягко выражаясь, – сказала Джоан.

Она крепко сомкнула веки, чтобы вытеснить из памяти вчерашний вечер. Имевшая место сцена была настолько отвратительной, что забыть ее было непросто.

– Маргарет сказала, что она уйдет утром. Она заявила, что бежала бы из этого дома сегодня, несмотря на ночь, но, поскольку они слишком пьяны, ей придется взять ребенка на себя до утра, когда они протрезвеют, – сказала Джоан. – Я думаю, они потащили Джойс с собой на ленч, потому что ее не с кем было оставить. Ведь Маргарет, как и обещала, ушла от них сегодня утром. Ты, наверное, думаешь, что это заставило их остепениться и изменить своё поведение, но это, к сожалению, не так.

– Они пили за ленчем, – сказал Андерс.

Джоан покачала головой.

– Непонятно, что они принимали там, – сказала она. – Анализ крови Брэндона показал, что содержание алкоголя у него не превышало допустимую норму. Но полиция потребовала сделать пробу на наркотики. Брэндон, видимо, шатался, когда встал из-за стола, а швейцар сообщил, что он был как бы не в себе, когда они выходили из ресторана. У них хотя бы хватило ума сделать одну разумную вещь, – они пристегнули Джойс к детскому креслу, прежде чем тронуться в путь.

– Кто вел машину? – спросил Андерс.

– Брэндон.

– Кто-нибудь еще пострадал?

Андерс уже более спокойно задавал свои вопросы, без агрессии и раздражения.

– К счастью, больше жертв не было, – ответила Джоан. – Брэндон, очевидно, потерял управление автомобилем или заснул за рулем. Машина вылетела на встречную полосу. Хорошо, что там в этот момент не было ни одного автомобиля, а то могли бы погибнуть еще несколько человек.

– Они скончались на месте или их успели довезти до больницы? – напряженно спросил Андерс.

– Медсестра сказала, что смерть наступила мгновенно, так что они не мучились, – ответила Джоан.

Она подумала, что это принесет ему облегчение, которого сама она не получила. Но губы Андерса искривились в скорбной линии, и она поняла, что для него эта подробность тоже не была утешительной.

– Они оставили это нам, – мрачно изрек Андерс.

Сказав «нам», он как бы взял на себя часть всего кошмара сегодняшнего дня, который выпал на ее долю, и Джоан была благодарна ему за это.

Андерс еще крепче сжал ее руку, и, ощути эту поддержку, Джоан почувствовала себя немного лучше. Но ненадолго.

– Простите, что прерываю вас.

Медсестра смущенно переминалась с ноги на ногу, ее хорошенькое лицо выражало сочувствие. Андерс быстро выпустил руку Джоан, и Джоан опять окунулась в горькую реальность.

«Нас» – это обман, такого понятия, как «мы», в отношении меня и Андерса нет и никогда не было, печально подумала Джоан. Я по-прежнему одна наедине с этим горем.

– Может, вы хотите пройти в детскую палату? Тогда я вас провожу, а то вы запутаетесь в наших коридорах, – сказала медсестра.